— На что? — не поняла Карен.
Пауза.
— А я привык, что ты обо всем догадываешься сама. Ты меня избаловала. Ладно. Поехали со мной.
Если бы Карен не сидела, она наверняка потеряла бы равновесие. А так у нее просто закружилась голова.
— Тебе нужно время, чтобы подумать? Не надо, не думай, просто скажи «да». Ты же сама говорила, что мечтаешь провести вечер у камина.
— А там есть камин? — отрешенно спросила Карен.
— Да, роскошный камин. Мы будем топить его целыми днями, если захочешь.
Он говорил нарочито бодро. Нервничает? Да, конечно, нервничает. Он ведь не делает то, что делает, бездумно. И наверняка понимает, к каким последствиям может привести это приглашение.
«Он каннибал. Убьет и съест тебя. И никто не узнает», — пискнул внутренний голос.
Нет, это не бабушка, это уже паранойя.
«Пускай, при свете от камина это будет очень красиво», — отмахнулась Карен от нездоровой мысли.
— Йен, мне никто не даст отпуска. Скоро Рождество, столько дел, нужно паковать подарки… — бессильно сказала Карен. Она сама себе не до конца верила. Но слова все равно прозвучали тоскливо. Как будто она прикована к месту, и все.
— Прости, но мне сдается, что отпуска у тебя не было уже очень давно.
— Да, почти два года…
— Ну и?..
— Но ты же ее не знаешь!
— Не знаю. А ты скажи, что, если тебя не отпустят, ты подашь на них в суд. И если пригрозят увольнением, тоже подашь в суд. И, само собой, если посмеют уволить. И упомяни, что у тебя есть знакомый судья в этом округе.
— Это же шантаж! — возмутилась Карен.
— Знаю. Но если ты не сделаешь этого сама, в адрес вашей компании поступит официальное замечание от какой-нибудь организации по охране труда. Гарантирую.
— Тебе так хочется, чтобы я поехала с тобой? — усмехнулась Карен.
— Ты даже не представляешь как.
— Хорошо, я попробую, — улыбнулась Карен. Вот, испугалась, что все прекратится. Как бы не так! Дело, похоже, только набирает обороты. — Но только сама.
— Отлично. Только обещай, что постараешься.
— А ты хитрюга. Знал на что меня подловить.
— Да, мне тоже кажется, что я уже достаточно хорошо тебя знаю…
Вопреки всем ожиданиям миссис Филлипс не стала устраивать скандалов и выяснять отношения (разумеется, отношение Карен к работе). «Неделю? Срочно? Карен, а вы не могли подумать об этом раньше? Ну хорошо, я свяжусь с отделом кадров, но только, бога ради, возвращайтесь к декабрю! И отдохните как следует, в последнее время ваша работоспособность оставляет желать лучшего».
Карен казалось, что она спит и видит сон. Во сне происходят такие же странные события и так же трудно собраться с мыслями. Их отношения с Йеном — скорее дружба, чем роман — заняли особенное место в ее жизни. Она научилась не изводить себя тем, что он на самом деле про нее думает. И только досадно иногда становилось оттого, что он не проявляет к ней интереса больше, чем к приятной собеседнице.
Она и не подозревала, какого труда стоит Йену это «непроявление». Собственно говоря, сегодняшний день принес ему немало волнений. Он не меньше Карен беспокоился о том, как подтолкнуть отношения к дальнейшему развитию. Мысль о домике на озере пришла ему в голову, как подарок небес. Он ждал ее звонка, как удара грома — вроде не больно, но все равно каждый нерв напряжен. Долго продумывал слова, которые не оттолкнули бы и не испугали ее. Наконец придумал. Репетировать интонацию он считал ниже своего достоинства. Наверное, она уловила неестественность в его голосе.
Но согласилась, согласилась!
Йен и самому себе не признавался, чего ждет от этой поездки. Оправдывал себя тем, что Карен нужен отдых, Карен устала от своей бесконечной рутины, да и ему на свежем воздухе будет проще прийти в себя, это несравнимо лучше, чем лежать в своей ненужно большой постели…
И только где-то в глубине души Йен чувствовал, что ему просто очень хочется побыть рядом с ней. Не полчаса и не час в клетушке палаты, а день, два, неделю… в отгороженном от внешней суматохи мирке.
Как это просто — находить оправдания своим желаниям, особенно если другому тоже не хватает смелости разглядеть истинную причину всех вещей.
— А меня отпустили, — объявила ему Карен на следующий день.
Она уже не таясь разговаривала с Йеном при Мишель. Разумеется, Мишель вся их история представлялась в гораздо более романтичном свете, чем Карен. Она-то видела букеты по утрам, а не то, как он на прощание жмет ей руку, как старому товарищу.
— Я рад. Пришлось прибегнуть к угрозам?
— Нет. Наверное, миссис Филлипс решила, что предрождественское время — самое подходящее, чтобы подумать о душе, позаботиться о своем ближнем и все в том же духе. А может, ищет повода, чтобы меня уволить.
— И тебя это очень огорчает?
— Нет, скорее развлекает. Я уже не та, что была неделю назад, — усмехнулась Карен. — Кстати, хорошо, что я вспомнила, сегодня у нас встреча с Амандой.
— Передавай ей от меня привет. И собирай вещи.
— Послушай, а как же мы поедем? Ты же…
— У меня есть другая машина. Не такая презентабельная, но для путешествия сгодится. А если я устану, поведешь ты. Пока-пока.
— Ну пока, — уронила Карен. Нужно будет, пожалуй, проработать в группе страх вождения автомобиля.
Разумеется, Йен пошутил. Пользоваться помощью леди явно было не в его правилах, а садиться за руль, чтобы ехать в такую даль, после недавних событий он опасался — все-таки теперь на нем лежала ответственность за другого человека. В воскресенье утром они сели в поезд, доехали до Сиракьюс, там взяли в прокате темно-зеленый «бьюик», прокатились по городу, потому что как-то так получилось, что Карен там никогда не была, и через три часа добрались до маленького, идиллически маленького дома. Он стоял на берегу озера, и в нескольких метрах от крыльца в темную, неприветливую водную даль уходили мостки. У берега вода была тронута сероватым льдом. Вокруг высились сосны, и Карен показалось, что она попала в другое измерение. Когда Йен открыл перед ней дверь, она не сразу поняла, чего он от нее хочет.
Здесь пахло свежестью, влагой, близостью зимы — в общем, тем, чем должно пахнуть в чистом, безлюдном, далеком от всякой цивилизации месте в конце ноября.
Интересно, Дэннис Льюэн писал здесь пейзажи? Похоже на то. Карен спросила у Йена, но он не знал.
С того момента как экспресс-поезд отошел от платформы нью-йоркского вокзала Гранд-Сентрал, между ними установилась странная неловкость, которую Карен тщательно маскировала под напускной веселостью, а Йен — под непроницаемо-серьезной маской. От этого диссонанс только усиливался. Карен едва не пожалела, что согласилась на эту авантюру. Но делать нечего, она здесь, до ее дома — несколько сотен километров, и на ближайшие пять дней ее единственным компаньоном станет старый добрый судья Йен. Нет, что-то он не похож сегодня на «доброго»…
