Заложив страницу в книге, которую читал, он взял ключи и вышел на улицу. Спускаясь вприпрыжку по ступенькам, он внезапно остановился, увидев гостью в цветастых джинсах, футболке с изображением русалки и розовых туфельках, которая прыгала через скакалку перед его домом. Она посмотрела на него спокойным взглядом синих глаз, и у Райана перехватило дыхание.
Он бросил взгляд на соседний коттедж, но не увидел Лауры.
— Здравствуй, Хлоя!
Маленькая девочка, прыгая, прокрутилась на месте.
— Здравствуйте, мистер Гаспер!
— Твоя мама рассказала тебе, кто я? — спросил он, немного с опаской, но с большим интересом дожидаясь ее ответа.
Она кивнула, ритмично колотя по грязи скакалкой.
— Мама сказала, что вы приехали из города и будете жить пока в доме Кардиньяр. А до того, как она отправила меня поиграть со скакалкой, — продолжала Хлоя, — я слышала, как она говорила по телефону тете Джил, что, хоть вам очень идут голубые джинсы, это не делает вас настоящим фермером.
Райан сдержал смех. Итак, резкой в суждениях Лауре Сомервейл нравится, как на нем сидят джинсы. Райан почувствовал, что стал выше ростом по меньшей мере на дюйм после этого замечания.
— А что мама сказала вам обо мне? — спросила Хлоя.
Райан помолчал, вдруг снова спустившись на землю.
— Она сказала, что ты отменная наездница.
— Я выиграла приз две недели назад.
Райан представил девочку на пони, с наградой на груди и захотел оказаться рядом в то время, когда на ее серьезном личике играла улыбка.
— Ну, раз теперь мы так много знаем друг о друге, Хлоя, ты можешь называть меня Райаном.
Она снова кивнула и на этот раз слегка улыбнулась, отчего на правой щеке у нее образовалась ямочка.
— Хорошо, а то я стала бы смеяться, если бы пришлось все время называть тебя Гаспер.
— Почему тебе это смешно? — серьезно спросил он.
— Потому что моя фамилия Гаспер-Сомервейл, — продолжала Хлоя. — Гаспер — фамилия моего отца, который жил в твоем доме до того, как я родилась. Он тоже приехал из города.
Он снова посмотрел на коттедж, но Лауры не было. Она, видимо, не догадывалась об их разговоре. Райан вдруг страшно захотел, чтобы на окне заколыхалась занавеска или за бельевой веревкой раздалось ее ужасное пение.
— Моя подруга Тэмми говорит, что ее мама сказала, будто ты мой дядя, — промолвила Хлоя.
И как на это реагировать? Что сказать? Если Лаура подумает, что он переступил границы, она, конечно, перекусит его пополам.
— Ты говорила об этом с мамой?
— Я только сейчас об этом вспомнила.
— Может, вам поговорить обо мне, когда она закончит разговор по телефону?
— Они болтают о том, чего мне нельзя слышать, оттого она отправила меня на улицу. Я сказала ей, что уже взрослая и могу все знать.
— Мамы обычно хорошо знают, когда их дочерям пора все узнать.
— Я думаю, да, — и, помолчав немного, она спросила: — У меня есть кузены в Шотландии? У моей подруги Тэмми есть. Мама говорит, что в Шотландии холодно и много зелени, а мужчины носят юбки. Я никогда не видела мужчину в юбке. А ты носишь юбку?
Настоящая дочь Лауры Сомервейл, подумал он, поражаясь перемене направления мыслей Хлои. Он протянул руку и погладил девочку по голове.
— Не ношу. А сейчас, может, тебе следует проверить, закончила ли твоя мама телефонный разговор?
Хлоя пожала плечами, продолжая прыгать. Райан был удивлен тем, что и сам не хотел расставаться с ней.
— Было приятно наконец встретиться с тобой, Хлоя Гаспер-Сомервейл. Я надеюсь, мы скоро снова поговорим. — Он повернулся и медленно пошел к автомобилю.
— Куда ты идешь? — спросила Хлоя, прыгая в его сторону.
— Летать, — сказал Райан.
Она внезапно остановилась, бросила скакалку к своим ногам, наклонила голову и посмотрела на него серьезно и недоверчиво, как и ее мать.
Он присел на корточки перед Хлоей.
— Ты знаешь взлетно-посадочную полосу в районе Мэкай? — (Она кивнула.) — Так вот, мой личный самолет стоит там прямо сейчас. Его зовут Бетси, и я взволнован больше, чем ребенок на ярмарке.
Она уперлась руками в бока и опять стала похожей на свою мать.
— У тебя нет никакой Бетси!
— Ты когда-нибудь летала на самолете? — спросил он.
— Однажды. Джил возила нас в Мельбурн. На это ушло два часа. Потом мы полетели в Сидней к врачу насчет моей астмы. На это ушел час. Мы вернулись домой в тот же день. Врач дал мне новый, ужасно противный ингалятор.
— Мой самолет не такая белая громадина, как тот, на котором ты летала, и по размеру он похож на грузовик. Это «Сессна Небесный Сокол» 172-Р — весь из металла, с однопоршневым двигателем, высоко расположенными крыльями и четырьмя пассажирскими сиденьями.
— Но наш самолет был красным.
И тогда до него дошло. Он ведь разговаривает не с политическим подхалимом на коктейле, а с шестилетним ребенком!
— Ты летала на красном самолете? Это впечатляюще. Знаешь, красные самолеты — самые быстрые. — Он прыгнул в автомобиль и опустил оконное стекло. — Увидимся позже, Хлоя.
— Хорошо, Райан.
В зеркале заднего вида он наблюдал, как маленькая девочка смотрит ему вслед. Вот она прощально махнула ему, и только тогда он понял, насколько сильно стучит его сердце.
Лаура, прижав телефонную трубку к уху, взбивала в чаше яичные белки с сахаром. Она наблюдала, как передние колеса автомобиля Райана Гаспера нырнули в ухаб, потом автомашина повернула на дорогу, ведущую из города.
— Ты приезжала к моему соседу, Джил, — обвиняла она, — и даже не зашла, чтобы поздороваться со мной. Не отрицай этого. Я видела твой фургон.
— Я должна была вернуться домой к своим котам, — солгала Джил. — Так ты разговаривала с ним рассудительно?
— Как можно разговаривать рассудительно? Ты в курсе того, что он затеял с Кэлом?
Джил рассмеялась.
— Конечно, я все знаю. Но не говори мне, что ты собиралась прятаться от него до конца жизни.
— Джил, он не останется здесь до конца чьей-либо жизни. Ты видела его одежду? Вся новехонькая, дорогая. Он не годится для этого места.
— Я так не думаю. Эти голубые глаза ослепили меня, — сказала Джил. — Не говоря уже, конечно, о великолепных темных волосах. Честное слово!
— Ладно. Я поняла, куда ты клонишь. Но, в отличие от тебя, мне представился случай смотреть на все это из прошлого. Он — брат моего Уилла.
Джил помедлила, и Лаура поняла — дальнейшие слова подруги ей не понравятся.
