— Тетя Ирэн!
— Дэниел! Как же долго тебя не было! — тетушка обняла своего долгожданного племянника.
— Познакомьтесь, это мисс Анна Торнфилд, наша гостья из Америки. Моя тетя Ирэн.
Женщины улыбнулись, с любопытством окинув друг друга взглядом.
Тетя была довольно высокой, почти одного роста с Анной, с ухоженными руками, кожей, волосами. Макияж в спокойных осенних тонах «на все времена года», глаза цвета кофе — темные, холодные. Ко всему этому можно прибавить королевскую осанку и гордо вскинутую голову. Настолько, что ей иногда приходилось скашивать глаза к носу, чтобы разглядеть собеседника. Впрочем, делала она это нечасто.
Дэниел интуитивно хотел отвезти Анну в то место, где ему хорошо и спокойно. Этим волшебным уголком с детства был этот старый дом в Тонбридже. Здесь Дэниел словно попадал в другой мир, где не было неприятностей — ракушка для улитки, песок для страуса — быть может; но тут он действительно отдыхал от всех забот. Естественно, что ему хотелось оградить от плохого и Анну. Дэниел был уверен, что его возлюбленная будет в восторге. Так и оказалось. Но он не учел одного — мнения хозяйки дома.
Ирэн насторожилась, увидев рядом с племянником незнакомую девушку. Еще больше не понравилось ей то, как Дэниел смотрел на девушку — с обожанием. Она считала своего «мальчика» самым лучшим на свете, равного которому нет. Желание уберечь его от роковой ошибки заставило Ирэн пренебречь светскими приличиями и попытаться узнать, что же представляет собой спутница Дэниела.
Впустив гостей в дом, Ирэн немедленно отправила племянника мыть руки и переодеваться в свежую рубашку (перечить ей оказалось делом бесполезным и небезопасным для психики, лучше немного выждать и сделать по-своему) и устроила Анне допрос. С пристрастием, но закамуфлированный под экскурсию по дому. Анна сначала пыталась честно ответить на вопросы типа: «Прелестная вазочка, не правда ли, а вы из какой семьи?». Или: «Посмотрите налево, (направо), а как же вы оказались так далеко от дома?». Или: «А вот фамильный портрет прародителя рода, простите, я запамятовала, как давно вы с Дэниелом знакомы?» Каждый раз миссис Блейлок непроизвольно поджимала губы, когда слышала американизмы Анны.
Она очень милая девушка, чрезвычайно. Открытая, неглупая. Довольно симпатичная. Но она не для Дэниела. Он не будет с ней счастлив, так рассуждала Ирэн, неспешно прохаживаясь с Анной по дому.
Анна в конце концов ухитрилась сбежать с этой «экскурсии» под первым попавшимся благовидным предлогом. Она была немного раздражена, не более того. Лезть в голову к миссис Блейлок и перекраивать ее мировосприятие, привычки, характер — нет уж, увольте! Тем более что должны же быть у Дэниела хоть какие-нибудь недостатки! Пусть в лице аристократствующей и эстетствующей тетушки. Не самый худший вариант.
Молодые люди вышли в сад. Анна, запрокинув голову, пыталась разглядеть верхушки самых высоких деревьев.
— Их сажал еще мой прапрадедушка полтора века назад, — сказал Дэниел, проведя рукой по шершавому стволу одной из лиственниц. — Я тоже ухаживал за ними в детстве.
Анна улыбнулась.
— Хотелось бы, чтобы они простояли еще столько же, и даже больше.
Дэниел показал ей весь участок возле дома Блейлоков. Они останавливались около клумб с душистыми цветами, Анна подолгу любовалась их яркостью или нежностью, изысканностью или элегантной простотой. Дэниел преподнес Анне белую розу.
— Вы чем-то похожи, не находишь? — прокомментировал он.
Анна пожала плечами.
— Возможно. А чем именно?
— Нежностью. — Он поцеловал ладонь Анны. — Гордостью… — Губы Дэниела приблизились к кончикам ее пальцев. — Страстностью. — Поцелуй достался виску. — Совершенством. — Он едва коснулся ее губ.
Ирэн краем глаза видела все происходящее во дворе. Нет, она не задавалась целью не пропустить каждое движение молодых людей, но ее взгляд непроизвольно задерживался на них чуть дольше, чем следовало. Все-таки они неплохо смотрятся. И Дэниел выглядит очень счастливым. Только боюсь, что это ненадолго. Эта юная леди — натура увлекающаяся, скоро ей наскучит общество интеллигента, врача, спокойного человека. Стоит какому-нибудь юнцу на мотоцикле оказаться рядом — и вот она уже сидит за его спиной и смотрит на него так же, как и на Дэниела. А что останется бедному мальчику?
Ирэн стояла у окна и думала, что же ждет ее племянника и его американскую подругу. Когда они расстанутся (она была уверена, что это обязательно вскоре произойдет, и виной тому будет решение Анны), он будет страдать. Под удар будет поставлено его здоровье, карьера. Нет, этого любящая тетушка допустить не могла.
Тем временем Дэниел обнял Анну за плечи и увел от дома. Ирэн подождала несколько минут, но они не возвращались. Тогда она надела «выходную» шляпку с опущенными полями и небольшим букетиком атласных лилий, накинула кашемировую шаль и вышла из дома.
Дэниел и Анна неспешно прогуливались по берегу небольшого пруда, который был немногим младше Дэниела. Он и принимал участие в его создании, правда, пассивное: ему было тогда лет пять. Но он с увлечением следил за движениями больших неуклюжих машин, роющих землю. В пруд запустили даже рыб. Они жили в водоеме и по сей день и, судя по частым и широким кругам на воде, были весьма довольны.
Влюбленные развлекались тем, что пускали плоские камешки по воде. Анна в этом искусстве немногим уступала Дэниелу — все же она в детстве была настоящим сорванцом. Она громко смеялась, хлопала в ладоши, прыгала… За такое несносное поведение любители порыбачить, пожалуй, прокляли бы ее, но, на счастье Анны и самих рыболовов, их в тот день поблизости не оказалось.
Увлекшись, влюбленные едва не свалились в воду…
Наконец Анна и Дэниел, уставшие, но довольные, ввалились в дом. Наступил вечер. Нет, незаметно подкрался вечер на мягких лапках, зашуршал, одеялом, захрустел печеньем и зашелестел страницами любимых книг. Волшебный день заканчивался не менее чарующим вечером.
К ужину Ирэн не спустилась, сославшись на головную боль. Влюбленные не очень расстроились по этому поводу.
Маленький каминный зал на первом этаже стал местом позднего ужина. Атмосфера старины и готовящегося вот-вот произойти чуда окутала двух людей, которые стояли, положив руки на плечи друг другу, и прислушивались к биению сердец. Они кружились в медленном танце под одним им известную мелодию.
Несколько светильников, стилизованных под старину, освещали их фигуры — сильную, мускулистую мужскую и стройную, более мягкую женскую. Ноги утопали в богатом ковре, шаги были бесшумными. К стенам прижались кресла и диван. Всему как будто лет триста. Низкий столик, задрапированные тяжелой тканью окна, настоящий камин, в котором потрескивали дрова (Дэниел решил удивить Анну и добился в этом успеха).
Мясо под пряным соусом, вино, фрукты…
Танец? Держи руку. Поворот. Ого, не так быстро!.. Остановились. Выдох.
Взгляды, прикосновения, тихий шепот…
