Френсис возник на пороге, в клубах табачно-пряного дыма, через семь минут. У него было сосредоточенное и усталое лицо. Луиза ожидала другой реакции – еще бы, в экспедиции восемь человек, и двое из них – алкоголики, отличившиеся в первый же вечер! Интеллектуальная элита общества, цвет науки, можно сказать!
Луиза махнула ему рукой. Френсис подошел.
– Ого! Собирается веселая компания! – обрадовался Кристиан. Он еще вполне мог бы дойти отсюда до выхода, не сбившись с пути, но адекватность восприятия сильно пострадала.
– Я тоже раз вас видеть, мистер Митчелл, – усмехнулся Френсис. – Предлагаю поехать в отель.
– Зачем в отель? В отеле скучно! Дайте мне, в конце концов, поговорить с женой, я так соскучился…
– Не волнуйтесь, – Френсис бросил на Луизу быстрый взгляд и положил Кристиану руку на плечо, – ваша жена поедет тоже.
– О, вы не знаете мою жену!
– Ты тоже! – бросила Луиза.
– Так вы остаетесь, мистер Митчелл? Вылет завтра в восемь. В семь мы выезжаем из отеля.
– Ничего, я успею.
Френсис вопросительно взглянул на Луизу.
– Давайте начнем с юной леди, – сказала она.
Френсис, похоже, стеснялся даже смотреть на нее.
– Бедный профессор Хаксли, – пробормотал он.
– Я тоже так думаю, – поддержала Луиза. – Но ее надо срочно увозить.
– Разумеется. Мисс Хаксли? Джил?
– М-да?
– О, девочка заговорила! – обрадовалась Луиза. – И какое же будет наше первое слово?
– Отвали. Дай мне пообщаться с мужчиной моей мечты, – вполне членораздельно произнесла Джил, глядя, как ни странно это было для Луизы, на Кристиана, а не на Френсиса.
Будь Джил чуть помладше, Луиза с удовольствием оттягала бы ее за уши, будь она постарше… Нет, за волосы не оттягала бы, очень уж это грубо и совершенно недостойно.
– Джил, отец узнает. За что ты с ним так?
– Как? Ой. – Видимо, из-под Джил попытался выпрыгнуть стул. По крайней мере, она сделала движение, как будто пыталась удержаться. – Луиза, пожалей отца, не говори…
– Если ты явишься под утро ползком, мое участие даже не потребуется. Пошли.
Джил долго молчала – думала. Потом вздохнула – и встала. Сама. Только чуть-чуть держась за краешек столика.
– А у вас педагогический талант, – вполголоса сказал Луизе Френсис, осторожно поддерживая юную даму по пути к выходу.
– Это не талант, это, увы, грубая манипуляция. – Она обернулась туда, где остался сидеть за столиком Кристиан.
– Не беспокойтесь о муже, я пришлю за ним такси часа через два. Я уже договорился с барменом.
Луиза ответила:
– Он мне не муж, – но, видимо, ответила слишком тихо.
Таксист оказался на редкость молчаливым. Или тактичным.
Джил дремала на плече Френсиса. Луиза сидела на переднем сиденье и наблюдала эту идиллическую сцену в зеркало заднего вида.
– Предлагаю следующий план: ведем ее в мой номер и укладываем спать, а утром говорим профессору, что… загулялись. Дели ночью очень красив.
– Не пройдет. Я сказал, что иду с вами на театральное представление. Открытие сезона. Национальный индийский театр. У нас есть еще часа два, потом профессор Хаксли начнет волноваться. – Френсис говорил как человек, у которого сильно болит голова.
– В вас погибает суперагент, – усмехнулась Луиза. Он становился ей все симпатичнее и симпатичнее. Не кукла, не манекен из магазина дорогой одежды, не нарисованный сказочный персонаж. Просто человек. Спокойный и умный.
Он улыбнулся. Она не смотрела в зеркало, но чувствовала эту улыбку.
Шагая по боковой лестнице и стараясь не шуметь, с очень тяжелой рукой Джил на плечах, Луиза вспоминала детство, точнее юность – точно так же она как-то раз втаскивала в комнату в общежитии не почувствовавшего меры Кристиана…
– Давайте все-таки в ваш номер, – прошептал Френсис. – Ко мне в любой момент может прийти профессор, если вспомнит, что что-то забыл.
– Хорошо…
– Чур, мамочка купает малышку, – выдохнул Френсис, когда дверь Луизиных апартаментов наконец-то закрылась за ними. – Слова истинного джентльмена!
– Я понимаю, что тяжело, но не совать же ее под воду в одежде! Нам ее еще отцу возвращать.
– Ох… Джил, Джил, напрягись, помоги мне!
Луизе в кои-то веки пришла рациональная мысль, и она начала с того, что сунула голову Джил под струю ледяной воды, а потом, когда та отфыркалась и отвозмущалась, продолжила процедуру приведения «малышки» в чувство.
Уже после пяти минут под сначала холодным, а потом контрастным душем, к Джил вернулось сознание. Она вполне вежливо попросила Луизу выйти из ванной и продолжила начатое.
Френсис сидел в кресле с закрытыми глазами.
– Простите, мистер Шиола, я заставила вас решать не вашу в общем-то проблему…
– Меня зовут Френсис. И сейчас любая проблема – моя. Потому что я несу ответственность за все мероприятие.
Луиза улыбнулась, поймала свое отражение в зеркале: бледное лицо, одуревшие от смены часовых поясов и переживаний глаза, улыбка. Странное сочетание.
– Наверное, это я виновата. Не надо было с ней никуда идти и позволять…
– Луиза, вы ведь взрослая женщина! Производите впечатление очень разумного человека. Зачем искать виноватых? Виноваты всегда или все, или никто. Даже Джил, судя по всему, не виновата – похоже, у нее болезнь.
– Вы очень лояльны.
– Что поделать. Может, это мой недостаток.
– Хотите выпить? – предложила она давно забытым тоном светской дамы.
– О нет, благодарю.
– Да я, признаться, тоже, – рассмеялась Луиза.
Дверь ванной отворилась, и вышла Джил. Без своего готического макияжа она смотрелась вполне безобидно: красивенькая изможденная мордашка, худые плечики. Та ли это девица, которая хлестала ямайский ром в сомнительном подвале?
– Я… приношу свои извинения. Глубокие. Очень. Кхм.
Видимо, родителей она подобными словами не баловала.
– Как вы себя чувствуете, мисс Хаксли? – осведомился Френсис. Без издевки, без напускной холодности. Просто задал вопрос, чтобы получить ответ.
– Мерзко, – призналась Джил. – Меня грызет совесть, и все плывет перед глазами.
– Понятное дело. – Луиза покачала головой. Злость ушла. Вместо нее осталась какая-то печаль и немножко – сочувствие. – Чудовище, ты когда ела в последний раз?
– В самолете, – призналось чудовище.
– Гениально.
Луиза и Френсис переглянулись.
