Он заговорил прежде, чем я смогла подобрать слова.
— Ты просишь меня подвергнуть опасности твою жизнь, примкнув к восстанию, которое не сможет закончиться хорошо. Нет, Данте. Я не буду тобой рисковать.
— Все равно Люцифер хочет убить меня. — Это прозвучало поверхностно и безнадежно. Какие у меня шансы, если Дьявол хочет моей смерти?
— Я смогу удержать его. — Его рука вцепилась в мое плечо. — Разве раньше мне это не удавалось?
«О, Джаф. Пожалуйста. Помоги мне разобраться».
— Она только попросила, Джаф. Она не приказывала, не манипулировала, она не заставляла меня. Она только попросила.
Похоже, это его разозлило еще больше.
— Она демон. Мы врем, моя любопытная, если ты не заметила.
«О, я-то заметила. Поверь мне, я научилась это распознавать».
— А как на счет тебя?
Он наклонился ближе; его нос в дюйме от моего, его глаза наполняют мои зеленым светом, как предупреждение браслета.
— Обвиняй меня за то, что я делаю. Разве я не оправдал твое доверие?
Я открыла рот, что бы возразить, но он попал в точку. Все, что мне осталось – дышать, что бы понять ответ на этот исключительный вопрос.
— Нихтврен-Смотритель не говорил, что это был Люцифер. Он только сказал, что это был демон с зеленым драгоценным камнем. Ты соврал.
Никакой реакции. Мое сердце заколотилось. «Ты отказался от ада ради меня, и ты врал Принцу тьмы ради меня».
— Ты врал, что бы защитить меня от Дьявола. И ты оттолкнул его. Остановил.
Он пожал плечами, его пальто двигалось с шуршащим звуком. Ничего не сказал.
Я протянула правую руку и коснулась его лица. Он вздохнул, закрывая глаза. Наклонился к моим пальцам.
Если бы он не был так близко, то я пропустила бы единственную слезу, упавшую с его ресниц и заскользившую по щеке в полутьме.
«О, Джафримель». Мое сердце разбилось. Я действительно чувствовала треск в груди.
— Что мне с тобой делать? — проговорила я через ком в горле. — Ты пытался заставить меня делать то, что хочешь ты. Это причинило мне боль.
Его лицо исказилось, я разгладила его губы пальцами.
— Прости, — выдохнул он. Склонился ко мне, его губы гладили мою кожу, когда он с каждым словом целовал мою руку. — Я не должен был, знаю, я не должен был. Я боялся. Боялся, что ты пострадаешь.
«О, боги». Я проследила изгиб его скулы, очертания нижней губы. Почувствовала, как уходит из него напряженность, когда я наклонилась вперед, прижалась губами к его гладкой золотистой щеке.
— Ты идиот, — прошептала я, мои губы двигались по его коже. — Я люблю тебя. Ты хоть представляешь, как сильно я люблю тебя?
Он вздрогнул, словно я его ударила.
— Прости, — прошептал он. — Не сомневайся во мне.
Он извинился. В последнее время чудеса случаются все чаще.
Я ничего не могла сказать из-за каменного кома в горле, но я кивнула. Я сглотнула несколько раз.
Когда его глаза снова открылись, я чуть не задохнулась – они горели так сильно. Он смотрел на меня очень близко, а потом, нежно поцеловал в щеку. Он убедился, что я могу держать равновесие, сижу, затем отступил на два шага и сцепил за спиной руки.
— Ты голодна. Мы высадимся через полчаса.
Между нами вспыхнуло понимание. Его глаза говорили: «Прости меня. Научи меня, как это делается. Ты единственная, кто на это способен».
Мое сердце подпрыгнуло. «Просто верь мне и никогда не сомневайся. Это все, что мне от тебя нужно».
Было что-то еще, но я не могла выразить это словами. Его смягчившиеся губы сказали мне, что он понял. На эту мгновенную секунду, наконец-то, мы были в полном согласии. Мое сердце застучало сильней в груди, а щеки залились огнем. Что бы ни значил «падший», Джафримель любит меня. Разве он уже это не доказал?
Остальное может подождать.
Я кивнула, подняла меч.
— Спасибо. За ножны. — Мой голос снова стал сладким, наполненным золотом. Успокаивающим.
Это не единственное, за что я его благодарила, и он знал это.
Наградой мне была его легкая улыбка. Затем он потянулся, открыл меленький металлический шкафчик. Вытащил что-то маленькое, но вероятно тяжелое, и сделал один шаг вперед, передал это мне. Я отложила меч в сторону.
— Небольшой подарок для моей возлюбленной.
Он исчез в отверстии в ширме, когда я спустила ноги и почувствовала в них знакомую тяжесть. Статуэтка была сделана из обсидиана, слегка блестела сквозь грубые шрамы от огня, который уничтожил наш дом. Женщина спокойно сидела, ее львиная голова крепко держалась на теле, золотой солнечный диск над головой все еще сверкал. Я могла видеть узоры энергии аккуратной восстановительной работы, где Джафримель применил свою демоническую энергию, что бы восстановить молекулярные связи там, где их разрушил огонь. Понадобилась невообразимая энергия и точность, что бы восстановить гладкий обсидиан, феноменальная сила и нечеловеческая концентрация.
Все ради меня. Подарок, который только он знает, как нужно дарить. Его сила.
По моим щекам потекли горячие слезы.
Я недооценивала его так же, как он недооценивал меня. Так же, как он чертовски недооценивал меня.
Глава 41
Лукас упал в кресло, на его разорванной рубашке засохла кровь. В окна машины падал солнечный свет; я убрала волосы за ухо и посмотрела на него.
Он выглядел ужасно – изможденный и грязный, повсюду засохшая кровь, за исключением пятна на его щеке, где он, наверное, стер пыльную, липкую корку. Он все еще держал одну 60-ваттовую пушку, чуть приподняв так, что гладкий, черный ствол был прижат к щеке. Его одетые в рваные джинсы ноги были вытянуты. Хоть сапоги не пострадали. Его полу прикрытые желтые глаза были далекими и наполненными какими-то эмоциями, в которых я не хотела разбираться.
Что-то вроде гнева и удовлетворения.
Я опустилась в кресло напротив него. Эта машина была большой, но узкой, с круглыми окнами, как в военном транспорте. Я понятия не имела, где Лукас ее достал, но она увозила нас из ДМЗ Сараджево, и этого мне было достаточно.
МакКенли и Джафримель о чем-то тихо разговаривали в кабине пилота – эта машина была достаточно старой, что бы иметь большую кабину, а не кабинку – Вэнн вытянулся у входа, скрестив руки. Он хмуро смотрел на Лукаса. На его коричневом лице был страшный синевато-багровый кровоподтек, а один глаз был перевязан.
Я ничего не хотела знать.
В машине не пахло людьми. От агентов пахло сушеной корицей с легким привкусом демона; от Лукаса пахло старым шкафом и сухой кровью; а Джафримель и я… ну, от нас пахло демоном. Конечно.
