И вот теперь и Солнце, и Земля, и все планеты, и все места, где только когда-либо бывал человек, – все это должно было исчезнуть из-за какой-то песчинки.
– Она красивая, – объявила Мэри.
Бобби не отозвался.
– А это вправду окошко в прошлое.
– Ничего такого уж волшебного, – заметил Бобби. – Всякий раз, когда ты смотришь кино, ты заглядываешь в прошлое.
– Перестань, – прошептала Мэри. – В кино видишь только то, что тебе захотел показать какой-нибудь там оператор или монтажер. И большей частью даже в новостях те люди, на которых ты смотришь, знают, что на них направлена камера. А тут… можно смотреть на кого угодно, когда угодно, где угодно, снимать это на камеру или нет… А ты уже эту сцену видел раньше, да?
– Пришлось.
– Почему?
– Потому что считается, что именно в это время она совершила преступление.
– Сперла секреты виртуалки у IBM? Что-то мне не кажется, что она похожа на преступницу.
Бобби раздраженно выпалил:
– А что же, она должна черную маску была напялить? Извини.
– Ладно, чего там. Понимаю, это трудно. Но зачем ей было это делать? Я знаю: она работала на Хайрема, но не очень-то его любила… Ой. Она любила тебя.
Бобби отвел взгляд.
– Согласно заключению ФБР, она хотела как-то выслужиться перед Хайремом. Тогда он мог бы более благосклонно смотреть на ее отношения со мной. Таковы были ее мотивы – так говорят. Ну вот. И в какой-то момент она вроде бы собиралась сообщить Хайрему о содеянном.
– А ты в это не веришь?
– Мэри, ты не знаешь Кейт. Это просто не в ее стиле. – Он улыбнулся. – Поверь мне, если я ей нужен, то она попросту возьмет меня, как бы к этому ни относился Хайрем. Но против нее есть улики. Инженеры переворошили все оборудование, которым она пользовалась. Они восстановили стертые файлы, согласно которым получается, что информация о пробных прогонах в IBM содержалась в памяти ее компьютера.
Мэри указала на софт-скрин.
– Но мы можем заглянуть в прошлое. Кому какое дело до каких-то там следов в компьютере? Кто-нибудь видел, как она открывает большой и толстый файл с логотипом IBM?
– Нет. Но это еще ничего не доказывает. По крайней мере, не доказывает следствию. Кейт знала о червокамере. Возможно, она даже догадывалась о том, что когда-нибудь у червокамеры откроется способность заглядывать в прошлое и впоследствии за ее действиями смогут проследить. Поэтому она заметала следы.
Мэри фыркнула.
– Ну, знаешь, для такого надо обладать просто дьявольской хитростью.
– Ты с Кейт не знакома, – сухо заметил Бобби.
– И все равно все это только косвенные улики. «Косвенные» – правильное слово?
– Правильное. Если бы не червокамера, ее бы уже давным-давно отпустили. Но пока дело даже не передано в суд. Верховный суд работает над новой главой уголовного кодекса, касающейся приемлемости к рассмотрению улик, полученных с помощью червокамеры. А до тех пор множество дел – в том числе и дело Кейт – отложены.
Он сердито ткнул в софт-скрин и отключил его.
– Тебя это тревожит? – спросила Мэри. – То, как они пользуются червокамерами?
– «Они»?
– Крупные корпорации, подглядывающие друг за дружкой. ФБР – за всеми нами. Я считаю, что Кейт невиновна. Но кто-то тут точно шпионил за IBM – с помощью червокамеры. – И с подростковой уверенностью Мэри заявила: – Либо червокамеры должны быть у всех, либо – ни у кого.
Бобби сказал:
– Может быть, ты права. Но так не будет.
– А вот то, что ты мне показывал – ну, следующее поколение, принцип сжатого вакуума…
– Придется тебе кого-то еще поискать, кто стал бы с тобой спорить об этом.
Какое-то время они сидели молча. Потом Мэри проговорила:
– Будь у меня хронообъектив, уж я бы с ним никогда не расставалась. Но только я бы ни за что не стала просматривать какую-то дребедень снова и снова. Я бы смотрела только на что-нибудь классное. А ты почему не посмотришь в прошлое подальше – в какой-нибудь момент, когда ты с ней был счастлив?
Бобби это в голову почему-то не приходило, и он поморщился.
– Ну почему нет? – настаивала Мэри.
– Потому что это ушло. Ушло в прошлое. Какой смысл оглядываться назад?
– Если настоящее – полное дерьмо, а будущее – и того хуже, кроме прошлого у тебя ничего нет.
Бобби нахмурился. Лицо Мэри, как у ее матери, было бледным, серьезным, честные карие глаза смотрели на него неотрывно.
– Ты тоскуешь по отцу.
– Конечно тоскую, – с ноткой злости ответила Мэри. – Может, все зависит от того, с какой ты планеты. – Ее взгляд немного смягчился. – Я бы очень хотела на него посмотреть. Хотя бы немножко.
«Не надо было мне ее сюда приводить», – подумал Бобби.
– Может быть, в другой раз, – осторожно проговорил он. – Пойдем. Погода хорошая. Пошли к заливу. Ты под парусом хоть раз ходила?
Несколько долгих минут ему пришлось уговаривать Мэри уйти.
А потом ему позвонил Давид, и Бобби узнал о том, что несколько ссылок и рукописных листков с заметками по «червоточинам», полученным с помощью сжатого вакуума, пропали с рабочего стола его старшего брата.
– На самом деле это работа студии Диснея, – как ни в чем не бывало сообщил Хайрем, стоя под лучами Проксимы Центавра. – В сотрудничестве с «Боингом» они установили гигантскую установку для червокамеры на мысе Канаверал. Когда-то там собирали ракеты и отправляли их на Луну. А теперь отправляют камеры к звездам. Неплохо, а? Конечно, большей частью они сдают свою виртуальную установку в аренду ученым; а руководство «Боинга» разрешает сотрудникам тут поиграть во время обеденного перерыва. Люди уже таращатся на каждую треклятую планету и Луну в Солнечной системе, не выходя из своих тепленьких лабораторий с кондиционерами. А компания Диснея набирает обороты. Луна и Марс очень скоро превратятся в тематические парки для виртуальных путешественников. Говорят, что наиболее популярны места приземлений «Аполлона» и «Викингов», хотя русские луноходы тоже пользуются вниманием.
«И можно не сомневаться, – подумал Давид, – что у "Нашего мира" имеется солидная доля в этом прибыльном бизнесе».
Хайрем улыбнулся.
– Что-то ты притих, Давид.
Давид попытался оценить собственные чувства. Удивление – пожалуй, но сплетенное с недоверием. Он подобрал с земли пригоршню гальки и разжал пальцы. Падение при невысокой силе притяжения смотрелось весьма убедительно.
– Это реально. Я прочел, наверное, сотню научно-фантастических книжек и тысячу гипотетических статей об экспедициях на Проксиму. И вот теперь мы здесь. Миллион лет люди мечтали оказаться здесь и увидеть это. Может быть, из-за этого сбывшегося сна в конце концов перестанут летать в космос. Жаль. Но это не более чем мечта. Мы все-таки стоим в холодном ангаре на окраине Сиэтла. Показывая нам цель и не требуя от нас волнующего странствия, червокамера превратит нас в целую планету рассевшихся по диванам картофелин.
