– Но, мой повелитель, разумно ли будет информировать американцев о том, что вам известно про их замыслы? Мы держим их на коротком поводке.
– Держим?
– Ну разумеется. Вместо угроз скажите им следующее: «Послушайте, мои дорогие пожиратели гамбургеров, мы знаем, что вдова эмира работает на ЦРУ…»
– Правда, что ли?
– Нет. Но вы скажете американцам, будто вы знаете, что это так, и они сильно занервничают. Вы скажете им, что она во всем призналась. А потом добавите: «Васабийцы – очень жестокие люди. Они хотят, чтобы я отрубил ей голову. А вы еще сравниваете их с французами! Ха! Но я принял решение не отрубать ей голову. Я собираюсь вернуть вам ее в целости и сохранности. И знаете почему, мои американские друзья? Чтобы показать васабийцам, что я настоящий имам, что я сам себе хозяин, что мне никто ничего не приказывает. И вот что вы, американцы, сделаете за это для меня. Во-первых, я хочу услышать, как вы говорите обо мне приятные вещи в ООН. Во-вторых, я хочу, чтобы вы перестали говорить все эти ужасные вещи о Франции и о том, как она помогла мне стать эмиром. И в-третьих, я хочу, чтобы вы направили своих людей – ваш спецназ „Дельта форс“ – в Амо-Амас и забрали эту свою женщину Флоренс. Мертвую или живую – мне все равно. Ей пора отсюда уезжать. Я не собираюсь делать из нее новую Жанну д'Арк. Если вы не приедете и не заберете ее, я сам очень быстро решу эту проблему. И последнее: если вы не станете сотрудничать со мной по этим вопросам, у вас в Америке будет очень холодная зима, ясно?»
– Хм-м-м, – вздохнул Малик, – думаете, они на это пойдут?
– Мой дорогой имам, вы должны понять одну вещь: американцы остаются идеалистами до тех пор, пока им не приходится снижать температуру в своих квартирах. Когда это случается, они становятся очень даже практичны.
Глава двадцать седьмая
Флоренс и Бобби снимали свою очередную «Осаму», как они прозвали все эти видеозаписи Флоренс, когда раздался телефонный звонок. Это напугало их, поскольку телефон был выключен, а мобильники, как правило, в неработающем состоянии не звонят. Тем не менее этот вот зазвонил.
Флоренс потянулась к нему, но Бобби тут же предупредил ее:
– От пары грамм взрывчатки С4 может очень сильно разболеться голова.
Он отнял у нее телефон и отошел с ним в дальний угол. Флоренс наблюдала за его действиями. Он задержал дыхание, вытянул руку с телефоном как можно дальше от себя и нажал кнопку приема звонка. Потом, выдохнув, приблизил телефон к уху на расстояние тридцати сантиметров.
– Салям.
Он немного послушал, нервно щурясь.
– Хорошо, я передам, – сказал он напряженным голосом. – Если ее увижу.
Флоренс спросила его одними губами:
– Кто?
Бобби так же беззвучно ответил:
– Дядя Сэм.
Она протянула руку. Бобби прикрыл трубку ладонью и прошептал:
– Только быстро.
Он передал ей телефон и начал собирать вещи. К этому времени она уже привыкла к таким сборам и торопливым побегам.
– Ну надо же, – сказала Флоренс в трубку.
– Вы хоть понимаете, юная леди, какие проблемы вы там создаете?
– А разве не вы сказали мне во время нашей первой встречи: «Если не можешь решить проблему, сделай так, чтобы она разрослась»?
– Но я не говорил, чтобы она разрасталась до такой степени. Мы обсудим это, когда вы вернетесь домой. Меньше всего нам нужно, чтобы вас там схватили.
– Сначала вытащите Лейлу.
Дядя Сэм вздохнул:
– И что вы можете предложить? Высадку морского десанта рядом с дворцом? Или «Падение Черного Ястреба-2»? Вы на улицу давно выходили? У вас там в Матаре васабийских солдат больше, чем гражданского населения.
– Это не просьба.
Дядя Сэм на секунду замолчал.
– Я сделаю, что смогу.
– Мне это не очень подходит.
– Придется довольствоваться малым.
В этот момент Бобби сделал жест: заканчивай.
– Время ноль один четыре пять, – сказал дядя Сэм. – То есть час сорок пять ночи. Я отправлю за вами наше «водное такси». Оно будет ждать в том же месте, где всегда. Этот Омар Шариф еще там? Передайте ему трубочку.
Флоренс молча передала телефон Бобби. Он выслушал, выдавил несколько раз «ага» и нажал отбой.
– Что-то не так, – сказал Бобби. – Уходим, время не ждет.
– Ты рассказал ему про нас?
– Что ты имеешь в виду?
– Что мы с тобой спим.
– Я… Ну, может быть. Пошли, это сейчас не важно.
– Зачем ты ему сказал?
– Потому что он спросил.
– Когда ты ему сказал, что мы с тобой спим?
– После того, как мы начали этим заниматься. Фло, нам пора.
– Зачем было говорить?
– Да затем, что он спросил меня – лесби ты или нет. Слухи ходили. Он не знал, кому верить. Тогда он пытался вытащить тебя из страны, а ты не хотела – вот он и…
– Решил, что я лесбиянка. Так ты из-за этого со мной переспал? Это тоже часть твоего задания? Ты у нас агент по наблюдению за сексуальной ориентацией?
– Разумеется, нет. Черт тебя побери, Фло.
– Не чертыхайся. Если уж кто-то и должен чертыхаться, так это я.
– Фло, нам пора. У меня плохое предчувствие из-за этого звонка.
– Я думала, нас собираются вывозить на подводной лодке.
– Возможно. Может, соберешь пока свои вещи?
Флоренс обиженно похватала свои пожитки, которые теперь состояли из пистолета, сотовых телефонов и ненавистной, пропахшей потом абайи.
Они уселись в машину. Однако вместо того чтобы сразу уехать, Бобби сделал небольшой круг и остановился в двух кварталах от дома, так, чтобы ему было видно входную дверь.
– Что ты делаешь?
– Исключаю варианты.
Бобби сполз на своем сиденье как можно ниже и наблюдал за домом при помощи маленького бинокля. Правая рука его лежала на рукоятке пистолета, заткнутого за пояс в складках тхобы.
Спустя пятнадцать минут к дому с противоположной стороны подъехал легковой автомобиль. Из него вышли четыре человека. Все они были одеты в характерные тхобы мукфеллинов черных и синих цветов. Вместо привычных кнутов в руках у них были пистолеты. Бобби напряженно наблюдал за ними в бинокль.
– Твою мать, – пробормотал он. – Чтоб их!
– Мукфеллины?
Он передал Флоренс бинокль.
– Видишь того крепкого парня с усами впереди всех? Его зовут Анбар Тал. Он капитан службы безопасности матарских ВВС. Я сам его завербовал.
