До леса оставалось совсем немного. Рябой скатился по крутой глиняной насыпи, пробежал по краю здоровенной лужи и ринулся на штурм отвесного склона. Стрингер не отставал. Заяц решил в овраг не спускаться. Он самонадеянно понесся в обход, дальше по взгорку, тараня густые кусты терновника. Силы захотел сэкономить. Петро крикнул ему в спину, чтобы вернулся, но Заяц не отреагировал.
Вся группа собралась наверху, а отмычки все не было. Рябой напряженно глядел на кусты, но они даже не шевелились, словно никто туда вообще не залазил.
— Я посмотрю, — вызвался Алексей.
— Стой, — вяло скомандовал Рябой.
Но стрингер уже быстрым шагом возвращался к тропе, проложенной Зайцем. Сталкер побежал за ним, а потом и вовсе обогнал. Ведущий он все-таки или тварь дрожащая?
У густых кустов терновника, ощетинившегося неестественно крупными колючками, датчик аномалий Рябого ничего необычного не фиксировал. ПДА тоже. Сталкер, чтобы не поколоться, спрятал ладони в рукава куртки и плавно раздвинул ветви.
Заяц висел на противоположной стороне узкого глубокого провала, держась побелевшими пальцами за толстый кривой корень. У самых подошв отмычки переливался «студень». Губы несчастного мучительно скривились. Он грустно посмотрел на Рябого, читая по его глазам приговор. Терновник образовал вокруг ловушки настоящий забор, так что добраться до Зайца было практически невозможно.
«Студень» — это вам не игрушки. Слизень, конечно, пострашнее будет, потому что еще и ползает, но «студень» дольше жрет. Разные они бывают. Какие мутные, какие синие или фиолетовые, какие даже розовые — под слизня косят. Этот был прозрачный. Стоит только сорваться, и три дня ада Зайцу гарантировано, потому что «студень» его проглотит, но не сожрет сразу — будет долго цедить, как взбалмошная дамочка дорогой коктейль в баре. Зайца ожидала незавидная участь.
— Не достать! — хлопнул в сердцах по коленке Рябой.
— Я попробую, — просунулся вперед Смертин.
— Стой! Сейчас края осыпятся и полетишь вместе с ним.
— Надо же что-то делать!
Рябой торопливо перебирал в уме варианты. Шансов вылезти живым из ямы со «студнем» не больше, чем в одних тапочках завалить химеру. Хорошо еще, что «студень» дремал. Это было видно по ровной, гладкой как стекло поверхности. Если бы тварь не спала, то давно бы уже тянулась к жертве своими желеобразными щупальцами.
— С другой стороны бы попробовать! — предложил Рябой.
— Не успеем, — отрицательно помотал головой Алексей, глядя как пальцы Зайца постепенно соскальзывают.
Лицо отмычки с каждой секундой становилось все бледнее. Губы шевелились, вроде бы что-то нашептывая, но разобрать слова было невозможно.
— Отойди, — стрингер решительно застегнул плащ на все пуговицы и положил на землю камеру. Он прицелился взглядом, отошел на шаг назад для разбега и запрыгнул на плотные сплетения ветвей. Те затрещали, но выдержали.
— Держишься? — спросил Рябой.
— Угу.
— Ты это… Ты держись, дуралей.
Смертин полез по самому краю, стараясь носами сапог упираться в узкую кромку почвы. Получалось раз через раз. Он то и дело проваливался, но вовремя успевал цепляться за колючие сучья, оставляя на них клочья одежды и кровь.
— Руку держи! — потянулся стрингер к Зайцу.
Тот не мог. Только хлопал глазами и пыхтел.
Смертин подполз к сталкеру почти вплотную, нащупал ногами землю, одной рукой ухватился за толстую ветку, а второй принялся осторожно расчищать небольшой коридор.
— Ты держись, — сказал он, посмотрев вниз. — Я тут уже так изодрался, что из ада тебя достану, если сдохнешь. Слышишь меня?
Алексею показалось, что Заяц едва заметно кивнул.
Стрингер отламывал ветку за веткой, отшвыривая их в стороны, постепенно расширяя проход.
— В слизня не кидай! — крикнул Рябой. — А то проснется!
Смертин бросил взгляд на желеобразную массу, но так и не понял, что конкретно там может проснуться. Он уже пробил в кустах достаточно широкую дыру, чтобы в нее мог протиснуться один человек. Алексей уцепился покрепче за сучья и навалился грудью, затаскивая себя внутрь гущи. Затрещало. Стрингер приложил еще одно усилие, почувствовал, как в бока и плечи впились колючки, и только тогда надавил коленями. Кусты поддались. Расчистив площадку, Смертин тут же развернулся лицом к яме и наклонился, хватая Зайца за запястье. Тот как-то сразу обмяк и повис на руке, даже не пытаясь подтягиваться.
— Э-э-э-э! — возмутился Алексей. — Я тут и так весь в кровище, так ты еще дуришь! А ну давай вылезай!
Заяц все-таки выкарабкался, свалившись Смертину на грудь и тяжело дыша. Он ошалело смотрел по сторонам, не веря своему счастью.
— Мы на той стороне вас вытащим! — крикнул Алексею Рябой и скрылся в овраге.
— Спасибо, — просопел Заяц. — Я уже со всеми успел проститься.
Он замолчал, а потом вдруг добавил:
— Они бы никогда не полезли.
— Всегда найдется тот, кто полезет, — подбодрил его Алексей, хотя его сейчас самого впору было подбадривать.
— Нет, — уверенно ответил Заяц.
С обратной стороны зарослей к ним уже прорубались Петро и Рябой.
Вернувшись обратно на тропу, Рябой объявил небольшой перекур. Смертин расстроенно рассматривал плащ Потапа, от которого почти ничего не осталось.
— Быстро тут вещи в негодность приходят, да? — ехидно подколол его Вечный.
К Алексею подошел притихший Заяц и протянул свои штаны:
— Держи.
— Ты чего? — не понял стрингер.
— Возьми мои, от твоих ведь ничего не осталось.
Петро загоготал.
— А ты как?
— Я твои обрезки пока доношу. Возьми, не обижай, ведь подойдут же. И это… извини за вчерашнее.
— Быстрее давайте! — прикрикнул Рябой, выкидывая сигарету. — Идти пора.
Заяц постоял еще рядом со стрингером, нервно разглаживая длинные волосы, засобирался, закинул на спину рюкзак.
— Так все-таки зачем ты за мной полез? — спросил он, когда увидел, что Алексей встает.
— Мама с папой научили, — отмахнулся тот.
Один раз в далеком детстве жизнь поставила Алексея перед сложным выбором. Прекрасным сентябрьским вечером он возвращался из школы. Солнце улыбалось, едва слышно перешептывались листочки тополей, было хорошо и беззаботно. Дорогу перегородили трое старшеклассников. Все просто. Либо Алексей убежит, спрячется в лабиринте отстроенного рядом с многоэтажкой гаражного кооператива, либо не уступит. До этого дня он всегда убегал, но от этого становилось только хуже. Старшеклассники все равно ловили его в школе или на детской площадке, отшакаливали мелочь, а иногда и просто унижали ради развлечения. На этот раз Алексей не сбежал.
