Так каков же тайный смысл письма Броудхеда? Может, он хочет с ее помощью найти возможность проникнуть в тюрьму Джель-Клары Мойнлин? Понимает ли он это сам? Ларви не могла судить об этом, но впервые подумала о своем нанимателе как о живом человеке. И мысль эта показалась ей трогательной.
Ларви не стала бояться меньше, зато почувствовала себя менее одинокой. Когда она принесла последнюю стопку сообщений в комнату Мертвецов — там Пол должен был передать их ускоренно. — она обняла Пола и прижалась к нему. Чем его очень удивила.
Когда Джанин возвращалась из очередного исследовательского рейда с Вэном в комнату Мертвецов, что-то подсказало ей идти потише. Она заглянула внутрь и увидела сестру с Полом. Они удобно сидели у стены, краем уха прислушивались к бессвязной болтовне Мертвецов и ласково разговаривали друг с другом. Джанин повернулась к своему спутнику, прижала палец к губам и отвела Вэна подальше.
— Мне кажется, они хотят побыть наедине, — объяснила она. — А я устала. Отдохнем?
Вэн пожал плечами.
Они нашли удобное место на пересечении коридоров, и Вэн задумчиво сел рядом.
— Они соединяются? — спросил он.
— Вздор, Вэн. У тебя только одно на уме. — Но Джанин не была раздражена и позволила ему приблизиться, пока он не положил одну руку ей на грудь. — Убери, — спокойно сказала она. Вэн разочарованно убрал руку.
— Ты чем-то обеспокоена, Джанин? — недовольно спросил он.
— Отвали от моей спины, — сказала она. Но когда он на миллиметр отодвинулся, Джанин сама придвинулась к нему ближе. Она была вполне удовлетворена тем, что Вэн ее хочет, и твердо верила, что когда главное случится — а то, что рано или поздно оно произойдет, Джанин была убеждена, — это свершится только по ее желанию. За два месяца знакомства с Вэном она привыкла к нему, он ей нравился, Джанин даже начала доверять ему, в таком случае остальное могло подождать. Сейчас же она наслаждалась его близостью. Даже когда он капризничал.
— Ты неправильно соперничаешь, — пожаловался он.
— С кем я должна соперничать, скажи ради Бога?
— Поговори с Крошечным Джимом, — строго ответил Вэн. — Он научит тебя лучшему поведению в воспроизведении рода. Роль мужчины он мне объяснил, и я уверен, что вполне могу соперничать. Конечно, у тебя другая роль. Вообще-то ты должна позволить мне совокупляться с тобой.
— Да, ты это уже говорил. Знаешь что, Вэн? Ты слишком много говоришь.
Некоторое время Вэн в замешательстве молчал. Он не мог ни снять, ни защититься от этого обвинения. За всю свою жизнь Вэн постиг лишь один способ взаимодействия — разговоры. Он начал вспоминать все, чему учил его Крошечный Джим. И тут лицо его прояснилось.
— Я понял. Ты хочешь сначала поцеловаться, — сказал он.
— Нет. Я не хочу целоваться «сначала», и убери колено с моего мочевого пузыря.
Вэн неохотно освободил ее.
— Джанин! — воскликнул он. — Тесный контакт очень существен для любви. Это справедливо для всех животных, не только для людей. Собаки обнюхивают друг друга, приматы копаются в шерсти у представителей противоположного пола. Пресмыкающиеся сплетаются друг с другом. Даже розы вырастают вблизи других кустов, хотя Крошечный Джим сомневается в сексуальном значении этого факта. Но ты проиграешь в соревновании производителей, если будешь себя так вести, Джанин.
— Кому я проиграю? Старой Генриетте? — хихикнула Джанин. Но когда Вэн нахмурился, она его пожалела и сказала: — У тебя глупые мысли. Последнее, чего я хочу — даже если мы доберемся до твоего проклятого соединения, — это залететь в таком месте.
— Залететь? — не понял Вэн.
— Ну, забеременеть, — объяснила она. — Выиграть в соревновании воспроизводства. Быть проколотой. О, Вэн, — Джанин подула на его макушку, — ты просто ничего не понимаешь. Бьюсь об заклад, что рано или поздно мы с тобой «соединимся», и, может, даже поженимся, и выиграем это глупое соревнование. Но пока ты всего лишь сопливый ребенок, и я тоже. Ты не должен хотеть воспроизводства себе подобных. Ты должен мечтать о любви.
— Ну, это правда, но Крошечный Джим...
— Ты не мог бы забыть о Крошечном Джиме? — Джанин поднялась и некоторое время смотрела на Вэна, а потом сказала: — Вот что я тебе скажу. Сейчас я пойду в комнату Мертвецов. А ты почитай немного, чтобы остыть.
— Это глупо, — усмехнулся Вэн. — Тут нет ни книги, ни Устройства для чтения.
— О, ради Бога! Тогда иди и погуляй, пока не успокоишься.
Вэн посмотрел на девушку, потом на свою свежевыстиранную юбку. Вздутия не было заметно, зато виднелось свежее мокрое пятно. Он улыбнулся.
— Пока я в этом не нуждаюсь, — сказал он.
К их возвращению Пол и Ларви больше не ворковали, но Джанин видела, что настроение у обоих вполне мирное. Ларви же не могла уловить, как настроены ее сестра и Вэн. Она задумчиво посмотрела на молодых людей, хотела спросить, чем они занимались, но потом передумала.
Пол же был возбужден своими последними открытиями.
— Ребята, вы только послушайте! — воскликнул он. Пол набрал номер Генриетты, подождал, пока она поздоровается, и спросил: — Кто ты?
— Я компьютерный аналог, — неожиданно твердо произнесла Генриетта. — Когда я была живой, меня звали миссис Арнольд Митчем, семьдесят четвертая орбита, девятнадцатый день полета. Я бакалавр наук, у меня докторский диплом Тулейна и диплом доктора философии Пенсильванского университета, моя специальность — астрофизика. После двадцати двух дней полета мы состыковались с артефактом, и нас захватили его обитатели. Ко времени моей смерти мне было тридцать восемь лет, и я была на два года моложе... — тут голос задрожал, — нашего пилота Дорис Филгрен. — Снова послышались колебания в голосе. — Которая... с которой мой муж... с которой у него связь... и... — Генриетта начала всхлипывать, и Пол отключил ее.
— Ну, хоть немного, — удовлетворенно проговорил он. — Хоть что-то. Наша тупая старая Вера установила все-таки, чему Генриетта соответствует в реальности. И не только она. Хочешь узнать, как звали твою мать, Вэн?
Мальчик смотрел на него широко раскрытыми глазами.
— Имя моей матери? — пронзительно спросил он.
— Или кого-нибудь другого. Например, Крошечного Джима. Это пилот воздушной лодки на Венере. Ему удалось добраться до Врат, а оттуда сюда. Зовут его Джеймс Корнуэлл. Уиллард — это английский учитель. Он растратил деньги студенческого фонда, чтобы попасть на Врата. Впрочем, это не принесло ему удачи. Первый же полет привел его сюда. Компьютеры на Земле выработали программу для Веры, она занимается ею, и... в чем дело, Вэн?
Мальчик облизнул губы.
— Имя моей матери? — словно сомнамбула повторил он.
— О, прости, — извинился Пол, напоминая себе, что с сиротой нужно быть помягче и повнимательнее. До сих пор ему не приходило в голову, что подобный разговор может затронуть чувства Вэна и расстроить его. — Ее звали Эльфера Заморра. Но среди Мертвецов ее как будто нет, Вэн. Не знаю почему. А что касается твоего отца... это интересно. Твой истинный отец погиб до того, как твоя мать попала сюда. Человек, которого ты считаешь своим отцом, должно быть, кто-то другой, но я не знаю кто. Может, ты что-нибудь знаешь? — Вэн неопределенно пожал плечами. — Почему твоя мать и твой отчим не оказались в компьютере? — Вэн развел руками.
