Когда-то Венера была влажной, голубой и безмятежной. Расположенная близко к Солнцу, она начала перегреваться, а ее океаны — испаряться. Вместе с этим испарением над Венерой возникла новая, плотная атмосфера, этакое одеяло из двуокиси углерода, которая поднималась из глубин морского дна. Парниковый эффект нарастал, пока суша не раскалилась докрасна.
— Картинка кошмарная, но нам все понятно. В отношении Венеры наши модели работают, — продолжал Юрий. — А теперь вернемся к Марсу. Когда-то Марс был очень похож на Землю. Однако он был слишком маленьким и слишком далеко отстоял от Солнца. Постепенно он высох и остыл. Все это более или менее понятно. Но теперь посмотрите сюда!
Он развернул на столе контрастные очертания древнего Марса, на котором они сейчас находились, и молодого Марса из Вселенной «Мира». Северное полушарие древнего Марса было заметно придавлено по сравнению с высокой циркулярной аркой его же, только молодого.
— Что-то здесь случилось, — сказал Юрий, все более раздражаясь. — Что-то ужасное и насильственное!
Майра тоже это видела. Словно бы по темени планеты ударили громадным молотом, причем этот удар пришелся как раз на это самое место, где они сейчас находились, на северный полюс. Удар был настолько сильным, что благодаря ему образовался Ваститас Бореалис, кратер, занимающий едва ли не все северное полушарие.
Смысл происшедшего дошел до всех сразу.
— Квинт-бомба, — тихо выдохнул Алексей. — Размером, подходящим для Марса. И направленная именно сюда, на северный полюс. Только так можно достичь результата, который мы имеем. Слезы Солнца. Но почему? Почему надо было бомбить Марс, а не Венеру?
— Потому что Венера была безвредной! — прорычал Юрий. — Венера была преимущественно водным миром. Если на ней и возник разум, то он был заключен в рамки донной культуры. И если он использовал металлы, то разве что из геотермальных источников. Никаких сигналов, которые можно было уловить издалека, с Венеры никто не посылал. Никаких дорог, городов.
— А марсиане всего этого достигли, — сказала Майра.
И вознаграждением за их труды стал мощный, убивающий все живое удар.
Грендель пришла в волнение.
— Я думаю, что здесь видны элементы стратегии! Судя по всему, цель Перворожденных заключалась в том, чтобы подавить технологически продвинутые цивилизации. Но они действовали, как бы это сказать… экономно. Если в Солнечной системе появлялась причина для беспокойства, они сперва устраивали в ней солнечную бурю. Вроде как проходились по ней паяльной лампой. Жестокий, жуткий, но достаточно дешевый способ стерилизовать всю систему. Могу поклясться, что, стоит нам копнуть поглубже, и мы найдем на Марсе следы древней солнечной бури. Но если этот способ не срабатывал, то есть если миры продолжали развиваться дальше, то они били по ним более точно и целенаправленно. Такой мишенью когда-то стал для них Марс. А теперь пришла очередь Земли.
— В таком случае мы должны признать, что они работают весьма чисто, — буркнул Юрий.
Алексей сказал:
— Кроме того, теперь мы знаем от Афины и от ее Мудрости, что не мы одни оказались в подобном положении. Операции Перворожденных распространяются на все времена и все пространства. «Впереди них всепожирающее пламя; позади них пламя всесожигающее. Впереди них сады Эдема, позади них пустыня. И, больше того, никто и ничто не ускользнет от них». Книга Иоиля.
Майра сдвинула брови.
— Давайте не лицемерить. Вполне возможно, что мегафауна Австралии и Америки то же самое думает про нас.
Но Алексей все еще пребывал в апокалиптическом настроении.
— Они как боги, — сказал он. — Может быть, нам следует им поклониться?
— Пожалуй, не стоит, — сухо оборвал его Юрий. — Вот марсиане им не поклонились.
— Правильно! — одобрила его Элли, внезапно появляясь в комнате с гибким компьютером в руках. — Марсиане нанесли ответный удар. И мы, очевидно, тоже сможем это сделать! — Вопреки царящей в комнате атмосфере страха и подавленности, она улыбалась.
— Помните это? — Элли развернула на столе софтскрин, на котором были высвечены уже знакомые всем символы:
— Я обратилась за анализом к знакомым, и все они пришли к согласию… кстати, и о времени тоже… Но мне кажется, что все это имеет смысл…
— Говори! — поторопил ее Юрий.
— Посмотрите на эти формы. Что вы видите?
Алексей ответил:
— Как что? Треугольник, квадрат, пятиугольник, шестиугольник. Ну и что из этого?
— Сколько у них сторон?
На этот раз ответил Юрий:
— Три, четыре, пять, шесть.
— А что будет, если эту последовательность продолжить? Что дальше?
— Семь сторон. Семиугольник. Восемь сторон. Восьмиугольник. — Дальше Юрий несколько растерялся и взглянул на Майру. — Девятиугольник?
— Звучит правдоподобно, — ответила та.
— А дальше? — настаивала Элли.
Алексей ответил:
— Десять сторон. Одиннадцать. Двенадцать…
— А если продолжать увеличивать стороны все дальше и дальше? Куда эта последовательность приведет?
— В бесконечность, — ответила Майра. — Многоугольник с бесконечным числом сторон.
— Который на самом деле является?..
— Окружностью.
Юрий спросил:
— И что, по-твоему, мы здесь видим, Элли?
— Марсиане не смогли отразить свою квинт-бомбу, или что там Перворожденные на них наслали. Но, по-моему, это символическая запись того, чего они достигли. Начнем с того, что они смогли построить, то есть с треугольника и квадрата, простых форм, которые они каким-то образом вычислили. Они нашли конечные средства для поимки бесконечности. И они поймали Глаз, который должен был располагаться прямо под эпицентром, в ожидании, когда придет время, и он станет свидетелем всеобщей деструкции. — Она взглянула на Алексея. — Видишь, Алексей, они бросили вызов богам!
Грендель хмыкнула.
— Как возвышенно! — горько сказала она. — И, несмотря на это, марсиане исчезли. Как жаль, что их сейчас нет среди нас, и мы не можем попросить их о помощи.
— Но они есть! — твердо сказала Элли.
Мысль Майры бешено заработала.
— Она права! — воскликнула она. — А что если есть способ послать им письмо? Не на наш Марс, а на Марс «Мира»? О… ведь там же нет космических кораблей… — разочарованно оборвала она саму себя.
— И радио, — поддакнул ей Алексей.
Майра не сдавалась:
— И все же…
Юрий огрызнулся:
— Что здесь еще можно придумать?
