— Роза, — воскликнула я, — кто накормил меня этим
психотропом, тот и затеял бодягу с похищением Турянского. И я его найду!
Роза всплеснула руками:
— Разве это не Перцев?
— Перцев, но теперь я уже думаю, что не он один. Есть и
другие участники, которые остаются в тени.
— Господи, зачем тебе это нужно? Не лезла бы ты, Соня, в
чужие дела, — взмолилась Роза.
— Мне это нужно затем, что я хочу знать, кто именно
по-настоящему считает меня умной. Надоело уже в чокнутых ходить. Думаешь, я не
вижу, как за моей спиной вы у виска пальцем крутите.
Роза охнула и начала оправдываться, уверять меня, что я не
права. Пришлось ей посоветовать лучше задуматься о поведении Пупса. Роза сразу
же вспомнила про три буквы и залилась слезами, я же вернулась к своему
расследованию.
Первым делом позвонила соседке Турянского. Соседка меня
несказанно потрясла, но все по порядку.
— С какой целью Перцев снимал квартиру? — спросила я.
Услышав мой вопрос, соседка изумилась и воскликнула:
— Как с какой целью? Это же вам любой скажет! Эта Лелька,
жена Турянского, любовница Перцева. Перцев из-за нее даже бросил свою
богатенькую невесту. Я им давно квартиру сдала, на моей квартире они и блудили.
Мне удобно, ужасно хотела Турянскому за его наглость отомстить, и голубкам
удобно: из одной квартиры вышел и сразу нырь в другую. Ни одна зараза не
увидит.
Пораженная, я воскликнула:
— Неужели вы говорите правду?
— Самую что ни на есть, — заверила меня эта вреднющая
бабенка. — Уж я-то знаю. Уж мне-то поверьте: у Турянского такие рога, просто
удивительно, как он с ними в лифте помещается.
После такой беседы я минут десять пребывала в прострации,
бессмысленно глядя на дремлющую на диване Розу. Бедняжка нарыдалась и забылась
сном. Если она пришла в расстройство всего из-за каких-то трех букв, то можно
представить, каково было мне.
Мне, дважды побывавшей на карнизе!
Да и схватка с Равилем сказалась на моих нервах. А тут еще
эта Леля…
«Какая-то недалекая Леля обвела меня вокруг пальца, —
горевала я. — Устроила похищение собственного мужа и…»
И тут меня осенило: «Боже, до чего я глупа!»
Глава 31
Конечно, глупа! Мне бы следовало насторожиться уже тогда,
когда Леля грохнулась в обморок при сообщении, что с нее хотят получить сто
тысяч долларов за живого и здорового Турянского.
Ха, ей ли падать, когда еще день назад с нее просили гораздо
больше, не обещая ничего? Следовательно, перед этим Леля ломала комедию. Она
сама у себя эти бешеные деньги просила, даже Перцев об этом ничего не знал. Он
абсолютно искренне был удивлен, когда Тамарка проболталась. Ах, как испугалась
Леля, как разволновалась, и в самом деле бросилась пить лекарства. Еще бы,
теперь сто тысяч и в самом деле кто-то потребовал, но кто?
Кто?
И тут меня осенило вторично: боже, я еще глупее, чем думала!
Ведь все, все указывало на Лелю! Где были мои глаза?
Я быстро припомнила тот день, когда узнала об исчезновении
Турянского. Разве не странно вела себя Леля с самого начала этой истории? Такая
обычно вежливая и любезная, вдруг меня чуть ли не выгнала, когда я явилась к
ней на разведку по поручению Тамарки…
Тот, кто хоть однажды меня выгонял, знает: нет вернее
способа меня оставить. И я осталась.
А-аа! А этот стук наверху? Не сама ли Леля стук и
организовала?
Теперь уже подозрительным мне казалось буквально все. С
чего, спрашивается, она так странно себя повела, когда я заподозрила, что
кто-то ходит наверху? Бог знает, как она тот шум устроила, но абсолютно же
ясно, что устроила его исключительно для меня, чтобы я, как дура, наверх
поперлась и заинтересовалась кабинетом Турянского, узнала сумму выкупа и
услышала угрозы похитителя…
Хотя угрозы я могла услышать и внизу. Зачем же я наверх
поперлась?
А-ааа! Чтобы узнать, что у Турянского аптечка, полная
лекарств. Не могла же Леля ни с того ни с сего притащить в нижний холл аптечку,
которая обычно хранилась в спальне. И аптечка тяжеловата, и это было бы слишком
нарочито, я же случайно, самым естественным образом должна была узнать, что
Турянский сердечник.
Именно так и получилось: выяснилось, что банкир — сердечник
и клаустрофоб. Нет, про то, что он клаустрофоб, я позже от Розы узнала…
Господи, какая я дура: как ребенок, радовалась, что
вторглась в семейную тайну.
Тьфу! Даже обидно, что эта Леля так плохо про меня думает:
ну ни в грош мои мозги не ставит!
А разве не странно она повела себя, когда я уговорила ее
показать мне сейф?
Ха! Уговорила! Теперь даже противно вспоминать тот момент.
Подлая Леля только и ждала, когда я сейфом заинтересуюсь. Она и в кабинете меня
нарочно оставила одну, чтобы не смущать и предоставить полную свободу действий.
Точно-точно, вдруг ни с того ни с сего убежала и оставила меня одну в кабинете,
доверху забитом секретными документами…
А-ааа! А тайник!
Она же чуть ли не носом ткнула меня в этот чертов тайник
Турянского!
Фи-и, как грубо она действовала!
Что «грубо»? Как же «грубо», когда я только сейчас все
поняла!
Ха! Поняла! Поняла бы я, если бы не соседка Турянского! Вот
он, Лелин прокол, никак она не рассчитывала, что ее муженьку удастся сбежать. А
Турянский-то дернул ко мне, да меня и просветил, где у ниточки кончик…
Боже, какая трагедия! Там Турянский просветил, тут его
соседка, а где же была я? Где я, со своими гениальными аналитическими
способностями? Я даже не удивилась, когда Леля не заметила отсутствия денег в
сейфе. Это она, которая только ради денег и живет! Ха! Но какова штучка!
Ощипала Турянского, потом спелась с Перцевым и решила таким хитрым и
естественным способом избавиться от муженька…
И тут меня осенило!
В третий раз!
Или в четвертый?
Тьфу, я уже со счета сбилась, так часто теперь меня осеняет.
В общем, у меня появилась мысль. А зачем, спрашивается, Леля
постоянно меня во что-нибудь тыкала? Ей же от этого один только вред. Если она
спелась с Перцевым…
Передать не могу, какой хаос наступил в мозгах. И это при
том, что работали они, бедняжки, на пределе. Даже уши мои раскалились — горели,
как у породистого скакуна перед скачками.
«То, что Леля возжелала ускорить естественную кончину
Турянского, не удивительно, — размышляла я. — Он, жлоб, только мелкими тратами
от жены и отделывался: там норковое манто подкинет, там подарит „Мерседес“, тут
трехэтажный коттеджик подсунет, а к настоящим капиталам он ее, поганый
мужичонка, и не подпускал. А сам старый, лысый и пузатый. Как такого не
прибить?»
