Анжелика села у очага. По крайней мере здесь было тепло. Мальчик подбросил в огонь охапку хвороста, и Анжелика приблизила к огню крохотные ножки Онорины, осторожно растирая их, чтобы восстановить кровообращение. Девочка отогрелась, порозовела и начала есть сыр, разглядывая новую обстановку своим, как всегда, внимательным взглядом. Особенно заинтересовала ее связка сабо, висевшая на балке. Анжелика все время была начеку, надеясь услышать мушкетные выстрелы своих друзей, которые, придя к месту свидания, должны были понять, что ей пришлось спасаться от волков. Она собиралась выйти на порог и ответить выстрелом из пистолета. Но вокруг стояла тишина. Наконец она легла рядом с Онориной в закутке, на который ей указал хозяин. Ей было хорошо на куче стружек, она отказалась от сомнительного одеяла, не взяла грубую овечью шкуру.
Она чувствовала себя удивительно спокойной, даже несколько часов проспала без сновидений. Прошлое не тяготило ее, она перестала гадать о том, что ждет впереди, и без конца размышлять о драматических событиях, в которых ей пришлось участвовать за сравнительно короткую жизнь. Ведь она сама искала рискованных приключений. Она хотела жить за чертой общепринятых законов, отвергая любые посягательства на ее независимость. Разве ее первый муж не заплатил дорогой ценой за ту же вину? Она не усвоила урока и продолжала бунтовать. Эта борьба стала ее второй натурой. Не удивительно, что из привилегированного устойчивого мира она выброшена в мир диких зверей, которым приходится каждый день завоевывать право на жизнь, подвергаясь тысяче опасностей.
Проснувшись около полуночи, она увидела, что хозяин смотрит в маленькое окошко. Она подошла к нему и увидела на поляне рыскающих волков. Самый крупный сидел и время от времени начинал выть. Коза в хлеву рвалась со своей привязи и блеяла.
Анжелика вновь улеглась рядом с Онориной. Осторожно отодвинула рыжие кудри со лба девочки и залюбовалась спокойствием ее спящего лица. Мрачный вой волков усиливал томящие ее предчувствия. «Это начало конца», — сказала она себе.
Утром пошел снег. Все вокруг покрылось легким пушистым покрывалом. Снегопад, подкравшись неслышно, развеял первые надежды на весну. Обреченный край не хотел возрождаться.
Анжелика тщетно искала по всей хижине клочок бумаги и перо. Наконец написала несколько слов углем на обрывке сукна. Понадобилось много времени, чтобы объяснить глухонемому, где находится ферма Фэйе, куда она хотела его отправить.
Мальчик скрылся в снежном вихре, прижимая к груди послание Анжелики, в котором она сообщала аббату де Ледигьеру, где ее искать.
Мальчик вернулся только на следующий день. Он жестами объяснил, что нашел кого-то из ее людей и что ее ждут у Камня Фей.
Но почему никто не пришел сюда? Почему аббат не передал с глухонемым мальчиком какой-нибудь весточки? Не сумев вытянуть из него более вразумительных сведений, она решила сама пойти на Поляну Дольмена. Возможно, там ее ждут.
Она отправилась в путь, очень жалея, что на ней не мужская одежда, так как идти в юбке по снегу было очень неудобно. По счастью, она была в крестьянской юбке, достаточно короткой, до лодыжек.
Достигнув окрестностей Волчьего Лога, она остановилась перед занесенной снегом лощиной. Обходить ее было долго, и она решила сократить путь. Но сделать это с Онориной на руках было невозможно. Она усадила ребенка у дерева, под густыми ветвями которого сохранилось сухое местечко, привязала ее шарфом к стволу и попросила быть умницей. Скоро за ней придут аббат и Флипо. Онорина уже привыкла к таким уговорам. Ей часто приходилось где-нибудь в тылу пережидать перестрелку или ждать конца рекогносцировки.
Переход через лощину оказался очень трудным. Анжелика много раз падала, утопала в снегу по пояс. Когда она выбралась наверх, ей показалось, что слева за деревьями мелькают человеческие фигуры. Уверенная, что это ее друзья, она уже была готова их окликнуть, но крик застрял у нее в горле.
Из леса выходили солдаты.
Не заметив ее, они прошли лесной опушкой по правому краю долины. Черные, худые, в сияющих шлемах, с пиками, которые четко прорисовывались на фоне серого неба, они шли крадучись как волки.
Анжелика замерла в испуге. Подождала, пока они скрылись, и только тогда двинулась дальше. Откуда они взялись? Кого искали? Что им надо в этих зарослях?
Она медленно пробиралась к Камню Фей, задыхаясь от страха. Дойдя до опушки, она увидела, что пришла слишком поздно. Вокруг дольмена на высоких дубах болтались повешенные. Первым она увидела Флипо.
Бедный Флипо! Еще вчера в нем было столько жизни! Она не сумела защитить его от судьбы. Сколько раз он шутил, что ему на роду написано умереть висельником…
Потом она узнала их всех, одного за другим: аббат Ледигьер, Мальбран Верный Клинок, конюх Ален, барон де Круасек… Эти повешенные со знакомыми лицами как бы населяли поляну и на миг представились ей живыми. Еще немного, и она сказала бы им: «Вот и вы, друзья мои!..»
Она прислонилась к дереву.
— Будь проклят король Франции, — прошептала она, — будь ты проклят!
Она стояла, все еще не в силах поверить своим глазам. Как их заманили в ловушку? Кто их предал? Откуда взялись солдаты? Это, конечно, они совершили ужасную казнь.
Сумасшедшая надежда, что они, может быть, еще не умерли и удастся вернуть кого-нибудь из них к жизни, заставила ее взобраться на камень и попытаться вынуть из петли аббата де Ледигьера. Это ей удалось, и тело мягко упало на землю. Несмотря на холод, оно еще не окоченело. Анжелика опустилась подле него на колени, пытаясь уловить биение сердца, хоть малые признаки жизни. Но смерть уже сделала свое дело. Она прижала мертвого друга к сердцу, поцеловала его чистый лоб:
— О, мой дорогой ангел-хранитель! Милый мой мальчик! Вы умерли… Умерли ради меня. Что со мной станет без вас?
Она с болью смотрела в его неподвижные глаза. Потом тихо закрыла их.
В морозном воздухе раздался слабый крик, заставивший ее подняться. Онорина!
Анжелика вышла из оцепенения. Надо было спасать ребенка.
Онорина все еще сидела под деревом. Она не плакала, но ее носик стал красным, как ягода остролиста. При виде матери она изо всех сил замахала ручками, выражая этим восторг.
Анжелика отвязала девочку, взяла на руки. Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд и, обернувшись, увидела на другой стороне Волчьего Лога наблюдавшего за ней солдата.
Как только она сделала движение, чтобы убежать, солдат испустил гортанный клич.
Анжелике удалось преодолеть склон, и она бросилась под покров деревьев. Она бежала по каким-то незнакомым тропинкам. Тяжелая намокшая юбка мешала ей, но страх гнал ее вперед.
Издали звонко отдавалось эхо лая, выкриков. Гнались ли за ней солдаты? С собаками? Она задыхалась, руки, державшие ребенка, онемели.
Сомнений больше не было. Погоня приближалась. Собачий лай и крики солдат доносились все явственнее. Вероятно, они еще держали псов на сворках. Следы на мокром снегу были прекрасно видны. Она поворачивала то вправо, то влево, петляла, будто лесной хитрый зверь, но они легко находили след и неумолимо настигали.
