Поэтому никто из полицейских не обратил внимания на
отчаянные вопли шестерки злоумышленников, виновных в подготовке взрыва. Два
пойманных Кости вампира после небольшой обработки указали на своих сообщников.
Их быстро выловили в толпе, поскольку никому из гостей, несмотря на яростные
протесты, не позволили покинуть место происшествия. Итогом двухчасового допроса
с пристрастием стало имя главного архитектора нападения. Им оказалась вампир по
имени Патра. Именно она был таинственным покровителем Макса, добивавшимся моей
смерти, хотя я даже не имела представления о ней, не говоря уж о причинах столь
лютой ненависти.
Кости услышав ее имя, тотчас уставился на Менчереса, а
египтянин прикрыл глаза, и на его лице появилось выражение, которое я могла бы
назвать страдальческим.
— Дай-ка угадаю, — сказала я, с тревогой, наблюдая
за их реакцией. — Речь идет об очень старом и могущественном вампире?
Кости обернулся ко мне:
— Да. Это мастер-вампир, ей около двух тысяч лет.
Менчерес, ты должен понимать, что это значит.
Его туника утратила первоначальную белизну, а золотую пудру
на коже сменила сажа. Пепельно-серый цвет как нельзя лучше соответствовал
настроению Менчереса. Однако, когда стальные глаза открылись, все эмоции скрыла
непроницаемая маска.
— Да. Это означает войну.
— Тем, кто не принадлежит к нашим родам, —
решительным тоном обратился Кости к окружающим вампирам, — сейчас
предстоит выбор: остаться здесь и присягнуть нам на верность либо уйти. Только
сегодня ночью вы можете сделать это совершенно свободно. Если встречу вас в
другое время — убью.
Менчерес шагнул вперед и встал рядом.
— Выбирайте! — коротко бросил он.
Первыми подошли те, в ком мы не сомневались. Заступ
продемонстрировал свой выбор, не дожидаясь, пока Кости договорит. Родни
последовал его примеру. За ним потянулись некоторые выдающиеся члены сообщества
неумерших. Незнакомые вампиры и вурдалаки переходили на нашу сторону из чувства
лояльности к Кости и Менчересу или из страха перед ними.
Но были и те, кто остался с неприятелем. Некоторые просто
исчезали в темноте, не тратя лишних слов. Кое-кто заколебался и ждал решения
других, чтобы примкнуть к большинству. Очень удивил Джэн. Он молча кивнул Кости
и привел на его сторону почти всех своих подданных. Я была уверена, что посте
двух поражений от Кости за несколько месяцев он предпочтет испариться. Я
повернулась и мысленно произнесла одну фразу: «Я ему не доверяю». Кости лишь
слабо пожал плечами.
Когда все определились, на нашей стороне оказалось около
семидесяти процентов независимых мастеров-вампиров. Остальные тридцать отдали
предпочтение противнику. Но кто знает действительное соотношение сил? Это
покажет лишь время.
После принесения соответствующих клятв все покинули
развалины. Я надеялась, что у Менчереса была страховка, поскольку взрыв лишил
его огромного богатства, но потом подумала: вендетта неумерших вряд ли
фигурирует в списке страховых случаев.
Менчерес, Раттлер, Тик-Ток и Зеро вместе с нами отправились
к специально оборудованному автомобилю. Среди прочих усовершенствований он
обладал пуленепробиваемыми стеклами. Прежде чем завести двигатель, Зеро
обследовал машину на предмет взрывчатых веществ. Хватит с нас и одного взрыва!
Заступ и Родни охраняли четверых оставшихся пленников, и я не сомневалась, что
им предстоит долгий день.
Как только мы удалились на достаточное расстояние, чтобы не
быть подслушанными, я задала вопросы, которые не осмеливалась произнести вслух
раньше:
— Как эта женщина заставила вампиров стать ходячими
бомбами? Разум людей можно подчинить чужой воле, но вампиров? На них это не
похоже.
Тик-Ток сидел за рулем, Менчерес занимал сиденье рядом с
ним, а мы с Кости устроились сзади. Хорошо, что в огромном внедорожнике имелся
еще один ряд сидений, и не пришлось устраивать остальных трех вампиров у себя
на коленях.
— Скорее всего, взяв в заложники кого-то из близких и
угрожая им пытками в случае отказа, — ответил Кости. — Вряд ли что-то
еще вынудит вампира пожертвовать собой. Скоро все выясним!
Я невольно поморщилась:
— Тогда их вряд ли можно винить в том, что они
согласились. Может, не стоит их слишком истязать…
— А разве они пришли ко мне, чтобы выдать замыслы
противника? — прервал меня Кости. — Я бы попытался помочь им и их
семьям. Но они этого не сделали, хотя знали, чем это грозит.
Я не стала спорить. У вампиров свои, нечеловеческие правила.
А после того как они едва не убили Кости… Да, они заслуживают кары!
— Она действительно отпустила бы их родичей?
Кости пожал плечами:
— Это в ее интересах. Иначе угроза врядли подействует в
другой раз.
— Ненавижу это дерьмо! — проворчала я. —
Удары в спину. Заложники. Самоубийцы. Угрозы родным и близким. Теперь все
станет еще хуже?
— Да.
Иногда откровенность Кости казалась мне самой
привлекательной чертой его характера. Но порой хотелось услышать от него
спасительную ложь. Я печально вздохнула:
— Все это отодвигает нашу свадьбу на неопределенное
время. Вряд ли мы решимся устроить веселую вечеринку в такой обстановке. Вместо
марша Мендельсона в церкви вполне можно услышать тиканье пускового механизма.
— Мне очень жаль, любимая, — сказал Кости. —
В данном случае я не смогу поручиться за безопасность гостей.
Конечно, можно было отправиться прямиком в мэрию и
расписаться в книге новобрачных. Но я тотчас упрекнула себя в ребячестве.
Подумаешь, отложенная свадьба. После того, что сегодня произошло, это можно
считать наименьшим злом.
— А кто такая эта Патра? — спросила я. —
Почему она помогала Максу меня убить, а потом подослала своего лакея Талисмана
к Тэйту с предложением вытащить из особняка перед самым взрывом?
Я видела, как напрягся сидевший впереди Менчерес. Но первым
заговорил Кости:
— Я тоже не вижу в этом смысла. Более того, когда думаю
о причинах, по которым Патра могла желать твоей и моей смерти, я не могу найти
никакого объяснения.
Что-то в его тоне привлекло мое внимание и заставило
посмотреть сначала на Кости, а потом на сидевшего впереди вампира. Веяло
недоговоренностью. Напряжение росло, пока словно дымкой не окутало весь салон
машины.
— Дело было вовсе не в Кэт, — наконец произнес
Менчерес.
— Простите? — Его заявление меня сильно
разозлило. — Если кто-то пытается меня убить, по-моему, это меня касается!
Менчерес даже не обернулся и продолжал смотреть на дорогу
прямо перед собой.
— Значит, твои понятия неверны, потому что для твоего
убийства имелась другая причина. Макс и Калибос были уверены, что Кости до тебя
нет дела, и надеялись уйти от наказания. Но Патре известно, что Кости тебя
любит. Настолько, что твоя гибель станет для него страшным ударом и сделает
легкой добычей. Поэтому Патра натравила на тебя Макса, Кэт, хотя никаких личных
мотивов для ненависти у нее не было. Твое уничтожение — попытка добраться до
Кости.
