Я удивилась:
— Зачем он это делал? Клаустрофобия не сифилис, с какой
стати ее скрывать?
Роза решительно со мной не согласилась и начала доказывать,
что я рассуждаю так, потому что психически абсолютно здорова. Видимо, она
намертво забыла про злополучный карниз. И я забыла, а напрасно.
— Ты лучше Тамарке и Марусе об этом скажи, — посоветовала я,
— а то они регулярно сомневаются в моем психическом здоровье. Но слушай дальше
про сон. Дальше вообще ужас. Кстати, именно в этом ужасе и заключается загадка.
Для этого, собственно, я и приехала к тебе. В общем, во сне все у нас, в смысле
у меня — старого облезлого козла — в порядке, жена меня обожает, жизнь бьет
ключом, и вдруг ни с того ни с сего я начинаю задыхаться. Корчусь в невероятных
судорогах, чего-то жутко боюсь, у меня спазмы, глаза на лоб лезут…
Роза, усевшаяся было на диван, снова с восторгом вскочила и,
бурно аплодируя мне, запищала:
— Интеллектуальные волны происходят от мыслей человека и
улавливаются монтевистом. Турянский испытывал все эти ощущения и бессознательно
передавал их тебе. И еще ты будешь утверждать, что не узнала во сне о том, что
он болен клаустрофобией! — победоносно заключила Роза.
— Что ты хочешь этим сказать? — с ужасом воскликнула я.
— Да то, что несчастного мужа Лели, видимо, держат в
каком-то закрытом помещении, а он страдает и телепатирует тебе. Ты описала
часть симптомов приступа клаустрофобии.
Тут уж с дивана вскочила я и забегала по комнате,
приговаривая:
— Ой-ей-ей-ей-ей! Что же с ним теперь будет?
Роза трусила за мной и задавала те же вопросы. Только я их
задавала ей, она же — непонятно кому. Наконец я остановилась и спросила:
— От этого человек может умереть?
— Смотря насколько болен. Если в легкой форме, то нет, а
если в тяжелой, то запросто. Стоит только надолго оставить его в провоцирующих
приступ условиях, и он труп.
— Турянский в какой форме болел?
Роза задумалась:
— Точно не знаю, но думаю он испытывал сильный дискомфорт,
раз избегал лифтов. Я не специалист, но сама имею некоторые симптомы этой
болезни. Лифты я плохо переношу, каждый раз с замиранием сердца туда вхожу.
Также терпеть не могу купе поездов, очень плохо мне в самолетах, в комнате
всегда стараюсь держать открытой дверь.
— А что с тобой будет, если ты застрянешь в лифте? —
заинтересовалась я.
— Застревала. Как видишь, жива, но к тому времени как меня
оттуда извлекли, мне уже было очень нехорошо: рвало, я едва не теряла сознание.
Правда потом выяснилось, что я немного беременна. Но ты же говоришь, что у
Турянского очень больное сердце. Я ничего не знала об этом.
— Да, — разволновалась я, — у Турянского больное сердце!
Очень больное сердце! И еще эта чертова клаустрофобия!
Роза хмурилась и молчала, она была крайне озабочена. Я даже
не решалась ее спросить, однако она сказала сама.
— Боюсь, — почему-то прошептала она, — что при таких
обстоятельствах Турянского уже нет в живых.
— О боже! — взвыла я. — Кто об этом скажет Леле?!
Глава 10
Используя все свои мистические знания, Роза тщательно
проанализировала мой сон и пришла к выводу, что Турянский погибал как раз
тогда, когда я спала и видела себя мужчиной. Несчастный Турянский, корчась
сразу от двух приступов (клаустрофобии и сердечного), телепатировал мне свои
ощущения, которые удачно легли на мое нервное состояние, обеспеченное идиотской
покупкой сапог.
— Теперь мне ясно, почему Леле не дали поговорить с мужем, —
воскликнула я. — Раз Турянский не афишировал свои болезни, следовательно,
похитители (а их минимум двое) вполне могли и не знать ни о больном сердце, ни
о клаустрофобии и вляпались по самые уши. Рассчитывали получить большие деньги,
а получили (учитывая размеры Турянского) маленький труп.
— Почему ты решила, что похитителей двое? — удивилась Роза.
— Не двое, а минимум двое. Их может быть и трое, и четверо.
Точное количество этих бандитов в данный момент установить невозможно. Пока
речь идет лишь о двоих: о том, кто заманивал Турянского в ловушку, и о том, кто
названивает нашей несчастной Леле, требуя выкуп.
— А с чего ты взяла, что это не один и тот же человек?
Я торжествующе посмотрела на Розу и с пафосом произнесла:
— Настало время воспользоваться твоими монтевистскими
способностями. Зачем ты спрашиваешь, когда легко можешь прочесть это в моей
голове?
— Точно! — обрадовалась Роза. — Я прочту!
Она вдруг вся собралась, напряглась, сосредоточилась,
уставилась в невидимую точку и сомнамбулически мне приказала:
— Дай свою руку.
Я поспешно протянула руку; Роза вцепилась в нее и по слогам,
будто с трудом считывая информацию откуда-то с невидимого листа, заговорила:
— Раз Турянский попался в ловушку, значит, заманивал его
туда хорошо знакомый ему человек, тот, кто пользовался его доверием. Такой
человек мог быть узнан Лелей по голосу. Следовательно, звонил второй бандит,
голоса которого Леля не знает.
— Ура!!! — закричала я и захлопала в ладоши. — Получилось!
Получилось! Роза, ты настоящий монтевист!
— Я-то монтевист, — пригорюнилась Роза, — но что теперь
будет с Лелей?
Сразу же пригорюнилась и я:
— Бедная Леля. Она еще надеется увидеть мужа живым. Неужели
ей придется продавать квартиру?
— Надо уберечь ее от этой глупости, — забеспокоилась Роза. —
Не дай бог, она все продаст и заплатит этим извергам, а получит труп.
— Да-а, — согласилась я, — надо уберечь ее от глупостей, но
как это сделать? Лично я не найду в себе сил сообщить Леле о гибели ее любимого
мужа. Она уже и так вся на нервах. Видела бы ты, как бедняжка убивается. Во-первых,
там страшенная любовь, а во-вторых, Леля боится остаться нищей.
— Как гинеколог могу сказать, — заявила Роза, — что сейчас
Леля больше думает о себе. Ей не хочется остаться нищей, а когда она узнает о
гибели мужа, то и вовсе испугается, но с каждым днем все сильней и сильней она
будет постигать утрату. Вот когда для нее наступят настоящие страдания. Уж я
навидалась на своем веку таких несчастных, убитых горем баб. Как они мучаются,
порой и руки на себя, бедняжки, накладывают.
Мы с Розой, обмениваясь скорбными взглядами, затосковали. И
тут я вспомнила, что плохо будет не одной Леле.
— Тамарка! — завопила я. — Наша горемычная Тамарка! Она же
теперь летит, как фанера над Парижем! Она же под кредит, который обещал
Турянский, залезла в долги и заключила контракт с жуткими штрафными санкциями.
Теперь капут ее компании.
