Грейс с гневом и в то же время с сожалением посмотрела на него.
— Следующего раза не будет! Никогда! — выпалила она. — С этим покончено!
III
Затем на какое-то время положение пленников как будто улучшилось. Оно не стало хорошим. Но и не стало таким уж плохим.
Прежде всего Вэн почти совсем перестал показываться Возможно, от этого виртуальные личности осмелели. И когда показалась машина, пленники обнаружили подарок.
Другое дело, что за подарок.
— Это что, школьная парта? — спросила Грейс.
— Думаю, такими пользуются хичи. У нее сзади такой цветочный горшок.
— И что она делает?
Как Стэн и остальные люди ни ломали головы, тайна не раскрылась, пока не показался Достигающий.
— О, какие вы тупые! — сказал он, и Стэн еще раз получил доказательство того, что хотя смеяться хичи не умеют, насмешки у них получаются. — Отойдите. Подальше. Сейчас увидите. — Он нажал на что-то под столом, послышался слабый щелчок, и с легким шипением показались три ряда молитвенных вееров. Достигающий осмотрел их; выражение презрения на его лице не изменилось. — Как старомодно! Напоминает мое детство или еще более давние времена. Теперь Снаружи изобретены гораздо более быстрые и емкие записывающие системы. Однако мы можем использовать и эту. Вы ведь знакомы с этим методом?
Они были знакомы, особенно Грейс. Достигающий еще не договорил, а она уже наобум выбрала веер и сунула в отверстие-приемник. Появилось изображение. Но чего именно: постера, рекламной листовки, страницы книги? Все столпились, разглядывая его, и первой заговорила Эстрелла.
— Это печатный текст, — сказала она.
— Но не английский, — добавил Стэн, напряженно разглядывавший текст. — Думаю… да, вероятно, это по-русски. В школе со мной учился парень из русского посольства, и у него были журналы с похожим текстом. Он как-то попытался научить меня их алфавиту… — Стэн пальцем проводил по буквам. — Думаю, это Т… а это О… а следующая буква Л… С обозначает S… еще Т и опять О… черт побери, — добавил он, неожиданно улыбаясь. — Знаете, что это такое? Книга Льва Толстого по-русски.
Эстрелла наморщила нос.
— И как, по-твоему, мы будем это читать?
Но Стэн не был обескуражен.
— Есть еще много других вееров. Давайте посмотрим их!
Их действительно оказалось много — всего двадцать два. К несчастью, пятнадцать тоже оказались на русском, но семь были полезнее.
Какой-то из давних органических служителей Вэна собрал их — должен быть, женщина, молодая, одинокая и иностранка. Русские веера были… ну, русские. Из своих попыток фонетической интерпретации Стэн заключил, что представлен очень широкий спектр русской литературы, хотя сумел опознать только еще одного автора — Солженицына. Была даже поэзия — во всяком случае, так выглядели печатные страницы. Но были и совсем не книги: балетные спектакли (прекрасные) или театральные постановки (такие же непонятные, как тексты), или музыкальные номера (великолепные, хотя никто не пел по-русски).
Весь лагерь, в том числе несколько Древних, смотрел исполнение музыкальных номеров, когда появился де фон Вашингтон, улыбающийся, довольный удачным подарком. Он признался, что веера принадлежат не ему — они никому не принадлежат, потому что оставлены одной из давних органических наложниц Вэна.
Это заставило Грейс Нкрому внимательно посмотреть на него.
— А что еще она оставила? — спросила Грейс.
Вашингтон поднял палец, на мгновение исчез и вернулся.
— Вот что у нас есть, — сказал он и начал зачитывать список имеющихся вещей. Ничего особенно полезного. Ни еды, ни одежды: все это давно сгнило. Но керамика сохранилась хорошо, тем более вещи, сделанные из почти неуничтожимого металла хичи. Так что когда пришел следующий дар Вашингтона, у Эстреллы появилось зеркало, которое не только отражало изображение, но и слегка светилось, а у всех в лагере были теперь чайные чашки, хотя самого чая по-прежнему не было.
IV
Многого в этом далеком углу вселенной не хватало Стэну, но больше всего «Аиста». Ему не хватало ежедневного разглядывания своего ребенка. Он видел, с каждым днем живот Эстреллы все увеличивается, слушал, как она рассказывает о толчках и пинках ребенка, но даже когда прикладывал руку к ее животу, ничего не ощущал. Он предполагал, что к этому времени маленькое существо удивительно изменилось, у него появились настоящие пальцы, конечности, которыми можно пользоваться, — много поразительного, а он ничего этого не видит.
Но вот, когда однажды они принимали обычную ванну в озере перед сном, он заметил кое-что такое, чего не показывал «Аист». Он как раз смотрел на круглый живот Эстреллы.
— Эй! Что случилось с твоим пупком?
Эстрелла рассмеялась.
— Ты только что заметил? Раньше он был внутри, теперь торчит снаружи. Так всегда бывает у беременных. Ребенок растет. Все дети растут. — Она бросила на берег последнюю выстиранную вещь. — Не волнуйся, — сказала она. — Для почти мамы я еще достаточно проворна. Пошли в постель, погреемся.
Они погрелись — и с большим наслаждением, но потом Стэн, не в силах уснуть, лежал рядом со спящей Эстреллой, смотрел на незнакомые звезды Арабеллы и думал о том, что ждет их завтра. Это были не очень веселые мысли, потому что завтра сменит новый день, и еще. Пройдет немало этих дней, и неизбежно наступит такой, когда Эстрелла будет рожать и единственным человеком, способным ей помочь, окажется ветеринар Грейс Нкрома.
На следующее утро, как только Стэн смог отойти от Эстреллы, он отыскал Грейс Нкрому. И когда начал рассказывать о своих тревогах, она его не слишком успокоила.
— Ради бога, перестань! — сказала она. — С ней все будет в порядке. Я знаю, что делаю.
Стэн яростно посмотрел на нее.
— Вы? Что заставляет вас думать, что вы справитесь с ребенком Эстреллы?
— Что ж, давай посмотрим. Я получила свой диплом в Йоханнесбурге, потом два года работала в Бюро дикой природы в Найроби, в основном занималась программой размножения, прежде чем появилась эта работа по уходу за Древними.
— Природа! Вы говорите о животных!
У Грейс застыло лицо.
— Да, конечно, Древние — животные. Точно как ты и я. Эти животные называются приматами. Как ты думаешь, большая разница между одним приматом и другим?
— Да, но приходилось ли вам когда-нибудь принимать роды?
Грейс раздраженно ответила:
— Конечно. У Шелли была двойня уже после моего появления. Ты видел этих малышей, они тут бегают. Никаких проблем не возникло.
— А как вы ее готовили к родам?
Грейс с досадой посмотрела на него, потом снисходительно ответила:
— Я погрузила Шелли в сверхзвуковой самолет и отвезла в Найроби, на ультразвук. Да, здесь у нас нет такого оборудования. Придется обойтись без него. — Она отвернулась, потом снова повернулась к Стэну. Голос ее смягчился. — Послушай, с ней все будет в порядке.
