Солнце стояло уже высоко, когда они вышли из леса и остановились перед горной стеной. Впереди склон круто уходил к небу уступами из голого камня. Река заканчивалась здесь так же величественно, как и начиналась, — земля разверзалась перед ней, и вода с ревом исчезала внизу.
Несколько мгновений Теон стоял, глядя на водоворот, затем показал на проход в горах.
— Шалмирейн в той стороне, — уверенно сказал он.
— Ты же говорил, что никогда здесь не был! — удивился Элвин.
— Я и в самом деле здесь не был.
— Тогда откуда ты знаешь?
Теон озадаченно посмотрел на него.
— Ниоткуда. Раньше я и не думал. Наверное, инстинкт — в Люсе каждый человек всегда знает, куда он идет.
Весьма скептически восприняв слова Теона, Элвин все же последовал за ним. Вскоре они прошли через кряж, и впереди открылось плато, плавно уходящее вверх. Немного поколебавшись, Теон начал подъем. Преисполненный сомнений Элвин двинулся следом, сочиняя на ходу небольшую речь. Если путешествие закончится ничем, Теон узнает, что Элвин думает по поводу его безошибочного инстинкта.
Когда они добрались почти до самой вершины, структура почвы резко изменилась. Нижние склоны состояли из пористого вулканического камня, перемежавшегося мощными слоями пепла. Здесь же поверхность была твердой и предательски гладкой, словно стекло, — как будто расплавленный камень когда-то стекал с горы. Край плато находился почти у самых ног. Теон добрался до него первым, а несколько секунд спустя Элвин остановился рядом, не в силах вымолвить ни слова. Вопреки ожиданиям, мальчики остановились не на краю плато, а на кромке гигантской чаши примерно километр глубиной и два с лишним в диаметре. Впереди земля круто уходила вниз, образуя пологую впадину, а затем снова круто поднималась к противоположному краю. И хотя на небе ярко сияло солнце, вся огромная котловина была черной как смоль. Из какого материала состоял кратер, мальчики могли только догадываться, но он был черным, словно камень с планеты, никогда не знавшей солнца. И это еще не все, поскольку под их ногами, окружая весь котлован, тянулась металлическая лента шириной в полторы согни метров, потускневшая от невообразимого времени, но без единого пятнышка ржавчины.
Когда глаза привыкли к этому фантастическому зрелищу, Элвин и Теон поняли, что чернота кратера не столь уж и абсолютна. То тут, то там на мглистых стенах вспыхивал свет. Блики возникали случайным образом, исчезая так же быстро, как и появлялись, словно отражения звезд в бурном море.
— Потрясающе! — выдохнул Элвин. — Но что это?
— Похоже, какой-то отражатель.
— Такое черное вещество способно что-то отражать? Не могу поверить.
— Оно черное только для наших глаз, не забывай. Мы не знаем, какое излучение использовали предки.
— Но должно ведь быть и еще что-то! И где, собственно, крепость?
Теон показал на ровное дно кратера, где виднелось нечто, принятое Элвином за груду беспорядочно сваленных камней. Со второго взгляда удалось различить в их расположении почти стершийся план. Да, это были руины великих строений, разрушенных временем.
Первые несколько сот метров склон был слишком гладок и крут, чтобы спускаться шагом, а не ползком, но вскоре мальчики добрались до более пологого участка, позволявшего идти без особого труда. У дна кратера черная стекловидная порода переходила в тонкий слой земли, видимо нанесенной за века ветрами.
Метрах в трехстах громоздились титанические глыбы, словно брошенные игрушки младенца-великана. В одном, месте можно было узнать часть массивной стены, в другом два резных обелиска отмечали то, что когда-то было величественными воротами. Все вокруг поросло мхом, цепкой травой и карликовыми деревьями. Даже ветра не было слышно.
Элвин и Теон стояли подле Шалмирейна. Если верить легенде, у его стен были наголову разбиты силы, способные превратить планету в пыль. Когда-то в этих небесах бушевал огонь, вырванный из сердец многих солнц, и горы корчились, словно живые существа, в грохоте и пламени.
Врагу так и не удалось захватить Шалмирейн. Но несокрушимая твердыня в конце концов пала, завоеванная терпеливыми усиками плюща и поколениями слепо роющих свои норы червей.
Охваченные благоговейным трепетом, мальчики молча подошли к грандиозным развалинам. Войдя в тень стены, они пересекли каньон, образованный двумя грудами камней.
Перед ними открылся большой амфитеатр, который пересекали длинные насыпи, вероятно, курганы над могилами машин. Когда-то все это огромное пространство было накрыто куполом, но крыша давно обрушилась. Однако где-то среди запустения наверняка сохранилась жизнь; Элвин понимал, что облик руин может быть обманчив. Большая часть крепости находилась глубоко под землей, недоступная влиянию времени.
— Нам нужно вернуться к полудню, — сказал Теон, — так что будет лучше, если разделимся. Беру на себя восточную половину, а ты осмотри эту сторону. Крикни, если найдешь что-нибудь интересное, но слишком далеко не заходи.
Элвин полез вверх по обломкам, обходя более крупные груды камней. Возле центра арены он наткнулся на круглую площадку диаметром метров десять-пятнадцать. Когда-то ее покрывала трава, но она почернела от чудовищного жара и при приближении мальчика рассыпалась в прах. В центре площадки стоял треножник, он поддерживал отшлифованную металлическую чашу, похожую на модель самого Шалмирейна. Она могла вращаться в вертикальной и горизонтальной плоскостях, а в самой ее середине находилась спираль из ка-кого-то прозрачного вещества. Снизу к отражателю была прикреплена черная коробка, от которой уходил тонкий провод.
Элвину стало ясно, что эта машина — источник света, и он решил найти, куда ведет провод. Проследить его путь было нелегко, поскольку он то и дело нырял в расщелины и вновь появлялся в неожиданных местах. Окончательно его потеряв, Элвин позвал на помощь Теона.
Когда он залез под нависающий камень, перед ним возникла чья-то тень. Решив, что это подошел друг, Элвин выбрался из пещеры, повернулся — и утратил дар речи.
Перед ним висел в воздухе большой темный глаз, окруженный, словно спутниками, глазами поменьше. Так, по крайней мере, сперва показалось Элвину; затем он понял, что смотрит на сложную машину — а она смотрит на него.
Наконец Элвин нарушил напряженную тишину. Всю свою жизнь он отдавал приказы машинам и сейчас предположил, что это устройство разумно, хотя прежде не видел подобных ему.
— Назад!
Ничего не произошло.
— Иди. Ко мне. Вверх. Вниз. Вперед.
Ни одна из самых обычных команд не возымела действия. Машина оставалась неподвижной.
Элвин шагнул к ней, и глаза поспешно попятились. Их угол зрения, видимо, был ограничен, поскольку машина неожиданно налетела на Теона, который заинтересованно наблюдал за происходящим. Издав совершенно человеческий возглас, устройство взмыло на несколько метров, продемонстрировав несколько щупалец и суставчатых конечностей вокруг короткого цилиндрического тела.
