— Халат меня стройнит, — важно заявила Тамарка.
— Помноженный на диету и жиросжигатель, стройнит чрезмерно.
Ты в нем как дистрофик, — зловредно солгала я.
Тамарке до дистрофика, как до Киева пешком, чтобы не сказать
больше.
— Мама, — возмутилась она, — кто бы говорил! От тебя же одни
отруби остались, которые ты жрешь вместо еды. Все равно моложе не станешь.
Старая худая корова, все равно не юная газель.
— Лучше быть старой газелью, чем молодой коровой, — отрезала
я. — И сколько меня ни обсуждай, твой халат от этого милее не станет.
— Ты что, Мама, приехала поговорить о моем халате? Откуда
узнала ты про Равиля? Это лучше скажи.
— А ты мне скажи, зачем в доме Турянского натыкала «жуков»?
Тамарка остолбенела и, похоже, сделала это искренне.
— Каких жуков? — спросила она.
— Ясно каких, — уже без прежней уверенности сказала я. —
Тех, что подслушивают, — Тамарка покрутила пальнем у виска:
— В своем ли ты уме, Мама? На кой фиг мне подслушивать
Турянского? Кстати, я у него ни разу не была.
— Никто и не говорит, что «жуков» ты совала собственноручно
— за тебя это могли сделать и другие. Сама же хвастала, что у тебя есть личная
разведка.
— Само собой, но зачем? Кстати, что ты там шептала про
похищение? Тьфу, на тебя, Мама, ты халатом совсем мозги мне вышибла, —
рассердилась Тамарка и даже топнула ногой.
Я с заранее заготовленной улыбкой спокойно смотрела на нее и
ждала спектакля. Уж в чем в чем, а в этом не было Тамарке равных. Сейчас пойдет
лапшу на уши вешать…
— Мама, — рассердилась она, — ты умом тронулась, если шьешь
мне Турянского, и при чем здесь Равиль, интересно?
— Вот и мне интересно. Тысячу долларов ты ему за что
заплатила?
— За предсказание. Он сделал нужному человечку предсказание,
а на следующий день я с ним заключила выгодный договор. И Равиля, и Коровина
так многие пользуют. Если попадается клиент доверчивый да суеверный, через
десятые руки его тащат к Коровину. Сто раз сама так дела обделывала.
Посверлив Тамарку недоверчивым взглядом — лжет она или нет,
— я спросила:
— Почему же ты связалась не с Коровиным, а с Равилем?
— Потому что Равиль дешевле. Коровин в последнее время
страшные цены за свои услуги ломит, вот все и переметнулись к Равилю. Исключая,
конечно, особо дурью одаренных, тех, кто и в самом деле в эти глупости верит.
— Откуда же Равиль адрес твой знает? — все еще не
расставаясь с подозрениями, спросила я.
— Господи, Мама, — всплеснула руками Тамарка, — адрес я ему
дала. Где еще я должна, по-твоему, Равиля нужной информацией накачивать? Не
вести же его в ресторан, а у Коровина такими вещами заниматься глупо. В одну
секунду Равиль из дела вылетит, потому как рано еще ему тягаться с Коровиным.
Умные люди это понимают, я же не дура.
— Кофе хочу, — буркнула я и призадумалась. Тамарка
собственноручно принялась варить кофе. «Господи, как она смешна в своем халате!
Ха! Кимоно! Лучше бы не выделывалась да надела русский сарафан — во всяком
случае патриотично. Глупая она! Но я все равно ее люблю. Хоть убей меня, не
пойму почему, когда ее вижу, радуюсь. Да, радуюсь даже ее халату. Но сарафану
радовалась бы больше. Нет, все же я неисправимая патриотка».
Тамарка, не подозревая о моих крамольных мыслях, трудолюбиво
варила кофе и время от времени с опаской поглядывала на меня и, не выдержав, в
конце концов спросила:
— Ну что там, Мама, в твоей голове? Какие бегают тараканы?
С присущей мне честностью я сказала:
— Тома, дело твое дрянь. Ты у меня самый первый
подозреваемый. Со всех сторон тебе выгодно Турянского своей смертью умертвить.
Тамарка мгновенно сделалась невероятно ласковой и
затараторила:
— Мама, разве ж я это отрицаю? Выгодно, конечно, выгодно, но
не сейчас, когда кредит во как нужен, — она полоснула себя рукой по горлу. —
Сейчас, когда я знаю про его сердце и клаустрофобию, так бы и поступила, если
бы не кредит.
Я задумалась еще сильнее. Тамарка поставила передо мной
подносик с чашкой кофе и осторожно поинтересовалась:
— А кто другие подозреваемые? Перцев-то в их числе, надеюсь.
— И Перцев там, и Пупс, и даже Маруся.
Боже, как обрадовалась Тамарка. На версии с Марусей ее в тот
же миг и заклинило. И каких только аргументов она мне ни приводила, и все же я
не захотела согласиться с ней. Так и сказала:
— Тома, не мельтеши. Это или ты, или Перцев. Маруся и Пупс —
только в крайнем случае, и то, если я не все еще знаю. Маруся труслива, а Пупс
благороден. К тому же он и не знаком с Равилем, а я уже точно выяснила, что
Турянского похитил он.
— Равиль?! — изумилась Тамарка, — Ты это точно знаешь?
— Можешь не сомневаться.
— Тогда его сообщник Пупс.
Настала моя очередь удивляться:
— Почему Пупс?
— Потому что в данную минуту Равиль с ним ужинает, если еще
не поужинал, пока тебя где-то черти носили.
Я вспомнила: Равиль же говорил, что куда-то приглашен.
Неужели Пупс похитил Турянского и обсуждает это безобразие с Равилем?
— Где они ужинают и как ты об этом узнала? — воскликнула я.
— Узнала случайно, а где — понятия не имею, — ответила
Тамарка. — Спроси у Розы.
Я бросилась звонить Леле. Роза была уже у Лели и сообщила
мне, что Равиль действительно сегодня приглашен на ужин Пупсом.
— Куда? — сгорая от нетерпения, спросила я.
— Да к нам, к нам домой, — ответила Роза. — Самолично для
него мясо тушила. Закрылись в кабинете Пупсика и о чем-то там беседуют.
— Роза, скажи, только честно.
— Я всегда честна, — пропищала Роза.
— Да-да, я знаю. Так вот тогда и скажи, кого ты во время
сеанса у Коровина имела в виду, задавая вопрос: «Где он?» Уж очень странный
ответ ты получила: «Он умирает от тьмы».
Роза взволнованно затараторила:
— Представляешь, я сама удивилась. Не ожидала такого
эффекта. Это просто чудо! Еще кто-то сомневается в способностях Коровина и
Равиля. Как это возможно, когда такой эффект?
— Эффект я видела, Роза, да о ком ты спрашивала?
— Понятия не имею, — призналась она. Легко представить, как
я была огорошена.
— Да как такое возможно? — удивилась я. — Спрашиваешь
незнамо о чем?
