Бывают такие дни, когда все складывается самым удачным образом. Даже с Карен такое случается. Поэтому — чем черт не шутит — она позвонила своему стилисту. Оказалось, что за двадцать минут до нее клиентка отказалась от записи на восемь… Карен хотелось петь. Она, тем не менее, не пела, потому что это претило ее эстетическому чувству.
Уже из салона она позвонила Кэтти.
— Ну и как ты там, жизнь еще теплится в твоем бренном теле? — устало поинтересовалась подруга.
— Еще как! Может, сходим куда-нибудь потанцевать?
Пауза.
— Что с тобой?
— Со мной все прекрасно, впервые за долгое время. А какие новости у тебя?
— Подожди, ты что, повеселилась на похоронах босса? Или съездила полюбоваться на пожар в «Би-эм софт»?
— Кэтти…
— Ну ладно, прости мой черный юмор. Но ты меня пугаешь.
— Если тебя пугает мое оптимистическое настроение, это действительно плохо. Так как насчет встретиться? Обещаю на этот раз не грузить тебя своими проблемами.
— Ну, в таком случае ничего не имею против. Поехали в «Мунхаус»?
— Супер. Буду там через двадцать минут.
— Ты купила машину?
— Нет, разоряю свою фирму на такси.
Сегодня Кэтти была в красном. То есть в красном топе и с красными волосами. Она никогда не стеснялась выглядеть экстравагантно и любила разнообразие, а потому красила волосы примерно раз в две недели, ну раз в месяц — самое большое. Как ей при этом удалось сохранить вполне приличную шевелюру, оставалось для Карен загадкой.
«Мунхаус» был средних размеров диско-баром в Гарменте, на Седьмой авеню. Там можно было попробовать коктейль с каким-нибудь экзотическим названием, не опасаясь оставить в кассе половину недельного заработка, и потанцевать без риска привлечь к себе пристальное внимание каких-нибудь панков.
Карен и Кэтти заняли места у стойки, подальше от танцплощадки.
— Выглядишь потрясающе! — констатировала Карен.
— Да. Именно это я и собираюсь делать. Потрясать Джоша. — Кэтти, как и Карен, имела бакалаврский диплом по современной литературе, но обожала коверкать слова и употреблять неправильные формы. В сочетании с авангардными прическами это часто вводило в заблуждение тех, кто был с ней знаком только отдаленно.
— Джош — это новый парень?
— Хорошо забытый старый. Помнишь, на последнем курсе мы ездили на озеро Мичиган?
— А-а…
— Да, жизнь — забавная штука. Встретились в кафетерии три дня назад. Он меня сразу узнал.
— И вы уже опять вместе?
— Ну да. А чего тянуть?
— А и правда, — усмехнулась Карен.
Кэтти ко многим вещам относилась с подкупающей простотой.
— А ты и сама цветешь. Приятно посмотреть. Нет, не в смысле, что обычно мне на тебя неприятно смотреть. Просто необычно.
— Да, у меня вчера был выходной. — Карен хотелось оставить самую интересную историю «на сладкое». А может быть, вообще не рассказывать. «Оставить себе», как говорила ее мама.
— С ума сойти! Ты отважилась попросить дополнительный выходной? Или пришлось симулировать?
— Нет, представь себе, даже симулировать не пришлось! — развеселилась Карен. — Миссис Филлипс и так обеспокоилась моим душевным здоровьем…
И Карен в лицах поведала подруге про свой нервный срыв, который обернулся для нее так удачно. И только закончив рассказ, обратила внимание на то, что Кэтти время от времени будто невзначай поводит плечом и поглядывает куда-то ей за спину.
— Извините, что прерываю…
Карен обернулась — и чуть не свалилась с высокого трехногого табурета. Позади нее сидел тот самый парень из метро, который всего-то… Боже, всего два дня назад так поразил ее тоскующее без любви воображение!
Парень улыбался.
Карен ответила ему улыбкой — в меру отстраненной, чтобы не надумал себе лишнего, — и обернулась к Кэтти, отчаянно гримасничая. Смысл пантомимы сводился к «ради всего святого, не надо!». На лице Кэтти отразилось искреннее недоумение, смешанное почти что с обидой. Еще бы, ребенку предложили конфету, как можно ее тут же отобрать?
— Леди, я помешал?
— Нет, но… — начала Карен.
— Нет, совершенно нет, — проворковала Кэтти. — Мы как раз тут скучаем.
«И угораздило тебя подружиться с нимфоманкой», — посочувствовал внутренний голос.
Будь он чуть более материален, Карен влепила бы ему пощечину. Кэтти вовсе не страдает нимфоманией, просто любит общаться с мужчинами, и не обязательно в постели. Флирт — ее стихия. «Хватит! Лучше поучиться у нее обаянию», — оборвала она его вступление.
«Ты на пути к моральному падению», — предупредил голос.
Наверное, он — последствие бабушкиного влияния, осенило Карен.
— Как мне повезло! — обрадовался парень.
Карен повернулась так, чтобы не сидеть к нему спиной — это откровенно грубо, — но и не показывать излишней заинтересованности.
— А меня зовут Майк, и, если вы сегодня без кавалеров, то я к вашим услугам. Негоже таким очаровательным девушкам скучать субботним вечером.
У него был поставленный голос. Карен подумала, что он, может быть, актер или музыкант… Его присутствие ее беспокоило. В другой раз она, наверное, приложила бы все усилия, чтобы этой ночью он пошел провожать ее домой, и втайне надеялась бы, что он позвонит завтра или хотя бы через день.
А сейчас он вызывал у нее интерес чуть больше, чем все остальные посетители бара.
— Меня зовут Кэт, то есть так меня зовут некоторые коллеги по работе. А вообще я Кэтти. А эта неразговорчивая девушка — Карен.
— Очень приятно, Кэтти и Карен. Кстати, мы с вами раньше не встречались? Мне ваше лицо кажется удивительно знакомым…
Карен перехватила торжествующий взгляд Кэтти. Раздражение бессмысленно, нужно взять себя в руки, Кэтти ведь не знает ничего о Йене…
— Сложный вопрос. Пару дней назад мы встретились взглядами на эскалаторе.
— А-а… Точно! У вас память на лица еще лучше, чем у меня. Между прочим, я жду друга, он отличный парень, и мне кажется, что мы могли бы неплохо провести время. Как вы считаете?
Карен пожала плечами. Кэтти многозначительно — и многообещающе — кивнула.
— Извините, я сейчас! — Карен встала и направилась в сторону дамской комнаты.
— Майк, ничего, если я тоже припудрю носик? — Кэтти скользнула следом за ней.
Туалет был отделан черной и красной плиткой, причем без всякого узора. Чистый хаос.
Карен отметила, что они с Кэтти хорошо смотрятся в этом колорите.
— Ну и в чем дело? — Кэтти стояла у нее за спиной. Скрестив руки на груди. Карен видела в зеркале ее недовольное лицо.
