Генриетта и Миранда смущенно молчали. Чем больше говорил Жан-Поль, тем явственнее они ощущали, что им почти незнаком этот человек, одаренный необыкновенной мудростью, опытом и знанием жизни. Обе женщины заметили безнадежность и печаль в его глазах, но ни одна не осмелилась спросить, откуда эта горечь. Генриетта втайне мечтала пробудить любовь в Жан-Поле, Миранда же понимала, что любовь к нему — всего лишь фантазия. Но обе они тянулись к мужчине, оставшемуся верным своей единственной любви. Любви, оживавшей вместе с заброшенным садом, где она когда-то расцвела.
Глава 20
В рассеянном свете сумерек голубятня вдруг окрасилась розовым, но лишь на мгновение, словно небо коснулось ее своим легким дыханием
Жан-Поль вернулся в замок Ле-Люсиоль на Рождество. Автомобиль медленно въехал в большие чугунные ворота. Дальше подъездная дорожка делала поворот, изящно огибая великолепный старый кедр. Жан-Поль остановил машину возле внушительного фасада. Бледно-голубые ставни были отворены, а подоконники покрыты хрупким искрящимся инеем. Он обвел глазами высокую крышу с маленькими слуховыми оконцами и высокими трубами, устремленными в морозное синее небо. Франсуаза открыла дверь, громко звеня ключами, и, еще не видя хозяина, ворчливо пожаловалась на холод:
— Месье, входите скорее, пока не подхватили простуду, а то так и помереть недолго. Жерар разжег огонь в каминах, в холле и в гостиной. Вы голодны? Армандина оставила в духовке тушеное мясо, есть буханка свежего хлеба. Мы не знали, будете ли вы есть. Армандина вернется вечером и приготовит вам ужин. Не тратьте время попусту, входите, входите живее, а то озябнете, вон какой холод. — Экономка посторонилась, пропуская Жан-Поля, и с громким лязгом закрыла за ним дверь. — В этих хоромах тепло не держится, сколько их не обогревай, — пробурчала она и шаркающей походкой поплелась в холл.
— Юбер здесь? — спросил Жан-Поль, думая только о саде.
— Да. Почему бы вам сперва не поесть? Вы увидитесь с ним позже. Он в саду.
— Так у вас стояли сильные морозы?
— Только на прошлой неделе. Всю осень держалась теплая погода, а потом внезапно похолодало.
Жан-Поль оглядел холл: зажженный камин, сияющий каменный пол, выцветшие персидские ковры, — и у него вырвался счастливый вздох. Как хорошо вернуться домой. Сняв пальто, он отдал его Франсуазе.
— Я хочу видеть Юбера прямо сейчас, в гостиной, — сказал он. — Вы можете принести мне мясо в гостиную на подносе. Я там поем.
— Впустить собак? — спросила экономка. — Они все утро мечутся, места себе не находят. Чуют, что вы скоро покажетесь.
— Да, впустите, я по ним скучал.
— Значит, вы остаетесь?
— Нет, уеду через десять дней.
Франсуаза недовольно выпятила нижнюю губу.
— Так скоро?
— Да.
— Эх, была бы жива ваша матушка…
— Но ведь ее нет в живых, — коротко возразил Жан-Поль.
— Зачем вам уезжать? Животные без вас скучают. — Экономка опустила глаза. — Да и мы тоже.
Жан-Поль посмотрел на нее с нежностью:
— Ах, Франсуаза, за вашей внешней строгостью скрывается мягкое, отзывчивое сердце.
— А вы-то сами, месье? Почему не найдете себе милую молодую женщину, не заведете семью? Ле-Люсиоль, большой замок, весь год стоит пустой? Куда это годится? Когда дом заброшен, в нем появляются привидения. Эхо разносит по коридорам их стоны.
Жан-Поль покачал головой:
— Жизнь не всегда складывается, как нам хотелось бы. Иногда мы ошибаемся в расчетах.
— А какие расчеты были у вас? — Франсуаза смотрела на Жан-Поля с материнской тревогой.
— Я не намерен это обсуждать, — угрюмо бросил он. — А теперь принесите мне обед, я очень голоден. И скажите Юберу, что я хочу его видеть.
Два датских дога, влетев в гостиную, стремительно бросились к хозяину. Жан-Поль опустился на колени и обнял собак, а те, восторженно повизгивая, тут же принялись вылизывать ему лицо.
— Я тоже без вас скучал, — пробормотал он, нежно похлопывая по спинам и трепля за уши своих любимцев. В Ле-Люсиоле всегда держали датских догов. Менее крупные собаки затерялись бы в таком огромном доме. Жан-Поль присел на каминную решетку, чувствуя спиной приятный жар от огня и глядя сквозь французское окно на покрытые инеем деревья. Он надеялся вернуться сюда вместе с Авой. Показать ей сад, который вырастил для нее. Они могли бы прожить вдвоем остаток жизни. Ава обещала, что так и будет. И он дал слово. Клятва, скрепленная любовью. Жан-Поль сдержал обещание, а Ава…
Франсуаза принесла на подносе обед.
— Вы собираетесь встречать Рождество в одиночестве? — спросила она.
— У меня нет выбора.
— Какой позор. Такой красивый молодой человек!
— Прекратите меня жалеть, женщина, — прорычал Жан-Поль.
— Эх, была бы жива ваша матушка…
— Ее нет с нами, — повторил Жан-Поль. — Будь она жива, мы встречали бы Рождество вместе. Но увы, я остался один.
— Если кто из мужчин и достоин любви, так это вы, месье, — не выдержала Франсуаза. — Я знаю вас с тех пор, когда вы были еще мальчишкой. Мне больно видеть, что вы одиноки. Можно, конечно, завести любовницу, но я хотела бы для вас чего-то большего. Вам нужна славная честная девушка и выводок здоровых ребятишек.
— Это уже не для меня.
— Почему же? Найдите молодую женщину, способную рожать.
— Франсуаза, да вы просто мечтательница. — Жан-Поль язвительно рассмеялся, и тут в комнату вошел Юбер с кепкой в руках.
— Бонжур, месье. — Он вежливо поклонился. — Рад, что вы благополучно вернулись.
— Меня тут подвергли допросу с пристрастием, Юбер. Франсуаза, принесите Юберу бокал бренди. А теперь расскажите мне о саде.
Франсуаза тихо вышла в холл. Ее часто мучили боли в спине, суставы одеревенели, ноги плохо слушались, и каждый шаг давался ей с трудом. Она давно ушла бы на покой, но ее удерживала преданность умершей хозяйке и забота о Жан-Поле, который был ей дорог, словно родной сын. Франсуаза видела, каким ее мальчик вернулся из Англии двадцать шесть лет назад. Сломленный молодой человек, решивший хранить верность той, кого любил, хотя и не мог назвать своей. Франсуаза знала, что значит любить и потерять любовь, и понимала, как он страдает. Душевную боль способно исцелить лишь время. Рана Франсуазы с годами затянулась, остался лишь тонкий шрам. Но Жан-Поль так и не излечился от своей любви. Он продолжал жить с кровавой раной в сердце. Любовь медленно подтачивала его силы, он угасал, как собака, лежащая неподвижно возле мертвого тела хозяина. Мать Жан-Поля ушла из жизни, так и не дождавшись внуков, не испытав этой радости. Честолюбивые мечты его отца так и не осуществились. Причины никто не знал. Но Франсуазе было известно все. Невидимая и всеведущая, она бродила по замку неслышно, словно тень, заглядывая во все углы. Она одна видела прислоненные к стене холсты, письма, написанные, но так и не отправленные, цветы, посаженные в надежде, что когда-нибудь их увидит тайная возлюбленная Жан-Поля. Он привезет ее сюда и покажет, как жил все эти годы, не переставая любить ее, мечтая о ней, посвящая ей каждый прожитый день. Сокрушенно цокая языком, Франсуаза заковыляла по каменным плитам в сторону кухонного крыла, в свою уютную маленькую гостиную. Некоторые вещи лучше навсегда вычеркнуть из памяти, ведь жизнь так коротка. К чему грезить о несбыточном? Разве сама Франсуаза не перевернула однажды страницу, чтобы начать жить с чистого листа? Это было нелегко, но она справилась. По крайней мере Жан-Поль дома. Что ж, и на том спасибо.
