Я взвилась в воздух и наконец вырвала трубку из рук Кости.
Он так заливисто смеялся!
— Мама? Ты меня слышишь?
— Котенок, дай ей опомниться. Боюсь, она упала в
обморок.
Было время, когда я сожалела, что не смогу тать матерью.
Чтобы моя мать забеременела, отец должен был быть новоиспеченным
неумершим, — как правило, вампиры не способны к произведению потомства. И
я никогда не пошла бы на риск, передать ребенку свои генетические странности
при искусственном оплодотворении, не говоря обо всех опасностях моей работы.
Но в этот момент я была рада отсутствию детей. Гоняясь за
вампирами и вурдалаками, я насмотрелась всяких ужасов. Но толпы детей,
обалдевших от сладостей и с визгом мечущихся от одной игрушки к другой, меня
путали. По-настоящему.
Кости повезло: он остался снаружи «Чак И. Чиз».
[1]
И все благодаря своей силе: другие вампиры непременно учуяли бы его.
Приходилось наблюдать за спектаклем издали, пока не наступит момент сбрасывать
маски и ловить жертву. Аура, в зависимости от мощности, действовала как разряд
статического электричества или электрошок. Я не обладала такой способностью. К
тому же у меня билось сердце, я дышала, и это создавало видимость безопасности.
Покрайней мере для тех, кто не знал, на что еще следует обращать внимание.
В этот раз почти все мое тело было прикрыто одеждой. Да, я
больше не играла роль приманки и обошлась без костюма шлюхи. Мое место заняла
Белинда — в блузке с глубоким декольте и облегающих джинсах, открывавших
несколько дюймов живота. Она даже сделала завивку и макияж, что пленницам Дона
удавалось не часто.
Глядя на распутную улыбку Белинды, ее белокурые локоны и
соблазнительные изгибы тела, никто бы не узнал в ней вампира, особенно при
дневном свете. Даже те, кто верил в их существование, полагали, что они выходят
только по ночам, спят в гробах, боятся религиозных символов и деревянных колов.
На самом деле все это полная чушь.
Маленький мальчик дернул меня за руку:
— Я проголодался!
— Ты же недавно поел, — удивилась я.
Он закатил глаза:
— Леди, это было час назад!
— Этан, называй меня мамой, — напомнила я
мальчонке, изображая улыбку, пока доставала из сумочки деньги.
Это была самая странная из всех операций. Не знаю, где босс
разыскал десятилетнего пацана в качестве реквизита, но он настоял, чтобы Этан
шел с нами. Дон утверждал: если мы будем околачиваться в «Чак И. Чиз» без
ребенка, нас могут заподозрить в склонности к педофилии… или в том, что мы
охотимся за вампирами.
— Спасибо!
Этан, не дожидаясь, пока я пересчитаю деньги, выхватил
горсть мелочи и понесся к прилавку с пиццей. Все выглядело очень правдоподобно.
Вчера я битый день наблюдала, как другие дети ведут себя со своими родителями.
Боже мой! На бесконечные пиццы и игральные жетоны за два дня потратила больше
денег, чем за неделю работы в баре, где одну за одной поглощала порции джина с
тоником. Еще хорошо, что это деньги дяди Сэма, а не мои личные.
Пиццерия располагалась на одном этаже, так что присматривать
за Белиндой было сравнительно легко: не надо постоянно толкаться рядом или
петлять по залу. Наша приманка устроились слева от входной двери и играла в
скибол.
[2]
Белинда только что сделала меткий бросок, огни
замигали, и сбоку из машины выползли призовые талоны. У ее ног уже лежала целая
пачка, а вокруг собралось несколько восхищенных детей с папашами.
Но ни одного вампира поблизости, хоти это заведение
связывали с исчезновением целого семейства три недели назад. Клиенты ни о чем
не догадывались. Только благодаря камере слежения, зафиксировавшей светящиеся
зеленым огнем глаза, Дон заподозрил, что за странным происшествием могут стоять
вампиры.
Неумершие убийцы любят возвращаться к месту удачной охоты.
Меня эта черта приводила в замешательство: если бы вампиры и упыри никогда не
возвращались на место преступления, спецотдел национальной безопасности,
которым руководил мой дядя, оказался бы не у дел. Вампирам почему-то не хватало
здравого смысла подражать молниям. Те, как известно, никогда не бьют дважды в
одно место.
Мой телефон завибрировал. Я сняла его с пояса взглянула на
экран и улыбнулась. Высветились цифры 911 — сигнал, что на парковке замечен
вампир. Поглядывая на Этана, я неторопливо направилась в сторону Белинды.
Стоило прикоснуться к ее руке, как она метнула на меня раздраженней взгляд.
— Шоу начинается, — произнесла я.
— Убери руку, — ответила Белинда, не переставая
мило улыбаться.
Вместо этого я еще крепче сжала ее плечо:
— Только попробуй выкинуть какой-нибудь фокус, и я тебя
убью. Если Кости не опередит.
Глаза Белинды сверкнули зеленью, но она лишь пожала плечами:
— Всего десять лет, и мне уже не надо будет с тобой
церемониться.
Я отпустила ее руку:
— Правильно! Не стоит срывать лучшую в твоей жизни
сделку.
— Не хочешь отойти от меня подальше? — тихо
прошипела она. — Не боишься спугнуть дичь?
Окинув приманку оценивающим взглядом, я развернулась и
отошла. Никаких преувеличений: если Белинда выкинет фортель и подвергнет
опасности жизнь находящихся здесь детей, я ее убью! Мы дали ей достаточно
длинный поводок. Оставалось ждать, не попытается ли она сорваться.
Я не успела подойти к Этану, как мой телефон снова ожил. Я
взглянула на него и едва слышно застонала. Опять 911! Значит, уже два вампира.
Плохо.
Теперь приходилось одновременно смотреть за Этаном и
наблюдать, что происходит на входе. Скоро в дверях появились двое мужчин,
которых отличали слишком гладкая кожа и целеустремленные движения.
Я вновь с тоской осмотрела зал пиццерии. Учитывая количество
детей, это худшее место для разборок с неумершими. Если бы наживкой была я, то
попыталась бы завлечь вампиров на автостоянку и уменьшить риск. Но Белинде
такое вряд ли придет в голову. Остается помочь.
Я взяла Этана за руку.
— Пора, — прошептала я ему.
Мальчик широко раскрыл свои зеленовато-голубые глаза.
— Плохие люди уже здесь? — шепнул он.
Сомневаюсь, что Дон объяснил Этану и его родителям, с какими
«плохими людьми» мы имеем дело. Делать это за него я не собиралась.
— Ты не должен отходить от меня далеко, помнишь? —
ласково, но строго спросила я. — Тогда все будет хорошо!
Он кивнул, явно гордясь своей храбростью:
