Глядели можарцы, по-овечьи сбившись в кучу, как из-за них бьются до смерти царские да патриаршьи слуги. Страшно было мужикам.
Беззвучно плакали бабы, крестя детишек. Детишки смотрели на сечу и тоже помалкивали. Подашь голос, тут тебя смертушка и услышит. Лучше молчать и ждать. Воля Божья. Что в Можарах пропадать, что здесь, на новых землях.
Сеча кончилась, как дождичек. Просыхала кровь на земле.
Поехали.
Ревели дети. Стонали бабы. Люто матерились мужики. А колеса скрипели. В Можары везли свой плач можарцы.
2
А в Можарах ожидал односельчан нетерпеливо Емельян Иванов, вольный человек. Купил-таки Емельян себе свободу у княгини Арины.
Емельян все уже знал о можарцах и все рассчитал: кому сколько дать, кто у него будет глину возить, кто в извоз ездить, а у кого в избе круг гончарный поставить.
Совсем бы жизнь была хороша, кабы не Шишка. Шнырял по округе лютый волк.
Часть 5
Разбойники
Глава 1
1
Возле Черного Яра бродил человек и орал:
– Эй, Кудеяр! Где ты? Я вот он!
А пуще этого чудака орал его огромный мешок. В мешке сидел боров. Не большой, не малый, а пудиков на пять.
Орали, орали, уморились.
– Кудеяр, куда же ты запропастился, садовая голова!
Тут его и спрашивают:
– Какая голова у Кудеяра?
Кто спрашивает – неизвестно. Откуда голос идет – непонятно.
Только чудак не испугался.
– Какая голова, спрашиваешь, у Кудеяра? Садовая!
– А у тебя какая?
– А у меня дубовая. Хоть у кого спроси, всякий скажет!
– А Кудеяр тебе зачем, дубовая голова?
– Матушка меня к нему послала с гостинцем!
– А для чего твоей матушке понадобился Кудеяр?
– А чтоб он мне, Васе, невесту нашел.
– Вы что, с матушкой не знаете, что Кудеяр не сводня, а разбойник?
– Разбойник так разбойник! Только он кузнецу нашему добыл жену, пусть и мне добудет. Не пропадать же!
– А какую ты службу Кудеяру собираешься служить?
– Какую прикажет.
– А что ты умеешь?
– Ничего я не умею, только я дюже сильный!
Подошел Вася к осинке, дернул – выдернул, подошел к березке, дернул – выдернул. Подошел к дубу, в затылке почесал.
– Не одолею.
Тут кусты раздвинулись, и выехал на поляну черный всадник.
– Борова зачем тащишь?
– Это гостинец! Матушка дала, чтоб мы с Кудеяром, пока невесту ищем, с голоду не пропали.
– Мудрая у тебя матушка, – улыбнулся Кудеяр и свистнул тихонько.
Вышли на поляну Аксен Лохматый и Холоп.
– Знакомьтесь, ребята, – сказал им Кудеяр, – новый наш товарищ, Вася Дубовая Голова. Подходит нам?
– Подходит! – дружно сказали разбойники и покосились на вывороченные деревья.
2
Жгли костер. Ели жареную печенку.
Вася Дубовая Голова по наивности своей пытал Кудеяра:
– Скажи, а в Бога ты веруешь?
– Верую, Вася.
– А говорят, будто тебе сто лет и ты Богом проклят. И не человек ты вовсе, а вражий дух.
– Дух, Вася, печенку небось не ест?
– Так-то оно так. А можно я тебя пощупаю?
– Что он, курица тебе? – взъярился Аксен. Холоп от хохота в траву повалился.
– Вот тебе моя рука, Вася. – Кудеяр подал руку разбойнику.
– Ишь какая мяконькая, легонькая! – изумился Дубовая Голова. – А говорят, у тебя народу в шайке видимо-невидимо, а где же он, народ-то?
Тут и Аксен с Холопом посмотрели на Кудеяра с интересом.
– А говорят…
– Говорят, говорят! – заорал на Васю Аксен. – Лопай печенку да помалкивай!
Кудеяр отошел от костра, чисто, но негромко свистнул. В темноте раздался веселый топот. Прибежал конь. Кудеяр оседлал его.
– Холоп, подойди ко мне! (Холоп Собакина так и не пожелал называться именем.) Пойдешь в деревню боярина Милославского Вишенки, найдешь там кузнеца Егора. К Егору придешь до зари. Спроси: «Синички для свата готовы?» Коль готовы, добудешь лошадь и привезешь пташек сюда, в Черный Яр.
– Что же это за птички?
– Те, что кровь пьют. А вы, ребята, – сказал Кудеяр Аксену и Васе, – здесь посиживайте. Людей не пугать!
Кудеяр уехал в ночь.
– И тьма ему нипочем, – сказал Вася, озираясь на громаду леса.
3
Спал Кудеяр на дереве. Было у него неподалеку от Черного Яра гнездышко. Коня пастись отпустил. Сам забрался на дуб, лег на сухие прошлогодние листья и, засыпая, спросил себя:
– Где же твои люди, Кудеяр?
Глава 2
Городок сладостно спал.
В тот предутренний час не только обыватели, их чада и жены посвистывали, посапывали, почмокивали, не только их скоты похрюкивали, повизгивали, но и воевода спал.
После многих бессонных ночей он спал хорошо, ибо, решившись, написал в Москву челобитную.
Дела в городе шли плохонько. Коли строили – недостраивали, коли думали – недодумывали, Богу молились – недомаливались. Чего там! С тюрьмой и то управиться не могли. Крыша в тюрьме прохудилась, а денег на починку нет. Два сторожа было. Один сбежал, другой помер. Некому тюрьму сторожить, а в ней без малого две дюжины молодцов. Целовальника для тюремного присмотра на сходе избрали курам на смех. Девяносто лет себе сказывал. Что с него спросишь?
Послал воевода челобитную в Москву, и отлегло на сердце. То сам голову ломал, теперь пусть в Москве кумекают.
Если воевода спокойно спит, то часовые и подавно. Кому надо, не будет ломиться в новые ворота. Зачем? Ведь, кроме новой стены, есть еще три стареньких, сгнивших, щербатых.
Кудеяр как раз был тем человеком, кто в новые ворота ломиться не стал.
Он шел по городу, особенно не таясь, но и не дразня судьбу. Вот он, дом воеводы. Хороший дом, каменный, дальше пустырь. В конце пустыря новехонький тын тюрьмы. Тын воевода поставил. Лес был рядом, ставили его сами тюремные сидельцы. А вот крыша сгнила. Кровельщик нужен, да кровельщику платить изволь.
Кудеяр подошел к притюремнику, избе для сторожей. Тронул дверь – подалась.
На лавке спал старичок-целовальник. Воевода заставил его стеречь тюрьму, покуда не найдет сторожей.
