В наш разговор встряла Тамарка.
— Возможно-возможно, — зашипела она. — Если задаешь вопрос
за другого человека.
— Пупсик попросил меня задать такой вопрос, я и задала, — в
такт Тамарке призналась Роза, — И вдруг ответ: умирает от тьмы!
— Неужели ты рассказала Пупсу про Турянского? — изумилась я.
Роза захлебнулась от возмущения:
— Как ты могла подумать такое?! Нет! Ну как ты такое могла
подумать?! Обидно!
— Но вопрос и ответ наводят на такие мысли, — я сочла не
лишним оправдаться, с детства уважая благородство Розы.
— Возможно, он сам как-то узнал, — огорчаясь, пропищала она.
— Сомнительно. Утром мы с тобой пришли к такому же выводу, —
напомнила я. — Ты сама меня убеждала, что Турянский умирает от тьмы.
— Я убеждала тебя, что он уже умер, и не от тьмы, а от
клаустрофобии. Ой! Ой! Нет! Нет! — завопила Роза. — Боже! Боже! Что мы
наделали!
Я переполошилась:
— Что там случилось?
— Леля! Наша Леля! Она упала в обморок! Когда ты приедешь?
— Скоро, — крикнула я и бросила трубку. Видимо, вид у меня
был ошарашенный, потому что Тамарка притихла.
— Леля в обмороке, — сообщила я. — Глупая Роза брякнула
прямо при ней о смерти Турянского.
— Роза у Лели? — поразилась Тамарка. — И ты знала об этом?
— Сама послала ее туда.
— Так вы обе глупые, если завели при ней этот разговор.
Я психанула:
— А как еще я могла узнать про Пупса? Дело срочное. Кстати,
о ком ты у Наполеона спрашивала, задавая вопрос: «Где он?»
— Мама, конечно же, о Турянском. И получила правильный
ответ: «Не нарывайтесь на неприятность». Уже нарвалась. Какие подозрения на
меня упали…
Я не слушала Тамарку, поглощенная мыслью: «Неужели Пупс
вместе с Равилем похитил Турянского?! Ай, да Пупс».
— Тома, — глядя на подругу в упор, строго спросила я, — ты
точно не похищала Турянского? Если похитила, лучше признайся сейчас, а то потом
поздно будет.
— Мама, истинный крест! — закатывая глаза, закричала она. —
Во всяком случае, не сейчас. Я горю без кредита.
— Ладно, — с угрозой воскликнула я, вскакивая с дивана и
устремляясь в прихожую.
— Мама, ты куда?
— К Пупсу, конечно же.
Тамарка, похоже, не ожидала от меня такой прыти. Она
испуганно закричала:
— А кофе?
— Тома, мне не до кофе! Если ты не лжешь, выходит, что Пупс
преступник.
— Ах он негодяй! — не слишком осуждающе воскликнула Тамарка.
Глава 18
Равиля я не застала. Он ушел, и Пупс был один. Фурией я
набросилась на него. Потоки вопросов так и хлынули из меня:
— Как ты мог? Неужели докатился? Где ты спрятал беднягу?
Понимаешь ли ты, на что пошел?
Несчастный Пупс! Он ошалело крутил головой, пока я бегала по
его кабинету, задавая свои вопросы.
— А Роза где? — наконец спросил и он. — Ты же заболела и ей
позвонила, просила прийти. Она сразу же умчалась на ночь глядя, и теперь
являешься ты и… Нет, я вижу, помощь доктора тебе действительно нужна, но совсем
не гинеколога. Роза вряд ли поможет.
Я воинственно уперла руки в боки и заявила:
— Это тебе нужна помощь гинеколога. «Мама, роди меня
обратно», — скоро будешь кричать. Так что ты зубы мне не затоваривай, а добром
признавайся, зачем к тебе Равиль приходил?
— По делу, — не моргнув глазом, ответил Пупс.
— По какому такому делу? Какие могут быть дела у тебя с
Равилем? С этим прохвостом.
— Коммерческая тайна, — отрезал Пупс.
— Не слишком-то задавайся. Вот я Розе про твои тайны
расскажу, тогда узнаешь, — пригрозила я и гаркнула во все горло:
— Куда Турянского дели?!
Пупс опешил:
— Какого Турянского?
— Не вздумай мне говорить, что ты с Турянским не знаком. У
него на тебя полная папка компромата. Поэтому ты и похитил его в понедельник
утром.
— В понедельник утром я был в Тамбове, — поспешил сообщить
Пупс.
— Никто и не говорит, что похищал именно ты. Турянского
похитил Равиль, а ты ему за это заплатил. Лучше колись по-доброму, пока я своей
железной логикой тебя насмерть не забила.
Пупс задумчиво прищурил глаза и спросил:
— Какая сволочь тебя на меня натравила?
— Тамарка, — созналась я.
— Вот она Турянского и похитила вместе с Равилем, а у меня с
ним другие дела.
— Знаю я ваши дела! Неужели и тебя испоганил этот бизнес?
Ладно Тамарка, но ты-то у нас благороднейший человек. Как ты можешь с этим
фокусником Равилем людям ловушки расставлять?
— Разве это люди? — скорбно вопросил Пупс. — Вон и Тамарка
уже почти что не человек. — Я мигом воспламенилась:
— Тамарку мою не тронь! У нее алиби!
— Какое еще алиби?
— Кредит у нее. Если Турянский не даст кредита, ее компании
полный капут.
Пупс посмотрел на меня с настораживающей жалостью и ласково
произнес:
— Соня, дорогая, нельзя же быть такой доверчивой. Дурят тебя
все кому не лень.
— Что ты имеешь в виду? — ощетинилась я.
— А то и имею, что не нужны Тамарке никакие кредиты. Водит
она тебя за нос. Буквально несколько часов назад ей под вполне сносные проценты
я сам лично солидный кредит предлагал.
— И что?
— Отказалась.
Я не верила своим ушам. Пупс предлагал Тамарке деньги в
кредит, и она отказалась? Моя Тамарка? Которая как фанера над Парижем летит?
— Ничего не понимаю! — закричала я. — Может, ты как-нибудь
не так ей предлагал? — Пупс рассердился:
— Как это — не так? Как положено предлагал, вежливо, по
телефону. Деньги ей не нужны. Я понятия не имел, что она в затруднении, просто
случайно появилась неплохая возможность, а всегда приятней работать со своими.
— Не всегда, — отрезала я. — Порой со своими еще хуже, чем с
чужими. Всё, я побежала. Розе привет.
— Какой привет Розе? — изумленно крикнул вслед мне Пупс.
— Горячий-прегорячий! — я уже нетерпеливо жала на кнопку
лифта.
