Нет, теперь она достойна настоящего принца!
Но с другой стороны, где взять принца, когда и наши министры
порой перед телекамерой ковыряют в носу, избранник же Лели был достаточно
галантен, элегантен, образован, остроумен и невыразимо мил — чего же боле?
Я смирилась. К тому же любовь зла, а то, что Леля счастлива
со своим банкиром, не вызывало сомнений. Они так трогательно, так трепетно друг
друга любили, что окружающие умилялись и говорили: «О, да, так бывает раз в сто
лет».
И теперь Маруся убеждает меня в том, что я завидую Леле?!
Завидую немного, конечно, но совсем не тому, о чем она
думает. Я счастлива со своим Евгением, но между нами нет тех тонких чувств,
того трепета, которые столь заметны между Лелей и ее банкиром.
Я тут же попыталась все это изложить Марусе, но она
возмутилась:
— К черту Лелю с ее любовью! Роза прямо вся нас убьет, если
мы опоздаем к Коровину!
— Ах, Коровин! — закричала я, вспомнив, наконец, куда мы
собирались.
Глава 5
Альфред Коровин — модная личность. То ли маг, то ли колдун,
то ли фокусник… Сам он называет себя великим магистром. Посмотрим, так ли это.
Да, забыла рассказать! Роза вдруг занялась чтением мыслей и
преуспела. Прочитав однажды все мысли Маруси — все три, что у нее были с
детства, — Роза заразила монтевизмом и Марусю. И наша Маруся, не зная удержу ни
в чем, пустилась во все тяжкие.
Нет ни одной гадалки в Москве, с которой Маруся уже не была
бы на «ты». От Альфреда Коровина — новоиспеченной оккультной звезды — ее просто
не оттащить. Уже похвастала ему успехами Розы, познакомила ее с Коровиным, и Коровин,
хоть он и не специалист по монтевизму, якобы Розу поощрил.
— Сегодня Коровин в своем загородном особняке прямо весь
будет являть дискуссию с духами, — рискованно разогнав свой новый «жигуль»,
просвещала меня Маруся. — И Роза хочет нас удивить. Она собралась покуситься на
мысли Коровина. Вот дает наша Розка!
— Посмотрим-посмотрим, дает ли, — отмахнулась я, все еще
находясь под впечатлением сна. Этот сон почему-то не шел из головы. Я пыталась
его разгадать и вдруг подумала: «А почему бы не рассказать о нем Коровину?
Полгорода советуется с ним, так чем я хуже?»
Я поделилась этой мыслью с Марусей.
— Старушка, ты прямо вся сошла с ума! — возмутилась она. —
По таким пустякам беспокоить маэстро, великого мага. Говорю же тебе, секрет
прост: ты тайно завидуешь Леле, вот и видишь такие сны. Леля счастлива со своим
банкиром, а тебя жаба душит.
— Что за ерунда?! — рассердилась я. — Это тебя жаба душит,
что я купила себе сапоги за пятьсот долларов. Не мучайся, а лучше два месяца
поголодай, купи себе такие же и успокойся.
Маруся не могла мне возразить, потому что мы уже подъехали к
особняку Коровина, где ее охватила благость. Она поставила свой новенький
«жигуль» на площадку рядом с потертым автомобилем Розы и скомандовала:
— Вытряхивайся, старушка. Роза прямо вся уже здесь.
Мы отправились к Коровину. Каково же было мое удивление,
когда первой, кого я там увидела, оказалась Леля. Нет, ничего странного не было
в том, что Леля, строго следующая всем веяниям моды, очутилась у Коровина, —
весь бомонд чтит маэстро. Странно было то, что я увидела ее как раз тогда,
когда думала о ней в связи с этим сном. Наткнувшись на Лелю, я даже на секунду
потеряла дар речи, но, очень быстро восстановив этот дар, радостно воскликнула:
— Леля, дорогая, что ты здесь делаешь?! — тут же собираясь
сообщить, что я-то отбываю здесь наказание за дружбу с Марусей.
Вместо ответа я с изумлением получила вымученную улыбку Лели
и тут же заметила, что бедняжка изрядно заплакана.
Увидев красные, опухшие глаза Лели, я сразу же захотела
многое знать. Возникала мысль: «Не разладилось ли у них с банкиром?»
Этой мыслью я тут же поделилась с Марусей, но обменяться со
мной своим впечатлением она не смогла, поскольку Коровин приступил к сеансу. В
английском элегантном костюме он скорей был похож на денди, чем на мага, но
речи его были все о них — о духах.
Коровин тщательно проинструктировал завороженную публику,
как способствовать скорейшему установлению контакта с этими самыми духами,
существование которых всегда вызывало у меня большие сомнения.
А вот Маруся и Роза, открыв рты, не испытывали никаких
сомнений. С благоговением уставились они на маэстро Коровина, буквально ели его
глазами, я же, тоскуя и подавляя зевоту, разглядывала просторную комнату. Окна
в комнате, естественно, были закрыты шторами, дорогими красивыми шторами
черного бархата. Если бы по бархату не вышили серебряные звезды, было бы
мрачно, а так ничего, миленько и со вкусом. Огромный овальный стол,
расположившийся в центре комнаты, вполне вписывался в интерьер и обещал многое
— не зря же все мы чинно вокруг него расселись. Стол пока был девственно чист,
но кто знает, что в дальнейшем может на нем появиться. Стены комнаты украшали
старинные канделябры с горящими свечами, увитыми серебристыми полосками. Свечи,
как и положено, создавали таинственный полумрак.
Я рассматривала комнату и гадала, почему мы так рано здесь
собрались. Мне всегда представлялось, что все эти действа с вызовом духов
начинаются в полночь или поближе к ночи, стрелки же часов показывали полдень —
сквозь черные шторы местами пробивались тонкие лучики света.
Вдруг Коровин, словно подслушав мои мысли, начал очень
длинно и пространно объяснять присутствующим, что сегодня особенный день:
бодрствующие духи совершают поиск всех пропавших. Что такое «бодрствующие духи»
я не знала, но сразу поняла, что они очень крутые.
«Ага, — подумала я, — следовательно, здесь собрались все те
идиоты, которые верят, что Коровин с помощью своих хваленых духов способен
найти нечто большее, чем очки на собственном носу. В таком случае возникает
вопрос: что хочет найти наша заплаканная Леля? И с каких это пор она, умная и
образованная, верит в подобную чепуху? Одно дело отираться в модных салонах,
как поступаю порой и я, и совсем другое дело, когда рациональная Леля с
открытым ртом сидит перед каким-то шарлатаном и на полном серьезе ждет, когда
чей-то дух вдруг явится и что-то ей сообщит. По меньшей мере это странно. Что
заставило Лелю утратить разум?»
Огромная хрустальная люстра под потолком, которую я раньше
не замечала, вдруг ярко вспыхнула и тут же погасла; кто-то задул в канделябрах
свечи — наступила полная тьма. Даже из-за штор больше не пробивались лучики
света.
«Началось», — подумала я.
Одна за другой опять зажглись свечи, и я вновь увидела маэстро
Коровина. На нем уже не было модного элегантного костюма. На этот раз Альфред
Коровин облачился в мантию, украшенную вышитыми золотом астрологическими
знаками. На голове его был высокий колпак, на мой взгляд, совершенно дурацкий.
Дурацким было и значительно-таинственное выражение его лица. Я с большим трудом
сдержала смех, внутренне все же хохоча до упаду.
