– Что ты собираешься делать?
– Фло… То есть Флоренс… Тебе лучше не знать.
– Ты по-прежнему работаешь на меня, – сказала Флоренс. – Так ведь?
– Не уверен, что в настоящий момент это имеет какое-то значение. Но послушай, мне кажется, дядя Сэм прав насчет твоего отъезда отсюда. ТВМатар был отличной идеей, но вместо освобождения женщин он, кажется, основательно расшевелил весь этот арабский муравейник.
– Если Малик придет к власти, здесь будут заправлять васабийцы, и тогда для женщин начнется настоящий кошмар. Ты же знаешь, на что эти люди способны.
Бобби отвернулся к окну.
– Да уж, – сказал он. – Если бы я был гражданином Матара, я бы немедленно начал покупать акции компаний по производству чадры. Похоже, тут скоро все будет мрачно.
– Французский посол сказал эмиру, что в городе ходит слух, будто мы с Лейлой лесбиянки.
Бобби вздохнул:
– Хорошо работают, мать их. Этого у них не отнимешь. Если слух о том, что вы с женой эмира кувыркаетесь в гамаке, распространится, я, пожалуй, вызову то самое морское такси, которое только что доставило меня, и пусть они увозят тебя отсюда подальше.
– Я уже сказала, что никуда не поеду.
– Ну что же, ты – босс.
Некоторое время они ехали молча. Наконец Бобби заерзал и первым прервал молчание:
– Э-э-э…
– Что?
– Я насчет этого слуха… Это ведь точно всего лишь слух?
– Я… Да как ты… Ну ты даешь!
– Просто спросил. Как человек, который отвечает здесь за безопасность, я должен обладать полной информацией.
– Хорошо. Считай, что ты ею обладаешь.
– Ага. Понятно.
– Слушай, если я на тебя не запала, это вовсе не значит…
– Фло, – вздохнул Бобби. – Да при чем здесь это?
– Ты можешь больше меня так не называть?
– Ладно, мэм.
– И так меня не называй тоже. Ну почему я должна чувствовать себя уборщицей или старухой?
– Ладно. Флоренс Аравийская. Хочешь, так буду тебя называть?
– Никак меня не называй.
Флоренс повернулась к Бобби. Он улыбался.
– Ну и что тут смешного? Я лично ничего смешного не вижу, – сказала она.
– Да я просто подумал: как замечательно мы все тут работаем во имя мира и стабильности на Ближнем Востоке.
Глава шестнадцатая
Флоренс решила пока не говорить Рику и Джорджу о возвращении Бобби. В случае, если их станут допрашивать – чем меньше они будут знать, тем лучше.
– Слушай, Фьоренца, я тебе хочу кое-что сказать… Можно?
– Ну конечно, Джордж.
– Ты выглядишь ужасно.
– Спасибо.
– Хотя я, наверное, тоже не в лучшей форме. Можно еще кое-что скажу?
– Да, Джордж.
– У меня такое чувство, что ты мне не все рассказываешь. И Ренард так считает.
– Ну ты же знаешь, ситуация сейчас непростая.
– Ты не против, если я спрошу тебя кое о чем?
– Я тебя слушаю, Джордж.
– Это, конечно, не мое дело, я сам всегда говорю: ничего не спрашивай, ничего не рассказывай, но… Это правда, что ты и Лейла?.. Понимаешь, разные слухи ходят.
– Нет, Джордж. У меня с Лейлой ничего не было.
– Да я в принципе не против…
– А вот это вообще не имеет значения. Нет, серьезно, я не ожидала, что мои собственные сотрудники будут сплетничать за моей спиной. Это дезинформация, распространяемая французами. В числе всякого прочего.
– А-а. Неплохо придумано. В здешних краях не очень приветствуется такая любовь.
В этот момент в комнату вошел Ренард.
– О, Флоренс, – сказал он. – Слыхала сллетню насчет тебя и эмировой жены?
– Мы как раз это обсуждаем.
– А-а, – сказал Рик и многозначительно кивнул.
– Это вранье, – сказала Флоренс.
– Ох, да мне-то какое дело? Хоть бы и не вранье.
Флоренс тяжело вздохнула. Неужели ей теперь придется объяснять Рику, что, если она не запала на него, это вовсе не значит, что она и Лейла – как там Бобби сказал? – кувыркаются в гамаке?
– Перестань, – сказала она. – Может, сразу запустишь в шестичасовой выпуск новостей сообщение о том, что я не кручу роман с женой правителя?
– А мне кажется, – сказал Джордж, – нам следует обратить на это внимание. С такими вещами не шутят. Они тут в Матаре, может, и либералы, но арабами быть не перестали.
– Я готова выслушать любые идеи.
– У меня есть идея, – сказал Рик. – Давай пообжимаемся на людях.
Флоренс смерила его взглядом.
– Спасибо за предложение.
– Нет, я серьезно. Если хочешь доказать им, что ты по мужской части, это самый лучший способ, – усмехнулся он. – Можно сесть в кафе «Клементина» и начать обжималки.
Джордж покачал головой:
– Здесь нельзя делать это на людях. Без разницы – ни голубым, ни натуралам. Никому нельзя.
– Но если выбирать между сплетнями о романе с Лейлой или со мной… – пожал плечами Рик.
В этот момент зазвонил экстренный телефон, и Флоренс жестом прервала Ренарда. Звонил Бобби. Или Вилли Андервуд. Или как он там себя теперь называет. В трубке были слышны звуки, характерные для игровых автоматов.
– Ты там одна? – спросил он.
– Я разговариваю с Джорджем и Риком. В чем дело?
– В Каффе осложняется ситуация. Никто пока об этом не знает, так что и ты никому не говори. Мы только что получили информацию о том, что принцесса Хамзин, вторая жена короля Таллулы, ворвалась вчера в помещение королевского совета. Это довольно плохо. Последний раз, когда что-нибудь подобное случалось в этой стране, по планете еще бродили динозавры. Но и это еще не все. На ней не было ни чадры, ни шаровар. Повторяю – не было шаровар. Но и это еще не все. Она начала читать королю и его совету лекцию об улучшении положения женщин в королевстве. Похоже, принцесса большой поклонник канала ТВМатар. Говорят, короля отвезли в больницу. Сердце у него прихватило.
– Значит, началось, – сказала Флоренс. – Восстание арабских женщин. Великолепная новость, Бобби.
– Это смотря что ты подразумеваешь под словом «великолепная». Васабийцы вне себя от злости. У них там сейчас как в растревоженном змеином гнезде. Наши птички приносят в клюве самые разнообразные известия. И знаешь кого они во всем обвиняют? Тебя. Это твоя революция, Фло. Думаю, с минуты на минуту кто-нибудь войдет в твой офис и повезет тебя на встречу с эмиром. Я потому и звоню – чтобы обрисовать тебе картину.
