— Ты дочь Патриции Симпсон, — так говорили ей друзья матери, доктора, адвокаты, социальные работники. Джоди даже подумывала над тем, чтобы сменить фамилию. Впредь она собиралась быть самой собой, она не хотела становиться чьей-либо подругой, любовницей или второй половинкой. Она хотела быть самой собой!
Но как остаться собой, если ты влюбилась?
Разве такое возможно?..
Джоди нервно постукивала каблучком по асфальту. Продавщица выставила на витрину свежевыпеченные эклеры. Джоди почувствовала, как тает ее сила воли, и решила отправиться домой.
Когда приду, сделаю себе чашку черного чая без сахара.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Той ночью они ехали обратно на ранчо Джеймсон в полном молчании. Джоди не хотела говорить о встрече с Кейджем, и Хиз тоже не желал затрагивать эту тему. Им казалось, что они могли невольно совершить какую-нибудь ошибку, в результате которой власти смогут обвинить их в мошенничестве и выдворить Джоди из страны.
Машина свернула с шоссе, и Джоди почувствовала, что с ее души будто камень свалился. Все ее проблемы остались в городе.
Здесь нет пробок на дорогах, нет суетливых озабоченных клерков, нет толкотни и беготни…
На ранчо Джеймсон всегда спокойно и тихо.
Едва Джоди взошла на ступени крыльца, на ее душе стало светло и радостно. Хиз отпер входную дверь и посмотрел на жену. Джоди мягко улыбнулась ему. Этот день еще больше сблизил их.
Они зашли в дом. В холле горел свет.
— Камерон! Что ты здесь делаешь, дружище?
Камерон сидел на диване, его глаза были усталыми.
— А, Хиз… Привет.
Камерон встал.
— Ты, должно быть, Джоди. Извини за вторжение. Я решил забежать, поужинать с вами.
Забежать?
Камерон жил в двух часах езды отсюда. После похорон Мариши прошло уже несколько недель, но Хиз с тех пор еще не виделся с братом, объясняя это своей занятостью в связи с подготовкой к свадьбе.
Что со мной такое? Ведь семья всегда была для меня на первом месте. Я никогда никому из них прежде не отказывал в помощи…
— Хиз, — Джоди потянула мужа за рукав. Даже она видела боль в глазах Камерона.
— Где дети, Кам? — сделав над собой усилие, спросил Хиз, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.
Камерон махнул рукой.
— С Эленой. Она настояла, чтобы я взял такси. Теперь это стоит дороже, чем когда-то. Но ведь я уже много лет не живу здесь.
Хиз облегченно вздохнул — по крайней мере, с племянниками все в порядке.
Джоди положила руку ему на плечо.
— Ну, вы посидите здесь, поговорите, а я приготовлю ужин.
Хиз кивнул.
— Спасибо, Джоди… и извини.
Извини? За что? За то, что пришел брат и предотвратил неизбежное?
Они оба знали, что случилось бы, если бы не появился Камерон.
Джоди кивнула гостю:
— Итак, я отправляюсь на кухню. Нет-нет, пожалуйста, Камерон, не вставай, эти церемонии ни к чему. Я теперь тебе почти сестра. Хотя зачем тебе еще одна, ведь у тебя уже есть четыре…
Камерон послушно опустился обратно на диван и улыбнулся ей, словно терзаемый постоянной болью человек, которому наконец дали обезболивающее.
— Как насчет стейка с овощами?
— Здорово.
— Хорошо. Но сначала я сделаю вам чай. В лучших традициях Англии.
Джоди ушла, и Хиз остался наедине с братом, со своей виной и его страданиями.
Джоди, задумавшись, смотрела, как вода струйкой льется из крана в раковину.
Бедный Камерон.
Она едва знала этого человека, но понимала, как ему плохо. Все члены семьи Джеймсон были сильными, крепкими, на редкость здоровыми и привлекательными. Но Камерон, казалось, абсолютно не походил ни на одного из них.
Камерон, брат Хиза, муж Мариши.
Между братьями явно что-то произошло, причем уже давно. Интересно, кто-нибудь из членов их семьи это заметил? Камерон избегал смотреть на брата…
Джоди внезапно осенило.
Глупая, и как она не поняла этого раньше?
Хиз упоминал о том, что на его решение жениться повлияло случившееся с Маришей, однако он говорил, Мариша была его другом. Но теперь Джоди вспомнила, как Хиз в беседе с Кейджем заявил: «Никто теперь не женится на бывших одноклассницах». А еще раньше он говорил, что Мариша и Камерон поженились, «несмотря на все трудности».
А когда она умерла, он поспешно женился на первой встречной.
И не потому, что ему было одиноко на ферме, и не потому, что он хотел изменений в жизни. И уж точно не для того, чтобы узнать, что такое маскарпоне.
Наконец-то Джоди все поняла: женившись на ней, Хиз хотел забыть о своей потере.
Но почему осознание пришло так поздно? Почему оно пришло сейчас, когда впервые в жизни она была готова рискнуть своим сердцем?
Джоди вспомнила, сколько боли было в устремленном на нее взгляде Камерона, и решила, что сейчас не время жалеть себя.
Готовя чай, она нарочно старалась как можно больше шуметь. Журчание воды, звяканье опускаемой на заварочный чайник крышечки, перезвон чашек и блюдец — все эти звуки ассоциировались у Джоди со стабильностью и радостью. Когда она была еще ребенком, в их доме всем непременно предлагали горячий ароматный чай, будь то социальный работник, врач или друзья семьи.
К тому же чай прекрасно лечит душевные раны, а сегодня нам всем это необходимо.
Хиз пересел поближе к брату и положил руку ему на плечо.
— Как ты?
— Нормально, — сказал Камерон.
— Извини, что не смог быть с тобой. Я занимался подготовкой нашей с Джоди свадьбы. — Хиз осекся, понимая, как цинично это прозвучало.
Камерон закрыл лицо ладонями, и его плечи задрожали. Хиз сидел не двигаясь, не зная, как ему следует поступить. Он невольно взглянул в сторону кухни, словно ища помощи от Джоди, и тут же вспомнил, что обещал ей не втягивать ее в проблемы своей семьи.
— Мне не стоило приходить, — наконец произнес Камерон дрожащим голосом. — Я не подумал, что она будет здесь. Элена сказала, ты часто ездишь в Мельбурн. И я решил, Джоди живет там.
— Не волнуйся, Кам. Все, что ты хочешь сказать, можешь сказать при ней. Джоди — хороший человек.
— Но я пришел поговорить как раз о ней.
— А что такое?
Камерон вздохнул, пытаясь успокоиться, затем обернулся к Хизу.
— Я хочу, чтобы ты мне в лицо сказал, что твоя свадьба не имела никакого отношения к эмоциональному потрясению, вызванному смертью Мариши.
