Она помолчала.
— Любовь, — сказала она. — Любовь. Романтическое увлечение — и человек теряет голову. Беда с половым инстинктом в том, что он слишком силен. Он лишает рассудка. Человек впадает в безумие. Но истинная любовь — истинная, неизменная — это любовь матери к ребенку у нее на руках, к тому, чей голосок звенит за окном на лужайке. Этого нельзя отнять у матери, если вы не уверены — абсолютно, совершенно — в том, что поступаете правильно.
Мисс Дейс склонила голову набок и улыбнулась — сухо, но дружелюбно. Мэриан Оукшотт произнесла:
— Конечно, я согласна. Конечно, я знаю…
Она взглянула на Фебу Метли. Обе подумали, что знают, кто отец ребенка Элси.
— Мы все здесь друзья, — сказала Феба. — Я хочу, чтобы вы знали: у меня очень личное отношение к этому делу. У меня трое детей в Йоркшире, которых мне пришлось оставить из-за… из-за великой любви к Герберту. И я каждый день… каждый час… помню о нашей разлуке. Расстояние между нами — как непроходящая боль. Может быть, я их никогда больше не увижу. Я так завидую вам оттого, что у вас есть Робин, — обратилась она к Мэриан, — каждый раз, как его вижу. Я так восхищаюсь вами за все, что вы смогли — растить сына, работать, быть независимой.
— Мне пришло в голову, — сказала Мэриан, — что я сама могу стать решением проблемы. Возможно, Элси Уоррен не пожелает даже увидеть своего ребенка, когда он родится. Я не знаю ее намерений. Но я плачу молодой женщине, чтобы она присматривала за Робином, и она легко может взять на себя присмотр еще за одним ребенком, пока его мать работает — и тогда ребенок сможет быть с матерью по выходным и праздникам…
— Кому-то придется поговорить с обитателями Пэрчейз-хауза, — сказал Фрэнк. — Их можно уговорить, что в их собственных интересах, а также в духе христианского долга и любви к ближнему…
— Если… если только отец этого ребенка не живет в том же доме, — краснея, сказала мисс Дейс.
— Не живет, — отозвалась Феба Метли. — Я в этом уверена.
Она тоже покраснела. Фрэнк передал по кругу блюдо с печеньем. Он сказал:
— Сначала мы должны изложить этот вполне удовлетворительный и великодушный план самой Элси. Затем кто-то из нас должен будет поговорить с миссис Фладд. Я, правда, никогда не могу понять, слышит ли она вообще то, что я говорю, и помнит ли на следующий день. Кто пойдет с ней разговаривать?
Три добрые феи переглянулись. Кто из них спокойнее всех, всех разумнее и практичнее?
В конце концов они решили, что поговорят с Элси все втроем, и поручили Фрэнку попросить Филипа, чтобы он привел сестру в маленький домик мисс Дейс. Дамам было приятно общество друг друга — каждая чувствовала, что, решая эту деликатную проблему, нашла новых, настоящих друзей.
Элси вошла в гостиную мисс Дейс и с сердитым видом встала по стойке «смирно». На ней была все та же шляпка и одно из просторных средневековых одеяний Имогены, аккуратно заплатанное и заштопанное. Мисс Дейс предложила ей сесть и выдала чашку чаю, несколько кусочков сахару и ломтик фруктового кекса. Все три дамы согласились, что не будут пугать молодую женщину лекциями о морали. Она прихлебывала чай и откидывала голову назад — как испуганная змея, готовая ударить, подумала Мэриан Оукшотт. Мисс Дейс заговорила. В конце концов, это была ее гостиная.
— Элси, мы знаем о твоей проблеме… о твоем положении, но мы пригласили тебя сюда не для того, чтобы читать тебе лекции, а для того, чтобы рассказать, как мы можем тебе помочь. Я знаю респектабельную — и добрую, очень добрую — даму, которая поможет тебе… при родах.
— Мы не знаем, — продолжила Мэриан Оукшотт, — что ты собираешься делать, когда ребенок родится. Но я хочу сказать, что… если ты захочешь… я с удовольствием попрошу Табиту присматривать за твоим ребенком, чтобы ты могла и дальше работать у миссис Фладд и быть со своим братом.
Элси молчала, по-прежнему запрокинув голову. Мэриан продолжала:
— Тогда ты сможешь навещать своего ребенка, или он тебя, в твое свободное время… вас не разлучат.
Элси ничего не ответила.
Феба Метли произнесла:
— Мы предлагаем поговорить за тебя с миссис Фладд, чтобы прояснить вопрос и найти решение, которое устроит всех.
Элси медленно сказала:
— Похоже, обо мне было много разговоров у меня за спиной.
— Ты в таком положении, что это неизбежно, — ответила Мэриан. — Мы искренне хотим тебе помочь.
— Я ходила на ваше собрание про женщин. Надо полагать, что я — одинокая женщина. И падшая. — Она помолчала. И сказала слабым голосом: — На самом деле я не очень хорошо себя чувствую. Я не знаю, сколько еще смогу таскать ведра и наклоняться над плитой.
— Я попрошу моего доброго доктора тебя осмотреть, — сказала мисс Дейс. — Он скажет, что тебе можно и что нельзя делать в твоем положении. И даст тебе тонизирующие средства, все такое.
— Я вам по правде благодарна, — медленно, безо всякого выражения произнесла Элси. — На такое я и не надеялась.
— Но?.. — спросила Мэриан Оукшотт. — У тебя в голосе ясно звучит «но». Ты можешь с нами говорить откровенно, мы предпочитаем знать правду.
— Я никогда не собиралась идти в прислуги, мэм. Чего я не хочу, так это до конца жизни трудиться в чьей-то чужой кухне, стирать чужую одежду. А теперь, кажется, меня ничего, кроме этого, и не ждет. Я думала, это на время, пока Филип не выучится своему ремеслу и не прославится, а я знаю, что он прославится, и здесь он получает все, что для этого нужно. Моя мать была художницей — хорошей художницей, она делала самую тонкую работу во всем цеху… она умерла от этого, от химических паров. Она была не судомойка, не уборщица, а художница. Вы хотите, чтобы женщины могли работать, я слышала ваши лекции. Я признаю, у меня нет такого таланта, как у Филипа. Он имеет право ждать, что станет художником. Я — нет. Но это не значит, что я хочу быть судомойкой.
Вдруг ее охватила злоба.
— А эти женщины беспомощные и бесполезные и не платят мне ни гроша. И теперь во мне живет этот… комок… и вертится, а потом вылезет наружу, и ему нужны будут чепчики, распашонки и молоко, а как я справлюсь, когда у меня ничего нет, ничего…
— Не плачь, — сказала Мэриан.
Элси сглотнула комок.
— Не буду. Не смею. Мне нельзя разваливаться.
Феба Метли сказала:
— То, что ты говоришь, верно, и мы тебе сочувствуем. Но ты должна признать: ты попала в такое положение из-за того, что сделала сама, — Филип сказал нам, что спрашивать тебя об этом бесполезно, так что мы не будем спрашивать. И, скорее всего, ты не самый виноватый человек в этой истории, но мы сейчас говорим не о том, кто виноват, а о том, как тебе помочь. И еще есть один человек, который вообще не виноват, он еще не родился, и о нем мы должны позаботиться.
— Ты согласна, чтобы мы поговорили с миссис Фладд? — спросила мисс Дейс.
