ГЛАВА 24
Доктор Фредерик Чилтон стоял в коридоре везде палаты Ганнибала Лектора. Рядом были три рослых санитара. Один держал смирительную рубашку и фиксаторы для ног, другой — жестяную банку. Что же касается третьего, то он заряжал транквилизатором пневматический пистолет.
Лектер сидел за столом и читал страховой бюллетень, время от времени делая выписки. До его слуха донеслись приближающиеся шаги.
Потом он услышал, как щелкнул затвор пистолета, но продолжал читать, не подавая виду, что догадывается о присутствии Чилтона.
В полдень Чилтон прислал ему газеты и до самого вечера не говорил о том, какое наказание придумал Лектору за попытку помочь Дракону.
— Доктор Лектер! — окликнул Чилтон.
Лектер обернулся.
— Добрый вечер, доктор Чилтон.
Лектер словно не замечал санитаров. Он смотрел только на Чилтона.
— Я пришел забрать у вас книги. Все до единой!
— Понятно. А можно спросить, вы их долго у себя продержите?
— Все зависит от вашего поведения.
— Это ваше решение?
— Меру наказания здесь определяю я.
— Конечно, конечно! Уилл Грэхем поступил бы иначе.
— Станьте спиной к сетке и наденьте рубашку, доктор Лектер. И не заставляйте меня повторять дважды!
— Разумеется, доктор Чилтон. Надеюсь, рубашка тридцать девятого размера? А то тридцать седьмой мне тесноват в груди.
Доктор Лектер надел смирительную рубашку, словно это был выходной костюм. Санитар протянул к нему руки из-за барьера и застегнул застежки сзади.
— Усадите его на койку, — велел Чилтон санитарам.
Пока они опустошали книжные полки, Чилтон протер очки и, вооружившись ручкой, принялся просматривать личные бумаги Лектора.
Тот наблюдал за ним из темного угла своей палаты. Даже в смирительной рубашке он умудрялся сохранять удивительную грациозность движений.
— Под желтой обложкой лежит отказ, присланный вам из архива, — спокойно пояснил Лектер. — Мне его принесли по ошибке вместе с почтой, и я вскрыл конверт, толком не рассмотрев его. Прошу прощения.
Чилтон покраснел и сказал санитарам:
— Пожалуйста, уберите сиденье с унитаза доктора Лек-тера.
Затем Чилтон взглянул на переносной столик. Наверху Лектер написал, сколько ему лет: сорок один.
— А что у вас здесь? — спросил Чилтон.
— Время, — ответил доктор Лектер.
Начальник отдела Брайан Зеллер схватил портфель курьера и колесики от кресла и понесся с ними в лабораторию инструментального анализа, да так быстро, что габардиновые брючины со свистом рассекали воздух.
Сотрудники прекрасно знали, что означает это свист. Он означает, что Зеллер торопится.
В тот день было много всяких проволочек. Усталый курьер — его самолет из-за плохой погоды не вылетел вовремя из Чикаго, а потом еще сделал вынужденную посадку в Филадельфии — взял напрокат машину и сам доехал до лаборатории ФБР в Вашингтоне.
Чикагские криминалисты — хорошие профессионалы, но они не все умеют делать. То, что они не сумели, сейчас предстояло сделать Зеллеру.
Он поместил в масс-спектрометр краску, взятую с дверцы автомобиля Лаундса. Биверли Катц из отдела волокон и дерматологии взяла колеса и показала их коллегам, сидевшим в комнате.
Наконец, Зеллер зашел в комнатушку, где стояла ужасная жара. Лайза Лейк склонился над газовым хроматографом. Исследуя пепел, оставшийся на месте одного поджога во Флориде, она внимательно следила за пером самописца, чертившего пики на движущейся ленте.
— Высококачественное горючее, — сказала она. — Вот что он использовал для поджога.
Через руки Лайзы прошло столько образцов, что она могла различать их, не заглядывая в справочник.
Зеллер отвел глаза от Лайзы Лейк и мысленно сделал себе нагоняй за то, что его сюда так и тянет. Откашлявшись, протянул Лайзе две блестящие металлические банки.
— Из Чикаго? — спросила она.
Зеллер кивнул.
Лайза оглядела банки, проверила сургучные печати на крышках. В одной банке лежал пепел от сгоревшего кресла на колесиках, в другой — клочки обугленной одежды Лаундса.
— Сколько оно пролежало в банках?
— По меньшей мере шесть часов, — сказал Зеллер.
— Учту.
Лайза проколола крышку толстым шприцем, высосала воздух и впрыснула его в газовый хроматограф. Затем настроила прибор. Пока образец шел через пятисотфутовую колонку, перо прыгало по бумаге.
— Бензин, — сказала Лайза. — Чистый, без всяких примесей. Такое довольно редко встречается.
Она быстро просмотрела фрагменты записи.
— Я не могу назвать точную марку. Давайте прогоню его вместе с пентаном, и все сразу станет ясно.
— Хорошо, — кивнул Зеллер.
К часу дня Зеллер получил все, что ему было нужно.
Лайзе Лейк удалось определить марку бензина: Фредди Лаундса подожгли бензином марки «Сервко Сьюприм».
При тщательном осмотре обломков сгоревшего кресла было обнаружено два типа ковровых ворсинок: шерстяные и синтетические. Налет плесени и грязи говорил о том, что кресло хранилось в темном, прохладном месте.
Остальные выводы оказались менее утешительными. При анализе облупившейся автомобильной краски выяснилось: машина перекрашивалась. Когда краску исследовали в масс-спектрометре и сравнили с данными Национальной ассоциации по автомобильным краскам, стало понятно, что это высококачественная эмаль, изготовленная в первой четверти 1978 года; всего было произведено 186 тысяч галлонов такой эмали, и она разошлась по мастерским, занимающимся покраской автомобилей.
А ведь Зеллер надеялся, что удастся установить марку машины и хотя бы приблизительно год ее изготовления.
Он послал в Чикаго телекс, сообщая о результатах анализов.
Чикагская полиция потребовала вернуть колесики. Пакет получился громоздкий, и курьеру было неудобно его нести. Лабораторные отчеты Зеллер положил в каждую сумку вместе с письмами и пакетом для Грэхема.
— Вообще-то я вам не экспресс-почта, — проворчал курьер, убедившись, что Зеллер отошел подальше и не может его услышать.
* * *
Департамент юстиции содержит несколько небольших квартир неподалеку от здания чикагского суда Седьмого округа. Пока длится судебный процесс, в них живут юристы и почтенные эксперты. Грэхем остановился в одной из тех квартир. Крофорд жил напротив, надо было только пройти через холл.
