— А если что-то пойдет не так? — Пожатие плечами. — Знаете, чего я хочу? Хочу иметь одну из книг-самоучителей.
— Что за книга?
Стэн вызывающе ответил:
— Я однажды такую видел. Она была у одной… гм… девушки, жившей недалеко от нас. На турецком языке, но это неважно. Когда мы с Таном забрались в ее квартиру, мы искали грязные картинки. Но их в книге не было.
— О, ради бога, — сказала Грейс, больше не скрывая раздражения. — Осмотрись. У меня нет таких книг. Нет никакого оборудования. У меня есть только мои знания, и если их недостаточно… если их недостаточно… — Голос ее стих. Какое-то время она молчала, потом другим тоном добавила: — Не думай об этом, Стэн. Она здорова. Я не вижу никаких серьезных проблем. Только старайся, чтобы она ела и отдыхала, и не слишком огорчай ее. Думаю, все будет хорошо.
Уверения Грейс не успокоили Стэна. Он не мог избавиться от тревожных мыслей и постоянно говорил об этом со всеми, кто соглашался его слушать, — конечно, если Эстреллы не было поблизости. Прошло совсем немного времени, и всем эта тема надоела. Тогда Стэн обратился к людям Вэна.
Де фон Вашингтон проявил некоторую терпимость. Однако и его терпение оказалось не бесконечным, и когда стало ясно, что при любой возможности он готов улизнуть, Стэн сменил тактику.
— Хорошо, Вашингтон, тогда скажи мне кое-что другое. Каковы шансы на то, что в течение следующего месяца нас кто-нибудь спасет?
Вашингтон усмехнулся, но был по-прежнему терпелив.
— И кто же этот кто-нибудь?
— Боже, не знаю. Где-то поблизости должны существовать населенные планеты.
Вашингтон немного подумал и отрицательно покачал головой.
— Гм… нет. Я в этом не очень разбираюсь, но не думаю. Я слышал, что во внешней галактике осталось всего несколько населенных планет. Десятки — может, и гораздо больше — совершенно опустели. Остались только различные религиозные культы, которые не верят в машины и все прочее. Я однажды слышал, как Вэн сказал, что Снаружи осталось меньше миллиарда органических людей.
Стэн был ошеломлен.
— Я и понятия не имел. А как же сохраненные сознания?
— О, конечно, их много, но они тебе не помогут. Разве можно их в этом винить? Знаешь ли ты, что значит быть сохраненным машиной? Когда ты сам себе господин, конечно, и можешь делать что угодно, быть с кем угодно и столько, сколько захочешь? Дьявольщина, не могу дождаться, когда Вэн нас отпустит.
Стэн упрямо сказал:
— Тогда кто-нибудь явится за нами из Ядра.
Вашингтон удивленно посмотрел на него.
— Из Ядра? Да как? Может, ты не знаешь?
— Чего не знаю? — спросил Стэн. Он боялся спрашивать, поскольку не был уверен, что хочет услышать ответ.
Как он и ожидал, ответ был плохой. И даже хуже.
— Звезда, — объяснил Вашингтон. — Она взорвется. Честно. Неважно, что сказал Вэн. Он ненавидит людей и терпеть не может, когда что-нибудь идет не по-его. И оставил приказ. Сказал: дайте нам достаточно времени, чтобы убраться во внешнюю галактику. А потом взрывайте.
Первое, что сделали пленники, услышав рассказ Стэна, — принялись категорически опровергать его слова.
— Боже, Стэн, разве ты не понимаешь, что это Вэн выдумал, чтобы заставить нас сильнее страдать?
Или просто:
— Ты спятил!
Но потом при любой возможности они принялись расспрашивать виртуальных помощников Вэна. А когда наконец убедились, вообще перестали говорить об этом. Ведь все было бесполезно.
Однако думать об этом продолжали. Эстрелла давно уже уснула, а Стэн лежал без сна и думал, пока не услышал шум приближающейся машины. Потом шум отдалился, и Стэн хотел встать, чтобы посмотреть, что она привезла, но передумал. И встал, только когда захотел в туалет.
Он подумал, что выгребная яма почти заполнилась и пора выкапывать другую. Задумался, удастся ли научить Древних пользоваться туалетом. И, возвращаясь, вдруг заметил, что привезла машина. Это был еще один веер. Он лежал на крышке стола, которая в темноте светилась голубым сиянием металла хичи, и потому был хорошо виден.
Эстрелла крепко спала, положив руки под щеку, и чуть слышно похрапывала. Стэн подумал, не разбудить ли ее. Но любопытство победило. Он вставил веер в приемник, как его научили, и сразу появилось изображение.
Он понял, что видит настоящую книгу. Книгу на английском языке, возможно, принадлежавшую одной из любовниц Вэна, когда та еще была органической. И называлась книга «От нуля до тридцати девяти: Недели беременности».
Именно это ему так было нужно. Подарок одного из людей Вэна. Кто это, Стэн не мог догадаться, но почувствовал глубокую благодарность. И не мог дождаться утра, чтобы начать читать.
Сначала он хотел прочесть все от корки до корки, но, просматривая страницы, понял, что в начале речь идет о том, что уже давно произошло. Когда он пытался об этом читать, у него слипались глаза. Он пообещал себе, что днем прочтет каждое слово, а пока забежал вперед. Каждая глава посвящалась одной неделе, и в каждой был рисунок — как должен выглядеть ребенок в эту неделю. Конечно, книга не «Аист». Но это гораздо лучше, чем все, что у него было до сих пор. И он с удовольствием начал читать части, расположенные в конце.
Но перевернул несколько страниц, и удовольствие быстро рассеялось. Очередная глава посвящалась выкидышам.
Стэн поразился, узнав, как много причин могут привести к выкидышу: от волчанки (что бы это ни было) до врожденного порока сердца. А также бактериальная инфекция во влагалище и даже простое повышение температуры и курение (что бы это ни было). Больше того, иммунная система некоторых женщин может по ошибке принять эмбрион за вторгшийся микроорганизм и постараться уничтожить его. У некоторых женщин может быть неправильной формы матка или какие-нибудь выросты в ней, а это так же смертельно.
Как рассказать об этом Эстрелле? Нельзя. Возможно, поговорить с ней об этом сумели бы Зигфрид или доктор Кусмероглу, но их здесь нет.
Он закрыл книгу и посмотрел на незнакомые созвездия ночного неба Арабеллы. Ему больше не хотелось спать. Он был встревожен. Ему пришло в голову, что в книге может быть что-нибудь еще, например, какие-нибудь средства лечения. И он снова принялся за книгу в поисках чего-то подбадривающего.
Но ничего не нашел.
Нет, нашел — нечто еще хуже главы о выкидышах. Опасность представляла не только гибель ребенка. Могло произойти нечто еще более ужасное. Ребенок мог родиться, но родиться чудовищем. С двумя головами! Или, как циклоп, с одним большим центральным глазом. Или как пособие для студентов, изучающих анатомию, со всеми внутренними органами вне тела; или с крошечной головкой, в которой совсем нет мозга; или…
О, предела несчастьям, какие могут случиться с младенцем, не было! Например, как насчет близнецов? Они не всегда рождаются красивой, прелестной парой. Иногда дети срастаются черепами или спинами. Или один младенец так страдает от прожорливости другого, что рождается не больше пальца, иногда как крошечное отвратительное животное, по-прежнему прикрепленное к другому близнецу.
