— Посмотрим настольный блокнот, — обратился он к Крофорду, еще стоявшему в коридоре. — По идее он должен прижимать его именно большим пальцем левой руки.
Они начали один за другим выдвигать ящики стола, и тут внимание Грэхема приковал перекидной календарь. Он полистал исписанные странички назад, до субботы, двадцать восьмого июня, даты убийства Джекоби.
Четверг и пятница накануне этой субботы оказались незаполненными.
Тогда он принялся переворачивать листки, пока не дошел до последней субботы июля. Четверг и пятница накануне этого дня также предстали девственно чистыми страницами.
Зато в среду была сделана следующая надпись: «AM 552 3.45 — 6.15.» Грэхем списал цифры.
— Хочу выяснить, что это за рейс.
— Я сам займусь проверкой, а ты тут действуй, — сказал Крофорд, направляясь к телефону в коридоре.
На дне одного из ящиков Грэхем обнаружил тюбик специального клеющего вещества для закрепления зубных протезов. Он внимательно осматривал находку, когда Крофорд крикнул ему из коридора:
— Уилл, это рейс в Атланту. Поехали брать его.
ГЛАВА 48
Риба пришла в себя от того, что по ее лицу, волосам текла холодная вода. В голове шумело.
Она лежала на чем-то твердом, слегка покатом. Попробовала повернуть голову. Под ней деревянная скамейка. На лице мокрое полотенце.
— С тобой все в порядке, Риба? — по-прежнему невозмутимо поинтересовался Долархайд. Звук его голоса заставил девушку содрогнуться: «Бр-р-р!» — Дыши глубже.
Молчание длилось с минуту.
— Можешь встать на ноги? Попробуй.
Девушка держалась на ногах только с его помощью. Желудок бунтовал. Она с трудом подавила спазм рвоты. Он терпеливо ждал.
— Сейчас поднимемся по дорожке к дому. Ты представляешь, где мы находимся?
Она молча кивнула.
— Вынь ключ из двери, Риба. Зайди в дом. Поверни ключ в замке изнутри. Теперь повесь его мне на шею. Так. Сейчас проверим, как заперта дверь.
Она слышала, что он подергал за ручку.
— Хорошо заперта. Пойдем в спальню. Ты знаешь дорогу.
Она споткнулась. Колени подкосились. Он подхватил ее, приподнял за руки и довел до спальни.
— Садись в это кресло.
Она повиновалась.
— ОТДАЙ ЕЕ МНЕ НЕМЕДЛЕННО!
Она попыталась было вскочить. Большие руки, опустившиеся ей на плечи, придавили ее к сиденью.
— Сиди смирно, иначе я не удержу Его.
Способность думать медленно возвращалась к ней.
— Постарайся, прошу тебя, — молила она.
— Риба, со мной все кончено.
Он встал, загремел чем-то. Запах бензина усилился.
— Дай руку, Риба. Потрогай это. Нет, не бери. Только дотронься.
Она коснулась гладкой поверхности металла. Сдвоенное дуло, точно стальные ноздри, отполированные внутри.
— Винтовка, Риба. Крупнокалиберная, двенадцать миллиметров. Знаешь, что останется от человека, если выстрелить из нее?
Она опустила голову.
— Опусти руку, Риба.
Леденящее дуло уперлось во впадинку на ее шее.
— Я хотел верить тебе, Риба. Я так хотел тебе верить. — В голосе его звучали слезы. — Мне было хорошо с тобой.
Он плакал.
— Но и мне тоже было с тобой хорошо, Ди. Прошу тебя, не причиняй мне зла.
— Говорю тебе, со мной все кончено. Но я не могу оставить ему тебя. Ты не можешь себе представить, что Он сделает с тобой.
Теперь он громко рыдал.
— Он искусает тебя до смерти. Ты уйдешь вместе со мной.
Она услышала, как он чиркнул спичкой. До нее донесся резкий запах серы, и тут же раздалось слабое потрескивание пламени. Комната наполнялась дымом. Волна жара надвигалась на нее из противоположного конца комнаты. Больше всего на свете она боялась пожара. И пожар настиг ее. Пусть будет все, что угодно, только не гибель в огне. Пусть он убьет ее сразу, первым же выстрелом. Ноги ее напряглись, она была готова вскочить, бежать, но куда?
Рыдания душили его.
— Нет, Риба, я не могу видеть, как тебя пожирает огонь.
Она почувствовала, что он отвел дуло от ее горла.
Выстрел прогремел из обоих стволов одновременно в ту секунду, когда она рванулась с кресла.
Ее оглушило выстрелом, и первой ее мыслью было, что он стрелял в нее и что она умерла. Где-то рядом с глухим ударом обрушилось на пол тело. Она не столько услышала этот удар, сколько ощутила его.
В комнате было уже не продохнуть от дыма. Хищное потрескивание пламени окружало ее со всех сторон. Огонь! Огонь привел ее в чувство, заставил действовать. Жаркая волна обожгла лицо и руки. Выбраться из дому во что бы то ни стало!
Она выпрямилась и тут же, задохнувшись, ударилась о спинку кровати.
Их учили, что в случае пожара нужно пригибаться как можно ниже и ни в коем случае не метаться в панике, не бежать, иначе споткнешься, упадешь, и — конец.
Она заперта. Заперта! Согнувшись в три погибели, стараясь не делать глубоких вдохов, она двигалась по комнате, то и дело ощупывая пальцами пол. И вдруг ее словно током ударило. Она переступила через его ноги! Протянула руку и зажала в кулаке прядь его волос, а ниже, там, где должно быть лицо, ее ладонь погрузилась в страшное месиво, раздробленные обломки костей оцарапали ей кожу. Между пальцами перетекала омерзительная студенистая масса — остатки выбитого глаза.
Цепочка с ключом у него на шее. Теперь нужно спешить. Чуть расставив ноги, чтобы не потерять равновесие, она обеими руками изо всей силы рванула цепочку на себя. Цепочка не выдержала. Риба повалилась назад. Тяжело поднявшись, она повертела головой, чувствуя себя совершенно потерявшей. Оме перестала ориентироваться в комнате. В какую сторону теперь пробираться к выходу? Прислушалась… В ушах еще стоял звон от выстрела. Треск пламени заглушал остальные звуки. Она протянула руки и уперлась в спинку кровати. Это что изголовье? Наступила на труп. Напрягла слух…
Спасительный бой часов положил конец ее сомнениям. Бон-н — бон-н! Часы били в гостиной. Значит, нужно взять вправо.
Горло першило от дыма, кашель сотрясал все тело. А часы все продолжали отбивать удары. Бон-н — бон-н! Она уперлась в дверь, принялась лихорадочно шарить перед собой руками в поисках ручки. Вот она! Прямо под ней — замочная скважина. Только бы не выронить ключ! Замок щелкнул. Она одним рывком распахнула дверь. Воздух! Чистый воздух! Она побежала по дорожке, но не устояв на ногах, рухнула в траву. Сразу подняться не смогла и поползла. Только бы не останавливаться.
