Книга Храм и ложа. От тамплиеров до масонов, страница 26. Автор книги Майкл Бейджент, Ричард Ли

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Храм и ложа. От тамплиеров до масонов»

Cтраница 26

В поэме де Труа второй резиденцией короля Артура после Камелота называется «Cardoeil». До 1157 года столицей Шотландии был Карлайл, который во времена написания «Англосаксонских хроник» носил название «Cardeol», впоследствии трансформировавшееся в «Carduil». Кретьен также упоминает некое церковное владение «Mont Dolorous». Считается, что это аббатство Мелроз в Роксбургштише, основанное в 1136 году и во времена де Труа известное как «Mons Dolorosus». Именно в нем два столетия спустя было похоронено сердце Брюса.

Из этих и других подобных фактов становится очевидным, что Кретьен де Труа, чей роман о святом Граале появился первым, пересадил типично христианскую идею на почву из гораздо более древнего материала, часть которого явно связана с Шотландией. Но почему поэт, пользовавшийся покровительством дворов Шампани и Фландрии, так явно сосредоточился на Шотландии, в то время как иудаистско-христианская надстройка поэмы имеет совсем другие корни?

Кретьен де Труа заявлял, что узнал историю о Граале от Филиппа Эльзасского, графа Фландрийского, который затем предоставил ему полную свободу действий. Известно, что связи Филиппа с Шотландией были очень тесными. Будучи правителем Фландрии, он вел обширные дела с Шотландией и хорошо знал эту страну, ее народ и ее традиции. В двенадцатом столетии связи между Шотландией и Фландрией сознательно укреплялись. Во времена правления Давида I (1124-1153) и Малькома IV (1153-1165) проводилась целенаправленная политика привлечения эмигрантов из Фландрии в Шотландию. Новоприбывшие размещались в больших организованных анклавах в верхнем Ланкашире, верхнем Клаидсдейле, на западе Лотиана и севере Морея. По свидетельству одного из историков, «фламандские поселения представляли собой систематическую попытку создать в верхнем Клаидсдейле и Морее новую аристократию, в пику старой аристократии и церкви». Мы уже упоминали о том, что современные историки считают, что семья Брюса имеет фламандские, а не норманнские корни. Такое же происхождение имеют и другие влиятельные шотландские фамилии, например, Баллиол, Кэмпбелл, Камерон, Комин, Дуглас, Грэм, Гамильтон, Линдсей, Монтгомери, Сетон и Стюарт. Некоторые из этих фамилий уже встречались в нашей книге. Эти, а также другие семьи, впоследствии займут еще более важное место в нашем повествовании.

Целью расселения фламандцев в Шотландии было создание в стране городских центров. Фландрия уже превратилась в урбанизированный и промышленный регион с такими крупными городами, как Брюгге и Гент, из которых торговые пути протянулись к Рейну, Сене и Британским островам. В состав Фландрии также входили территории Булони и Кале. Шотландская монархия нуждалась в доходах, которые можно было получить с городских налогов, и смотрела на Фландрию как на модель урбанистического развития. Поэтому фламандских поселенцев активно привлекали в страну, чтобы они создавали городские поселения по типу существовавших на их родной земле. Высоко ценились также их сельскохозяйственные навыки, ткацкое искусство и опыт в торговле Шерстью.

Тесные связи между Шотландией и Фландрией, установивщиеся во времена Давида I и Малькома IV, продолжали укрепляться в эпоху правления наследника Малькома Уильяма «Льва». Когда Уильям в 1173 году предпринял вторжение в Англию, его войско было усилено отрядом фламандцев, и этот отряд послал ему Филипп Эльзасский. В военном искусстве, как и в городском строительстве, шотландцы учились у фламандцев. В 1302 году бюргеры фламандского города Courtrai подняли восстание. Используя так называемое построение «schilltrom», – воины образовывали квадрат, упирались тупыми концами пик в землю, а острия выставляли наружу – они смогли нанести поражение многочисленной и сильной французской армии. Впервые в Западной Европе бюргерам из Courtrai удалось разбить считавшуюся непобедимой тяжелую кавалерию. Брюс извлек урок из этого сражения. Именно «schilltrom» он успешно применял во время битвы при Баннокберне, пока на сцене не появились «свежие силы», склонившие чашу весов в его пользу.

Шотландия и Фландрия оказывали друг на друга заметное влияние. В результате наплыва фламандских поселенцев шотландские города приобрели типично фламандские черты, а элементы древних кельтских традиций, в свою очередь, проникли во Фландрию, проявившись (помимо прочего) в романах о Граале. Оформившись и начав развиваться как жанр, эти романы были привезены в Шотландию, где их кельтские элементы были тут же обнаружены и оценены.

Теперь трудно себе представить, насколько близкой по духу оказалась Шотландия – обитель короля Артура и беллетризированных тамплиеров – для изгнанников из ордена Храма. Она была, если можно так выразиться, «подготовлена» для их прибытия. Представляя себя как «настоящих» рыцарей Грааля, они могли оказать поддержку Брюсу в его военных кампаниях и получить теплый прием как благородные спасители. Где еще они могли найти климат, столь благоприятный для спасшихся членов ордена, которые желали секуляризироваться, интегрироваться в общество и одновременно сохранить себя? Где еще они могли чувствовать себя недосягаемыми для своих преследователей?

Именно такое предположение выдвигается в поэме четырнадцатого века «Смерть Артура»: «Он (Мордред) собрал легионы грязных чужаков… наемников, пиктов и язычников, а также опытных рыцарей из Ирландии и Аргайлла, объявленных вне закона».

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ШОТЛАНДИЯ И ТАЙНАЯ ТРАДИЦИЯ
ГЛАВА ШЕСТАЯ НАСЛЕДИЕ ТАМПЛИЕРОВ В ШОТЛАНДИИ

Одно из заблуждений официальной науки – это строгое и временами искусственное разграничение «истории» и «мифа». В соответствии с таким разделением «историей» считается только подтвержденный документами факт – данные, которые могут быть подвергнуты скрупулезному научному анализу, которые выдержат разнообразные проверки, и, следовательно, отнесенные в категорию того, что «действительно имело место». В этом смысле «история» состоит из имен, дат, сражений, договоров, политических движений, конференций, революций, изменений в обществе и других подобных «объективно различимых» явлений. «Миф» же отбрасывается как случайный и не имеющий отношения к истории. «Миф» относится к области фантазии, поэзии и выдумки. «Миф» – это приукрашенный или фальсифицированный факт, искажение истории, нечто такое, что должно быть безжалостно отброшено. Считается, что прежде чем откроется правда о прошлом, необходимо разделить «историю» и «миф».

Однако для людей, которые изначально создавали то, что через много лет назовут «мифом», такого разграничения не существовало. В период своего создания – и на протяжении многих последующих веков – «Одиссея» Гомера, описывающая, скорее всего, выдуманное путешествие одного человека, считалась исторически не менее достоверной, чем «Илиада», посвященная такому «действительному» событию, как осада Трои. События, описанные в Ветхом Завете – например, когда расступились волны Красного моря или когда Господь вручил Моисею Скрижали Завета, – многими современными людьми воспринимаются как «миф», однако и теперь найдется немало тех, кто верит в их реальность. Кельтские саги, относящиеся к Кухулину и «рыцарям» Красной Ветви, многие века считались исторически достоверными, но и сегодня мы не можем с уверенностью сказать, так ли это на самом деле. Возможно, это в той или иной мере приукрашенные исторические события, а возможно, чистая выдумка. Приведем более свежий пример. Известно, что тот «Дикий Запад» Соединенных Штатов середины девятнадцатого века, который нашел отражение сначала на страницах дешевых приключенческих романов, а потом и в голливудских фильмах, не имеет ничего общего с реальностью. Тем не менее Джесси Джеймс, Билли Кид, Дикий Билл Хикок, Док Холл идей и братья Ирп реально существовали. Легендарная перестрелка в ОК Корраль действительно имела место, хотя и не в той форме, в какой мы привыкли ее себе представлять. До недавнего времени «мифы», окружавшие таких исторических персонажей и такие события, были практически неотделимы от «истории». Так, например, в период «сухого закона» такие люди, как Элиот Несс, с одной стороны, и Джон Диллинжер и «Легс» Дайамонд – с другой, представляли себя персонажами исторически достоверного вестерна о мужественных блюстителях закона и благородных разбойниках. При этом они творили новую «историю», которая в свою очередь обросла «мифами».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация