Я отведал мороженого, поднесенного мне дородной краснощекой женщиной в белом колпаке. Мороженое было очень вкусное и холодное, в его реальности сомневаться не приходилось. Для опыта я даже положил кусочек под язык и сейчас же взвыл от морозного укола, но нет — не проснулся.
Улица вдруг раздалась в стороны, и карнавальный поток вылился на площадь. Над головами запрудившего ее народа метались разноцветные лучи. В центре площади возвышалась большая, ярко освещенная сцена. Она была еще пуста, но именно на нее, не отрываясь, смотрели все собравшиеся. Пульсирующий гул и гомон накатился откуда-то издалека и, достигнув меня, превратился в дружный хор голосов.
— Свет-ла-на! Свет-ла-на! — грянули вокруг, и буквы этого имени вспыхнули вдруг в небе над площадью. Я взглянул на сцену и снова увидел ее — девушку, каким-то непостижимым образом заманившую меня в свой сон. В длинном черном платье и теперь уже без маски, счастливо улыбаясь людям, на сцене стояла Заноза.
Заноза?!
Черная вспышка ударила вдруг в глаза, мгновенно уничтожив и залитую светом площадь, и пеструю толпу на ней, тьма итишина разом навалились на меня и с непостижимой силой бросили на землю. Сначала мне показалось, что я ослеп и оглох, но постепенно глаза привыкли к темноте, и тогда во мраке проступило белое, колышущееся пятно — это Заноза, сидя на кровати, облачалась в свою рубашку.
— Алкаш вонючий, — ругалась она шепотом, — и тут пожалел! Полдозы сэкономил, гад…
Слова относились, по-видимому, к Хозяину.
— Что это было? — спросил я, поднимаясь с пола и пристраивая на вешалку шубу.
Заноза ничего не ответила. Она встала, подошла в двери, прислушиваясь, нет ли кого в коридоре. Мне пришлось продолжать самому:
— Я сейчас видел сон, но он странный был какой-то. Все время казалось, что снится он тебе.
— Сон? — Заноза обернулась. — Дурак! Если бы мне снился сон, тебя бы тут уже не было. Ты попробуй на улицу выйди. Там Студенту как раз сон снится. Обхохочешься! Пока жив будешь.
— Это в каком смысле?
— Да в любом. Сон! Хорошо бы сейчас, в самом деле, поспать. А? — Она вздохнула. — Поспать… Просто лечь и вздремнуть… Ты вот что, Пациент, надевай-ка куртку свою, становись к двери и слушай. Как Блатной пойдет Студента сменять, так и ты за ним. Выберешься во двор — сразу беги, не жди, чтоб хватились. Уходи в лес и не останавливайся, сколько сил хватит, хоть ползи. Если уйдешь далеко, пока у них пересмена, тогда, может, и спасешься, понятно?
Ничего мне не было понятно. И главным образом непонятно, зачем она хочет меня запугать. Видимо, пытается избежать расспросов о том, что происходило здесь, в этой комнате, несколько минут назад.
— Хорошо, — сказал я, — раз уж у вас тут так плохо и страшно, я побегу. Но сначала расскажи мне, где мы с тобой были только что, ведь если это не сон, то карнавал, значит, происходил на самом деле?
— Да, — твердо сказала Заноза, — на самом деле. Здесь все происходит на самом деле, хоть и от укола…
Карнавал от укола, подумал я. Бред!
— А что он вам колет такое?
— Не знаю, — Заноза пожала плечами, — зелье какое-то. Хозяин его прячет от всех, по капле получаем, а где достает — никому не известно. Говорят, раньше просто пить давал, это Доктор его надоумил с уколами…
— Доктор? Он что, тоже здесь счастье нашел?
— Да он давно уже тут. Видно, нашел.
— А чем он занимается? Каждый раз устраивает вручение себе Нобелевской премии?
— Не знаю, что он там устраивает, только из комнаты своей выпадает весь в помаде и с расстегнутыми штанами…
— А зачем все это Хозяину? Он с вас деньги берет?
— Деньги… Деньги — это так, попутно. И все остальное — попутно…
— Но для чего же он пичкает вас зельем?
— А ты не понял еще? — Заноза усмехнулась и, подойдя к окну, отдернула занавеску. — Вот для чего, смотри!
Я глянул во двор. Луна все так же освещала поляну, но вместо мокрой серебристой травы я увидел сплошной ковер копошащихся на земле длинных червеобразных тел. Они сами излучали мутный, бледно-голубой свет, то собираясь в студенистые, ритмично подрагивающие кучи, то вдруг расползаясь в разные стороны, и тогда в земле открывались черные бездонные провалы.
— Что это? — спросил я, отворачиваясь от окна. Картина была страшной и в то же время вызывала тошноту.
— Ничего особенного, — ответила Заноза. — Это сон Студента.
Она равнодушно окинула взглядом двор и добавила:
— Еще так себе… бывает и пострашнее… а в общем-то всегда одно и то же. После укола, если в комнате запереться, наступают чудеса, все исполняется, чего ни пожелаешь, любая мечта сбывается… Потом, когда кончится действие снадобья — вроде становишься опять обычным человеком. Но только ляжешь спать, начинаются кошмары. Ты спишь, а они наяву… В комнате совсем спать нельзя, а на крыше — ничего, не опасно.
Хозяин говорит — это для охраны хорошо, но только все знают, что для него главное удовольствие — на такие гадости смотреть. Сидит у окна и любуется…
— А сам-то он употребляет?
— Употребляет, да не то. Пьет, как лошадь. Ты разве не заметил? Алкоголик он. Из-за этого, говорит, уколы на него не действуют. А может, и врет, бережется просто…
— И все-таки мне непонятно. Ну, любуется он всем этим, — я покосился на окно, — ну и что дальше? Зачем ему это нужно?
— Ох и надоел ты мне со своими вопросами! Любопытный какой-то, прямо как Студент. Тот тоже поначалу все выспрашивал да интересовался, а теперь утих — понял, что от вопросов доза не растет.
Заноза подошла к двери и выглянула в коридор.
— Хочешь отсюда смотаться — смывайся, — говорила она уже шепотом, — для этого бегать быстро надо, а не расспрашивать, что да зачем. Понял? Ну, все. Привет!
Она вышла в коридор и, неслышно ступая, удалилась. Я остался один. Картина за окном изменилась: там клубился теперь белесый фосфоресцирующий туман. В нем время от времени двигались гигантские уродливые тени.
Галлюцинация, думал я. Гипноз! Но сам себе не верил. Просто было страшно признаться, что я ничего не понимаю. “Здесь все происходит на самом деле”, — говорила Заноза. Но ведь это невозможно. Невозможно мгновенно создавать и уничтожать города со всем их населением. Невозможно превращать всю округу в живую кашу из каких-то чудовищ, приснившихся одному человеку. Откуда все это берется? Куда потом девается? И что мне-то надлежит делать в данной ситуации? Бежать, куда глаза глядят, как советует Заноза? Ну, нет, бежать рановато. Я просто обязан взглянуть на это зелье, материализующее мечты и кошмары…
Доски пола тихо поскрипывали, когда я шел по коридору. Мне не удалось найти комнату Хозяина. Я подолгу стоял, прислушиваясь, возле каждой неподписанной двери, затем осторожно открывал ее и заглядывал внутрь. Ничего. Незаняты были еще три комнаты, кроме моей, но в них не было даже мебели. Видимо, апартаменты Хозяина располагались на первом этаже.
