— Да, все верно... Мне говорили, что в фирме ты на хорошем счету, — отозвалась она. — Шикарная машина, комфорт, все дела...
— Это так важно? — спросил Калеб.
— А разве нет?
— Мне бы не хотелось обходиться малым, но, если бы потребовалось, уверен, что справился бы. Вот только знать бы, ради чего, — оговорился Калеб.
— Я думала, ты склонен к риску, — заметила гостья.
— Только если это сулит большой, очень большой барыш, — цинично ответил он.
— В таком случае мой визит не имеет смысла. Я ничего не могу тебе обещать, — сказала Ава и стремительно направилась к двери.
— Подожди! — остановил ее Калеб. — Как ты добралась сюда?
— На такси.
— Поссорилась с родителями, сбежала из дому. Как это по-взрослому... — усмехнулся он.
— Отец сказал, что я стала черствой и непримиримой, — выдавила наконец Ава.
— Он действительно так сказал? — искренне удивился Калеб. — Ральф Хэллибертон — самый непредсказуемый человек из всех, кого я знаю.
— Похоже, ты восхищаешься им, — возмутилась она.
— Не скрою, это в самом деле так... Полагаю, он попросил у тебя прощения?
— Да, попросил, — нехотя кивнула она.
— И что же ты? Предпочла удалиться с видом оскорбленной добродетели?
— А по-твоему, все просто? «Прости, доченька», «Не стоит извинений, папочка»?
— А ты догадываешься, чего стоила Ральфу его откровенность? — поинтересовался Калеб.
— Всего хорошего! — бросила Ава и взялась за ручку входной двери.
— У тебя есть деньги на такси? — осведомился мужчина.
— Благодарю за заботу. Не нуждаюсь, — резко ответила она.
— Для чего именно ты приходила? Убедиться в том, что я подлец и жалеть не о чем?
— По-моему, для одного дня достаточно честности, — парировала она. — Дай мне время с этим разобраться.
— Знавал я женщин и умнее, чем ты, — сообщил Калеб и открыл перед Авой дверь.
— И в чем же это выражалось? — прикрыв иронией уязвленное самолюбие, спросила она.
— Достаточно точно знать, чего хочешь, и адекватно оценивать свои силы.
— Понятно. А ты сам-то умеешь так?
— Я знаю, чего хочу. Однако вынужден признать, что вряд ли у меня достанет способностей и терпения этого добиться, — заявил он. — А потому не стану и начинать.
— Я, пожалуй, пойду, — проговорила женщина, с гаснущим огоньком надежды в глазах растерянно посмотрев на Калеба.
— Спокойной ночи и удачи, — бесстрастно пожелал ей мужчина.
Ава не ушла. Привстав на цыпочки, она потянулась, положив ладони на обнаженную влажную грудь Калеба. Он поцеловал ее в губы — сухо, сдержанно, но крепко.
— Возвращайся домой. Завтра утром ты ни о чем не вспомнишь, — уверил он ее, однако поцеловал вновь, на этот раз сочно и звучно, затем снова и снова, все более страстно, наконец захлопнул дверь и проговорил, стиснув Аву в объятиях: — Ты должна четко сознавать, что не бывает двух последних шансов.
Этим своим предупреждением Калеб лишь вверг ее в еще большее смятение. Задыхаясь от его поцелуев, сжатая его объятиях, Ава уже ничего не понимала.
— Калеб... прошу тебя, — шепотом молила она.
Только он мог в один короткий миг из грубияна и неистового чудовища превратиться в самого чуткого и нежного мужчину, чтобы уже в следующее мгновение стать прежним отталкивающим субъектом. И так до бесконечности.
Никого и никогда Ава Хэллибертон не любила и не ненавидела с такой силой в одно и то же время. Но именно благодаря этой его особенности она могла полностью отрешиться от себя и сдаться на милость ему.
— О боже!.. Я согласна на все, любимый. Только умоляю тебя, не будь больше жесток со мной, — сквозь слезы, буквально захлебываясь от восторга, пробормотала она, осыпая поцелуями свежевыбритое, благоухающее его лицо.
— Ава, детка, тебе еще неведомо, каков я, когда по-настоящему жесток! — прихвастнул Калеб. — Оставь свои ужасные джинсы здесь, — велел он. — Не хочу видеть этот старый хлам в своей комнате... Имей в виду, я собственноручно вышвырну их на свалку, если еще раз увижу на тебе.
Явно обрадованная таким деспотизмом возлюбленного Ава засияла от восторга. Она бросила джинсы на полу в холле и кинулась к нему на шею. Но Калеб отстранился, строго посмотрев на нее.
— Футболку тоже, — велел он, и Ава счастлива была подчиниться.
— Так? — спросила она, представ перед ним в одном нижнем белье.
— Пусть будет так, неряха, — в очередной раз поддел ее Калеб.
— Теперь ты пустишь меня в свою спальню?
— Иди, — шлепнул он ее по попке. — Я сейчас.
Калеб удалился в ванную комнату и сорвал с себя банное полотенце, оставшись нагим. На пороге спальни его встретила тоже нагая Ава и, обвив руками торс мужчины, нежно прошептала:
— Привет...
— Привет, доктор! — ответил он и разметал ее волосы по спине и плечам. — Этой ночью я буду твоим ученым наставником. Поверь, мне есть чему тебя научить.
— Охотно верю, милый, — сладко пропела она.
Калеб оттеснил ее к кровати и буквально кинул на нее. Ава улеглась, с интересом наблюдая за обнаженным любовником.
Он определенно никуда не торопился, обойдя кровать и присев на противоположном краю. Ава подобралась поближе, обвила его плечи и поцеловала мочку уха, захватив ее губами.
— Я готова, сэр, — шепнула она.
Калеб повернул лишь голову и впился губами в ее коралловый рот, затем стиснул рукой ее бедро, рывком уложил на лопатки, раздвинул ноги и опустился, погружаясь в зовущую плоть.
В первые моменты слияния Ава даже перестала дышать, лишь когда Калеб задал ритм, она томно простонала, и ее обжигающее дыхание опалило его лицо и грудь.
Ава ни на секунду не сомкнула глаз. Она не упустила ни одной секунды. Чуткая к каждому прикосновению, кроткая и благодарная, она не знала, как еще доказать Калебу свою любовь.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Ава стояла на балконе. Простыня, в которую она завернулась, как в кокон, трепетала на свежем ночном ветру.
Счастливая, она смотрела на любимый город, о котором даже вспоминать боялась вдали от дома. В этом городе она оставила свои страсти и страхи, свои надежды и сомнения. Она отправилась в Америку за знаниями, за силой, за уверенностью. И, похоже, там их и забыла, улетая домой.
Любовь к Калебу перечеркнула все искания и успехи последних лет. Она уже не нуждалась в былых достижениях, потому что не принадлежала больше себе.
Он подошел сзади и положил руку ей на бедро. Разомлевшая Ава повернулась к нему, сияя восторженной улыбкой.
