Наша цивилизация наполняла пространство радиосигналами менее ста лет. Грубо говоря — на протяжении двадцатого века. Но на рубеже двадцать первого мы все больше стали переходить на оптоволоконную, кабельную и лазерную спутниковую связь. Наши передачи сделались направленными. Мы отказались от расточительной траты энергии, которая прежде уходила в космос и терялась в его глубинах. Скорее всего, по такому пути пошли и другие цивилизации, сравнимые с нашей. Всего век или два цивилизация загрязняет Вселенную хаосом своих радиоволн. Для их истории это ничтожный миг.
Больше его никто не прерывал.
— Если в нашей Галактике есть миллионы высокоразвитых цивилизаций, из них лишь горстка ведет себя так, как мы триста лет назад, посылая радиоволны во всех направлениях. Вероятность того, что какая-то из них окажется в пределах досягаемости наших приемных устройств, крайне мала. Такие цивилизации могут отстоять от нас на тысячи световых лет.
Может быть, человечеству вообще стоит отказаться от поисков «братьев по разуму»? Думаю, вам лучше, чем мне, известны доводы противников этой идеи. Но прежде чем прекратить или на неопределенное время отложить поиски инопланетных цивилизаций, необходимо исследовать все возможности, включая те, на которые по разным причинам не обращали внимания. Триста лет мы изучаем радиоволны в сантиметровом и метровом диапазонах. Однако мы почти никогда всерьез не занимались сверхдлинными волнами, чьи длины достигают десятков и сотен километров.
Долгое время исследование этого диапазона не проводилось по вполне понятным причинам, и прежде всего — из-за невозможности изучать сверхдлинные волны на Земле. Они не проникают сквозь ионосферу. Для изучения этих волн нужно переместиться в космическое пространство.
Однако и перемещение в космос не устраняет все преграды для исследования сверхдлинных волн. Орбитальные станции или обсерватория «Циклопы-2» на невидимой стороне Луны имеют свои недостатки. Необходимо сделать следующий шаг — удалиться от Солнца. Подобно Земле, оно тоже обладает ионосферой, которая в миллиарды раз крупнее и мощнее, чем земная. Ионосфера Солнца поглощает все волны, длина которых превышает десять — двадцать километров. Только в районе орбиты Сатурна солнечная ионосфера слабеет настолько, что уже не мешает прохождению сверхдлинных волн.
Есть результаты наблюдений этих волн. К сожалению, их очень немного. Около сорока лет назад их засекла одна из совместных экспедиций. Экспедиция имела другую цель — измерение магнитных полей между Юпитером и Сатурном. Приборы зафиксировали пульсации, вызванные, скорее всего, радиоизлучением на частоте пятнадцать килогерц, что соответствует длине волны примерно в двадцать километров. Поначалу их источником сочли Юпитер, до сих преподносящий немало электромагнитных сюрпризов. Потом стало ясно, что волны имеют иное происхождение. Какое — неизвестно до сих пор.
Потом было еще несколько случаев регистрации сверхдлинных волн, и опять — не специально, а в процессе совсем других исследований. Непосредственно сверхдлинными волнами никто не занимался, и вы сейчас поймете почему.
Наиболее показательным было наблюдение десятилетней давности, проведенное учеными, исследовавшими Япет. Они сделали достаточно продолжительную запись волн с частотой девять килогерц; это соответствует длине в тридцать три километра. Мне думается, вам будет интересно услышать эту запись…
Дункан подвинул к себе листок и неторопливо набрал на минисеке длинный ряд букв и цифр. В помещении, где стены гасили малейшее эхо, зазвучал энергичный, по-деловому суховатый голос мертвого Карла: «Здесь представлена вся запись в демодулированном виде и с увеличением скорости в шестьдесят четыре раза. Таким образом, два часа ужимаются до двух минут. Пускаю запись…»
Дункану вдруг вспомнилось событие, случившееся еще раньше — двадцать лет назад. Как-то вечером в его видди непонятным образом ворвался странный звук. Крик из глубин космоса. Десятилетнему Дункану очень хотелось думать, что это крик некоего космического чудовища. Но он усомнился в своей фантазии еще раньше, чем ее высмеял Карл… И вот теперь фантазия возвращалась, обретя новую силу.
В изначальной модуляции это был инфразвук, находящийся ниже порога частот, воспринимаемых человеческим ухом. Демодулированный и ускоренный, он напоминал медленное биение гигантского сердца или удары невообразимо громадного колокола — такого, что у него внутри мог поместиться целый собор. А может — рокот волн, с одинаковым ритмом накатывающих на пустынный берег в каком-то древнем-предревнем мире, где Время еще существует, а все перемены давно умерли…
Дункан не впервые слушал эту запись, и каждый раз у него по спине ползли мурашки. Вместе с неведомыми звуками всплыло совсем недавнее воспоминание — могучий кит, которого он видел в окрестностях Золотого рифа. А вдруг в межзвездных пространствах водятся космические бестии невообразимой величины и люди для них — что блохи на теле кита?
Дункан облегченно вздохнул, когда звук стих и из минисека вновь раздался бесстрастный голос Карла: «Стоит обратить внимание на удивительно постоянную частоту. Ее изначальный период — сто тридцать две секунды, причем периоды несущих колебаний не достигают и десятой доли процента от этой величины. Это дает основание предполагать на редкость высокий уровень Q, величина которого…»
— Дальше идут технические подробности, — пояснил Дункан, выключая запись. — Мне просто хотелось, чтобы вы услышали эту запись, привезенную учеными с Япета. Чтобы зафиксировать такие волны, нужно было оказаться за пределами орбиты Сатурна.
— Но ведь все это — довольно старые материалы, знакомые всем, кто занимается сверхдлинными волнами, — послышалось сзади.
Обладателя молодого, самоуверенного голоса Дункан слышал впервые.
— Зандеман и Коральский установили, что эти сигналы почти наверняка являются релаксационными колебаниями плазменного облака вблизи одного из «троянских астероидов» Сатурна.
Фасад скороспело приобретенных Дунканом знаний рушился у него на глазах. И почему он не учел, что среди невидимых слушателей может оказаться кто-то, кто знает этот вопрос несравненно лучше, чем он, и, скорее всего, лучше, чем знал Карл?
— Я не настолько компетентен, чтобы вести дискуссию, — ответил Дункан. — Я всего лишь излагаю вам рассуждения мистера Хелмера. Он считал, что за всем этим скрывается новая область науки, ждущая, когда ее начнут разрабатывать. Исследование каждого диапазона частот приводило к поразительным открытиям, о которых даже не подозревали. Хелмер был убежден, что такое случится и со сверхдлинными волнами.
Д иапазон сверхдлинных волн в миллионы раз превосходит длины волн, наблюдаемых в классической радиоастрономии. Для изучения таких гигантских волн требуются гигантские антенные системы. Во-первых, чтобы собирать сверхдлинные волны, поскольку они очень слабы. А во-вторых, чтобы определять направления, откуда они приходят.
Для этого Карл Хелмер и создавал свой «Аргус». Его записи и рисунки содержат немало расчетов и иных технических деталей. Что касается практической осуществимости — об этом судить не мне, а специалистам.
