Взгляд матери переместился на меня, ее глаза широко распахнулись,
и она кивнула. Макс опустил руку.
— Так-то лучше. А теперь надо убедиться, что малышка не
испортит нам потеху.
Держа наготове остальные ножи, Макс встал надо мной. Я
напряглась — сейчас клинки были для меня самой желанной добычей. Но Калибос
нацелил на меня ружье и в любой момент мог укусить мать. Я бы попыталась… но не
в данной ситуации.
Макс встал на колени и схватил меня за руку.
— Ты умрешь, — произнес он так тихо, чтобы
услышала я одна. — Но я сохраню жизнь твоей матери, и она увидит, как это
произойдет. А если ты попытаешься сопротивляться, малышка, я изнасилую ее и
убью на твоих глазах, а затем прикончу тебя. Как? Ты хочешь ее спасти?
Я еще никого не ненавидела так сильно, как своего отца. Макс
мог убить нас обеих, и мне приходится выбирать один из трех вариантов.
Надеяться, что в голову придет какая-нибудь блестящая идея и я спасу себя и
мать. Макс, будет долго над нами издеваться, и Кости успеет на помощь. Я
попытаюсь выхватить ножи, рискуя спровоцировать Макса исполнить угрозы
относительно матери — для него не существует никаких запретов.
— Отпусти ее, тогда все закончится, — так же тихо
ответила я, склоняясь к первому или второму варианту.
— Умница, ухмыльнулся Макс. — Его пальцы погладили
мое запястье. — А почему ты приехала одна? Где Кости?
Ложь всегда убедительнее, когда смешана с долей правды.
— Он на базе: прошлой ночью превратил в вампира одного
из членов нашей команды и теперь присматривает за ним, пока тот не справится с
жаждой крови.
Усмешка Макса стала шире.
— Тэйт!
Я не смогла скрыть своего изумления.
Отец рассмеялся:
— Как я об этом узнал? Белинда поделилась информацией с
Калибосом. Когда я отыскал твою мать, мне оставалось только убедить ее
пригласить тебя в гости. Должен выразить Белинде свою искреннюю благодарность.
Отродье шлюхи! Я недооценила эту голубоглазую куклу. Теперь
понятно, что она рассказывала Калибосу, когда выводила его из пиццерии. Что еще
такого особенного знала Белинда? День и время обращения Тэйта. Вероятно, она
рассчитывала, что после моей смерти никто не узнает, как Максу удалось добиться
желаемого. А вот погибать явно не собиралась.
Я опять ощутила приступ головокружения. Вероятно, внутреннее
кровотечение — вытекшая на пол кровь не могла вызвать такой реакции.
— Можешь не беспокоиться о благодарности, Макс. Она
мертва.
Он пожал плечами:
— Жаль. Хорошая была девчонка.
— Макс!
Мы оба обернулись. Мать все также стояла на месте, и по ее
лицу медленно катились слезы. Я никогда не видела, чтобы она плакала.
— Ты хотел получить меня, — хриплым голосом
заговорила она. — Это я воспитывала Кэтрин, я учила ее ненавидеть всех
вампиров. Отпусти ее. Это дело касается только нас двоих.
Не две огнестрельные раны, а эти слова вызвали у меня слезы.
Я всегда думала, что мать меня не любит, но сейчас она предлагала себя вампиру,
которого ненавидела всей душой, ради спасения моей жизни. Макс сверкнул в ее
сторону зеленым взглядом:
— Мы с тобой еще не закончили, Джастин. Ты знаешь,
сколько неприятностей грозит тому, кто произвел на свет вампира-полукровку?
Даже незнакомцы смеялись мне в лицо! Но я не мог избавиться от издевок, просто
убив тебя. А ее уничтожение обеспечит мне поддержку новых друзей. Они хотели бы
убить и Кости, но приходится довольствоваться малым.
Я только собралась спросить Макса, что это за друзья, как он
взмахнул одним из ножей и вонзил в мое запястье, пригвоздив его к полу. Я лишь
резко выдохнула, но мать не удержалась от крика:
— Прекрати!
Макс ухмыльнулся, держа оставшиеся ножи вне пределов
досягаемости.
— Спасибо, Джастин! Благодаря тебе я совершу небольшую
операцию.
Разочарованный вздох Калибоса был слышен даже на фоне моего
учащенного дыхания.
— Скучно! Могу и я рассчитывать сегодня на какое-то
развлечение?
Макс взял следующий нож и, многозначительно взглянув в
сторону матери, тронул кончиком лезвия мою кожу.
— Ну давай, сопротивляйся! Дай мне повод показать тебе,
как будет страдать твоя мать перед смертью, — прошептал он.
Я стиснула зубы и не шевелилась, пока он медленно протыкал
ножом второе запястье. Боль была еще сильнее, чем в первый раз. Мать застонала,
словно мучили ее.
— Пожалуйста, — едва слышно взмолилась она,
протянув руку к Максу. — Пожалуйста, не надо! Это моя вина, оставьте ее в
покое!
— Когда тебя ждет твой дружок? — спросил Макс, не
обращая на нее внимания.
Кости потребуется минут двадцать, чтобы добраться от базы до
аэропорта, вероятно, даже меньше (учитывая его манеру вождения). Еще пятнадцать
минут, чтобы погрузить неимоверное количество чемоданов и сумок Аннет, потом
обратный путь. Позвонит ли он мне, вернувшись на базу? Звонок в моем телефоне
выключен, так что я его не услышу — аппарат вместе с сумочкой остался лежать на
лужайке перед домом. Господи, неужели ему потребуется несколько часов, чтобы
мое отсутствие вызвало беспокойство?
— Через три часа, — ответила я, стараясь по
возможности сохранять бесстрастное выражение лица.
Губы Макса изогнулись в злобной усмешке.
— Я склонен рассчитывать максимум на один час. Не
беспокойся, я все успею. А вот это заберу.
Макс сдернул с моего пальца обручальное кольцо, повернул его
к свету и улыбнулся.
— Не меньше пяти карат, — восхищенно произнес
он. — Я легко получу за него пару миллионов.
— Это же рубин, — бросила я, с ненавистью глядя,
как его пальцы сжимают мое обручальное кольцо.
Макс засмеялся:
— Глупая девчонка! Это красный алмаз — самый редкий
камень в мире, и Кости владел им больше ста лет. Джэн долгие годы хотел его
выкупить. А тебе кольцо все равно уже не понадобится.
Макс разрезал спереди мою блузку, не забыв упомянуть, что
делает это ради удовольствия Калибоса, а не для себя. Пульсирующая боль в
запястьях вместе с ноющей болью в животе и ноге легко могли привести к потере
сознания. Я изо всех сил боролась с соблазном погрузиться в темноту, уже
вплотную подступившую к моему сознанию.
Мать рванулась вперед, но Калибос удержал ее и сильно
встряхнул.
— Вы оба просто звери, — прошипела она.
— Оскорбления приравниваются к крику, — мгновенно
среагировал Макс и рассмеялся, когда она горестно вскрикнула. — Это моя
игра, и я сам устанавливаю правила. Теперь я вправе отрезать от Кэт два
кусочка. Хочешь довести счет до трех?
