Тогда я сделала то, что делаю очень редко. Попыталась объяснить ей, что чувствую.
Да, я знаю: она искусственный интеллект, но иногда бывают мгновения, когда мне кажется, что она единственный оставшийся у меня друг.
— Гипатия, милая, как только они будут в безопасности, со мной все будет в порядке. Мне не нужен очередной мужчина. Я не хочу раздобыть хороший генетический материал и создать собственного ребенка. Теперь у меня есть лучший способ заполнить свою жизнь, и я просто хочу вернуть их.
— Да, милая, — ответила она, кивая. — Я понимаю, о чем вы говорите.
Тут мне опять захотелось наорать на нее. Но я не стала этого делать. Какой смысл? Это за пределами ее программ и опыта — не только потому что она машина, но и потому что она особенная машина.
Гипатия выглядит и ведет себя как человек. Иногда я забываю, что она не человек, но рано или поздно она чем-нибудь напоминает мне об этом.
21. Время на Арабелле
I
За первую неделю на Арабелле произошло несколько значительных событий. Через две-три холодные до озноба ночи, проведенные на голой земле, по скалам в долину спустилась странная машина на пяти лапах. Если она и могла говорить, то не использовала эту возможность. Просто выгрузила перед Стэном несколько спальных мешков, повернулась и снова полезла на скалы.
Мешков оказалось пять. Достаточно для Стэна, Эстреллы, Грейс Нкромы и двух надзирателей. Мешков для Соль и Достигающего не было. Однако Стэн и Эстрелла решили спать в одном, так что Соль и Достигающий при желании могли так же поступить с другим.
Второе событие оказалось менее приятным. Стэн не единственный постоянно думал о корабле, расположившемся на вершине, вне пределов досягаемости. Через несколько дней Достигающий не выдержал. И успел подняться до середины горы, когда это заметили. Но дальше он не прошел. Он как раз осторожно пробирался среди больших камней, как вдруг вскинул руки; тело его задергалось самым невероятным образом, и он упал.
Внизу все закричали. Первым пришел в себя и бросился к Достигающему Юсуф Пайк, один из помощников Нкромы. Стэн отпустил руку Эстреллы. Дико посмотрел на нее и побежал вслед за Юсуфом.
Но их героизм не понадобился. Неожиданно из-за вершины появились две машины на пяти лапах. Одна погрузила потерявшего сознание Достигающего на вторую, и они начали спуск.
Достигающий дергался от боли, но был в беспамятстве. Однако не умер. В течение нескольких дней он не мог встать, все мышцы постоянно напоминали ему о его ошибке.
В целом к концу первого месяца Стэн и Эстрелла гораздо больше знали о месте своего заточения, хотя знания эти оказались почти бесполезными. Они, например, узнали, что много раз в течение дня показывается Вэн, ходит, улыбаясь Древним и не обращая никакого внимания на людей. Они узнали, что, если нужно искупаться — а это очень скоро им понадобилось, — единственное место, где они могут мыться, это маленькое озеро. Они узнали также, что подъем к кораблю ни с какой другой стороны невозможен: подниматься мешали гигантские и очень опасные осыпи. Они узнали, что очень опасно мешать планам Вэна — люди ничего не могли противопоставить его огромным возможностям карать.
И, однако, когда Вэн был рядом с Древними, он совсем не казался плохим. Он ворковал с ними. Неясно, впрочем, замечали ли это Древние. Они, несомненно, сознавали его присутствие, но не очень им интересовались. Иногда они даже ворчали в ответ на его ласки. Но по большей части просто игнорировали его присутствие.
— Бьюсь об заклад, ему хочется почесать им животики, — заметила Эстрелла, наблюдая, как виртуальное изображение Вэна что-то ласково говорит паре Древних, лениво жующих CHON-пищу в тени гигантского дерева.
— По крайней мере в таком виде он не чувствует их вони, — продолжала Эстрелла. Неожиданно она вздрогнула и села прямо: голос ниоткуда спросил:
— А что, они действительно так дурно пахнут? Как они пахнут?
— Ну, — слегка удивленно ответил Стэн, — это как…
Эстрелла оборвала его.
— Мы не разговариваем с теми, кого не видим, — высокомерно сказала она. — Почему вы не показываетесь?
Долгое молчание. Затем неуверенный ответ:
— Я лучше не стану показываться. Он еще здесь.
— Кто он? — спросила Эстрелла. — Вы говорите о Вэне?
— Конечно, о Вэне. Не знаю, понравится ли ему, если я покажусь.
Стэн собирался заговорить, но Эстрелла удержала его, взяв за руку.
— Ну хорошо, если боитесь показаться, скажите хотя бы, как вас зовут.
Еще более долгое молчание. Затем:
— Ну ладно. Я Раафат Гергес. Можете называть меня просто Раафат. Я тот, кто привез вам спальные мешки. Мне казалось, — теперь он говорил обиженно, — что вы должны быть благодарны.
— Конечно, мы благодарны, — заверила его Эстрелла. — Вы очень добры, хотя и не разрешаете нам ходить повсюду.
Еще одна пауза. Потом голос, который на этот раз прозвучал удивленно:
— Я видел, что вы сделали для этих хичи, но не понял почему.
— Они наши друзья, — объяснила Эстрелла.
Последовала самая долгая пауза, как будто Раафат пытался усвоить новую для себя концепцию, но на этот раз Эстрелла не стала ждать. Она встала и осмотрелась.
— Раафат? Посмотрите, Вэн ушел. Почему бы не позволить нам увидеть вас?
И это потребовало долгого обдумывания. Но наконец он сказал:
— Ну хорошо, — и в то же мгновение показался.
На Раафата Гергеса стоило посмотреть. Не физически. Черные волосы, бледная кожа — все это было не настолько привлекательно, чтобы в его сторону поворачивались головы. Зато его одежда производила неизгладимое впечатление: белоснежная туника, браслеты со множеством драгоценных камней, сандалии, усаженные такими же камнями, и головной убор — назвать это шляпой язык не поворачивался, — похожий на цилиндр без полей, но сделанный из какого-то цветного материала и усаженный опять-таки драгоценными камнями.
Он понимал, какое впечатление производит. Прихорашиваясь, объяснил:
— Я египтянин, знаете ли. Но не хочу одеваться, как древние египтяне, поэтому Вэн позволил мне немного приукраситься. Думаю, это действует, верно?
Раафат Гергес оказался первым, но не последним из застенчивых посетителей. Пока они разговаривали, появились и другие: две женщины и двое замечательно мускулистых мужчин.
— Когда появляется возможность создать себе виртуальное тело, — сказал один из них, бархатно-черный и очень высокий, — можно подобрать что-нибудь выдающееся. Меня зовут де фон Вашингтон, — добавил он, и все остальные представились по очереди: мужчина с бритой головой и черной, коротко подстриженной бородкой — Коа Юкман; женщина с миндального цвета кожей, изящным маленьким носом и массой светлых волос — Синди Гаслакпард; и другая женщина, тоже блондинка, хотя гораздо менее привлекательная, по имени Фригия Тодд.
