– Семейное. Тут все, что скопили отец, дедушка, прадедушка.
Поделили разбойники казну мельника на три ровнехонькие части. Дело кончили, когда солнце уж село.
Взошел Дорофей на плотину, к ожидавшему его камню. Попросил Кудеяра:
– Отложи на малое время испытание. Уж очень я люблю первую звездочку. Изволь, пожалуй меня.
– Будь по-твоему.
– Спасибо, Кудеяр. С камнем я сам управлюсь, чтоб не брали твои разбойники на душу лишнего греха.
И ушли все с плотины, оставили Дорофея с его мельницей, с водой шумящей, с чистым, как детское личико, небом. Один из разбойников шепнул Кудеяру:
– Не улетел бы!
– Кто?
– Да мельник. Ударится оземь, обернется летучей мышью – только его и видели.
– Как Бог изволит, так и будет, – сказал Кудеяр, и сердце у него кольнуло: стыдно Бога поминать в разбойниках.
И явилась на небе звезда. Ясная, белая. Затаили дыхание люди, на звезду глядя. Тут и плеснуло. Поглядели разом все на плотину – никого. И на воде – никого.
14
Как чума краснорожая, от которой и береженый не умеет спастись, охватило людей пренехорошее поветрие. Бегали к Кудеяру хоть за тридцать верст, лишь бы соседа своего уличить в недобром. Кто, дескать, слово сказал о разбойниках ругательное, кто самого Кудеяра проклинал. А уж вокруг всякого небедного человека готовы были три плетня сплести один другого чернее.
Доносчики были разные, а Кудеяру чудились глаза Дорофея, ухмылка его мудроватая.
Первых наушников, за предупреждения, Кудеяр еще и награждал, кого-то из оговоренных наказывал, потом спохватился.
Прибежал в Крапивный бор, где однажды с неделю стояли разбойники, рыжий мужичок с круглыми, как у мыши, ушами. Кудеяра ему подавай.
– Спаси! Помещик вконец замучил. Работаем на него от первой зари до первой звезды, на себя работать только ночью позволяет. Избавь нас от злодея.
– Ладно, – согласился Кудеяр. – Садись на коня – показывай дорогу.
– Вы уж без меня, – испугался доносчик, – деревня наша на большаке стоит. Приметная.
– Без тебя не получится, нам завтра недосуг, а вот сегодня сядем на коней да и наедем на твоего злодея-помещика. Как его кличут?
– Да Голяков!
– Поехали до Голякова!
Прискакали в деревеньку, а народу – старики с младенцами.
– Где люди?
– Пруды копают.
– А где барский дом?
– Да вон! Бузину с рябинами видишь?
Подъехали к усадьбе, а это – изба да конюшня. Конюшня на две-три лошади. Изба хоть и поболе, чем у крестьян, но крыта соломой. Двери все не заперты. Кудеяр вошел в горницу. Голый стол, голые лавки. Иконы в углу, печь побеленная. Домотканый половик, два полотенца, с мокошью, с конниками, с деревом. На стене нарядная конская сбруя, сундук. Проворные ребята уже замок сбили. В сундуке пистолет, сабля, железная шапка да душегрея с железными нашлепками – горе-панцирь.
– Положите все назад, – сказал Кудеяр разбойникам, – запоры на место приладьте, да так, чтобы от вашего безобразия следа не осталось. Айда на пруды!
Место, где стояла деревенька, было высокое. Дорога поднималась выше да выше, а на самом верху – ровная степь. Здесь и копошились люди – копали и носили землю.
– Где ваш барин? – спросил Кудеяр у мужиков.
Мужики глядели на разбойников нелюбезно, молчали.
Невысокий человек с темным, как у всех тут, лицом, бросив лопату, отирал руку о рубаху.
– Это я.
Кудеяр поискал глазами доносчика. За спинами спрятался, дворянин Голяков стоял спокойно, ждал, чего от него хотят.
– Не глубоко ли копаешь? Чай, сажени на две с гаком? Или, думаешь, чем глубже, тем рыбы больше?
– Не за ради рыбы трудимся, – сказал один из мужиков. – Надоело без хлеба сидеть. Внизу у всех урожай, а у нас колос от колоса – на лапоть. Земля сухая.
– Рыбу тоже разведем, – возразил крестьянину Голяков. – В большом пруду сазанов, в малом – карасей.
– От зари до звезды, говорят, работаете.
– К осени хотим поспеть, к большим дождям, – сказал говорливый мужик, и все остальные согласно закивали бородами. – На подземную воду надежда малая. Дожди водички нальют, а там от снегов прибавка…
– Кудеяр, зачем я тебе надобен? – спросил хозяин будущих прудов. – Прости нас, невежливых, но каждый светлый час на счету.
– Да вот спросить приехали, – ответил Кудеяр, – правда ли, что нужны тебе работники? Твой человек пришел к нам, позвал.
– Кто же?
Разбойники, удивляясь словам атамана, вытолкали вперед рыжего.
– Бобыль Бездельна! – удивились мужики. – Мы ему бока намяли, чтоб от дела не отлынивал, а он вона! Две дюжины работников сыскал, лишь бы самому ничего не делать.
– Так вы не рады помощникам? – спросил Кудеяр.
– Помощникам рады. Только чем вам за труды платить? Кулешом накормим, квасом напоим, а денег у нас нет.
– По рукам! – согласился Кудеяр. – Рыбу заведете – на уху будем в гости ездить.
Выставили разбойники дозоры и принялись копать и таскать землю.
Три дня работали в поте лица. Ушли ночью, так тихо, что никого из деревенских не потревожили во сне.
Рыжий мужик все три дня рыл землю, как барсук, и еще больше бы успел, когда бы не понос.
Дивное дело! Кончилась вдруг всеобщая болезнь. Перестали бегать к Кудеяру шептуны. А ведь он никого не наказал за напраслину, никого ни единым словом не попрекнул. Сама собой кончилась худая болезнь. И Кудеяр дух перевел.
Часть 3
Кудеяр
Глава первая
1
В ямском кабаке, стоявшем на пересечении трех дорог, народу было много. Здесь был и лошадям отдых, и людям. Лошадям овес, возчикам щи, а кто и медом себя баловал, сбитнем. Кваском жажду утоляли. Светло было – работящему человеку рано загуливать.
Один-таки все ж пил. И давно. Остались на нем порты да онучи.
– Эх, головушка ты моя невезучая! – сказал себе загулявший. – Пропью лошадь. Не берет меня зелено вино, а смотреть на Божий мир не хочу. Ничего мне теперича не нужно: пропала жизнь! И никакого я теперича стыда не знаю!
Крестьяне, какие были тут, ругать парня не стали:
– Знаем, Егорушка, твою печаль. Хоть и нехорошо ты пьешь, а лучше уж пить. Западет от лукавого думка – сам себя в пекло отправишь.
Сидел в темном уголку человек один. Подошел он к Егорушке.
– Что у тебя за беда, коль решился ты последнее крестьянское богатство – лошадь свою – пропить?
