— Меня зовут Кэт, — быстро поправила я его. —
Запомни мое имя, и я буду обращаться к тебе должным образом.
После того как с приветствиями было покончено, мы собрались
в малой гостиной. Конечно, в большой комнате было бы просторнее, но планировать
убийство одной исторической личности с помощью второго не менее известного
персонажа хотелось в более уютной обстановке. Влад занял кресло рядом со мной и
расположился с таким видом, словно сидел на троне. Он даже слегка усмехнулся,
глядя на Кости, из чего я сделала вывод, что он выбрал себе место с целью
позлить хозяина дома. И это ему удалось. Кости уселся на диван с другой стороны
от меня и многозначительно похлопал меня по руке.
Несмотря на обстоятельства нашей встречи, десятилетний
ребенок во мне страстно хотел засыпать Влада вопросами. Кто похоронен в церкви
рядом с твоим замком? Правда ли, что ты приколотил гвоздями тюрбаны к головам
посланников султана, когда они отказались их снять? Когда ты стал вампиром — до
или после того как бокалами пил кровь на поле боя, пируя среди поверженных
врагов?
— Крестьянин примерно того же роста. Да. После, а тогда
я пил красное вино.
«Чертов фокусник, — подумала я, прежде чем успела
придержать свои мысли. — Еще один».
— Впечатляюще. — Влад перевел взгляд с меня на
Кости. — Интересно, где она научилась ставить такие исключительные
мысленные барьеры? Ты что-нибудь скрываешь, юноша?
— Не пытайся учить меня в моем собственном доме, старая
летучая мышь. Ты здесь в гостях, и веди себя соответственно.
— Влад…
В голосе Менчереса послышался упрек. Но, что еще интереснее,
Влад отреагировал на это примирительным жестом.
— Да, верно. Я обещал оставить наши разногласия ради
общего блага и потому согласился сюда прийти. Всем известно, что я не питаю к
тебе добрых чувств, Кости, да и ты отвечаешь мне тем же. По правде говоря, если
бы Патра ополчилась на тебя, но не затрагивала Менчереса, я мог бы сейчас
сидеть рядом с ней.
Кости пожал плечами:
— Если бы не Менчерес, мы бы схватились с тобой
давным-давно. Но он испытывает к тебе глубокое уважение, и, вероятно, у него
есть для этого причины. А я доверяю его суждению. Так что, полагаю, ты не такой
никчемный ублюдок, каким я тебя считал.
Похоже, перемирие дается им с трудом!
Менчерес поднялся. Благодаря своим манерам он казался весьма
безобидным, но я знала, насколько обманчивой бывает внешность. Могу поспорить —
в бою он ужасен.
— Кости, меня потрясло известие о том, что Патра
применила против Кэт магию. Как тебе известно, подобные выходки вампирам
запрещены. Но ее поступок дает нам некоторое преимущество. Использование
заклятия ослабило Патру по крайней мере на несколько дней, и мы получили шанс
нанести ответный удар, если только сумеем ее найти. У Влада есть информация о
возможном местонахождении одного из ее подданных.
Кости холодно посмотрел на Влада, и тот ответил ему
усмешкой:
— Никогда не думал, что тебе может от меня что-то
понадобиться?
— Пора бы тебе решить, будешь ты говорить или нет.
Выкладывай все начистоту либо проваливай!
Взгляд Влада переместился на меня, потом, как ни странно, на
Тэйта.
— Я чую его страсть к Кэт. Да он и не пытается ее
скрывать. А ты наверняка злишься, что один из представителей твоего рода
испытывает вожделение по отношению к твоей жене, не так ли?
— Эй, постойте-ка! — воскликнула я.
Но Кости поднял руку.
— Говори, по сути, — бросил он Владу.
Тонкие губы изогнулись еще сильнее.
— Как раз к этому я и веду.
16
«Похоже, Санта пил не только гоголь-моголь», — подумала
я, гуляя в толпе и ожидая своей очереди сфотографироваться со стариной
Санта-Клаусом. Мне самой сейчас не помешает перекусить.
Тэйт крепче прижал меня к себе. Вроде надо его оттолкнуть,
но я этого не сделала. Наоборот, прильнула к нему и улыбнулась. Разве мы не
должны изображать идеальную пару?
— Как ты красива! — прошептал Тэйт, щекоча мою шею
губам.
Затем он немного повернул голову и накрыл своим ртом мои
полуоткрытые губы. Во время работы мне не раз приходилось целоваться с
неумершими. Как иначе, если я изображала сексуальную цыпочку? Но Тэйт не был ни
объектом преследования, ни незнакомцем, ни даже простым субъектом при смерти.
Если, конечно, Кости не потеряет самообладание и не убьет его раньше, чем
закончится операция.
Холодные губы Тэйта согревались, касаясь моей разгоряченной
плоти. И я не могла не отметить — он превосходно целуется, хотя вел себя
достаточно сдержанно и не засовывал в рот язык. Я старалась представить, что
целуюсь со своим другом. Или отнестись к происходящему как к тривиальному
рабочему эпизоду. Но не могла.
Я отстранилась. Пожалуй, немного резко по сравнению с
предыдущими действиями.
— Э… хочу сладкой ваты, — промямлила я.
Тэйт наклонил голову и прошепталмне на ухо единственное слово:
— Трусишка.
И он был прав. Будь это просто работа, я бы не задумываясь
сыграла страсть, позволила французские поцелуи или даже погладила бы его по
заднице, чтобы все выглядело правдоподобно. Но рядом со мной находился Тэйт, а
потому беспристрастность испарилась. Кроме того, я каждую минуту ждала, что
из-за угла выскочит Кости и оторвет Тэйту голову.
Да, Влад оказался прав: никто не думал, что Кости позволит
мне во время праздничного маскарада флиртовать с мужчиной, которого он
ненавидит.
Наверху раздался визг ребятишек, когда Безумный Шляпник
быстрее крутанул карусель. Такие же возгласы послышались слева, где медленно
плыли вагонники. Добавьте к этому шум прочих аттракционов, разговоры людей,
рождественские гимны, металлический лязг машин и получите представление о
бесконечном хаосе звуков вокруг нас.
По словам Влада, где-то здесь должен прохаживаться Антоний —
один из приспешников Патры. Он был без ума от рождественских карнавалов.
Настолько, что вопреки здравому смыслу не мог лишить себя такого удовольствия
даже после объявления войны. И вообще каждый считает, что похитить, продать,
выследить или убить могут кого-то другого, не его. Я сама этим грешила.
Например, не подумала, что Макс станет поджидать меня в доме матери. Как после
этого обвинять Антония в легкомыслии? Черт, а вдруг Антоний не появится, и Влад
затеял все это, чтобы разыграть Кости?
Сказать, что Кости не одобрил мое намерение сыграть подружку
Тэйта, — не сказать ничего. Он разразился такими проклятьями, что даже я
возмущенно подняла брови, а напоследок пробормотал Тэйту нечто вроде: «Рано
встречаешь Рождество, мудак» — и только после этого согласился с маскировкой.
Намерения Влада могли оказаться и более зловещими. Впрочем, Менчерес не
рассматривал вариант предательства, Кости тоже. Иначе меня бы здесь не было. И
все же трудно доверять вампиру, открыто заявившему о своей ненависти к Кости.
