Туристы, стараясь спастись от дождя, прикрывали головы путеводителями и планами города. Узкий тротуар был забит до отказа, и некоторым пешеходам пришлось сойти на мостовую, замедляя движение немногих, спускающихся из форта такси.
А в каменном зале со сводчатым потолком доктор Фелл наконец отошел от стены и, посмотрев на скелет умершего в клетке от голода человека так, словно им двоим была известна какая-то тайна, направился к выходу.
Пацци вначале заметил его в проеме дверей, а затем под фонарем на площадке перед фортом. Подождав, когда доктор отойдет на безопасное расстояние, полицейский двинулся следом. Убедившись в том, что Фелл направляется вниз к машине, он открыл свой телефон и предупредил Ньокко.
Голова цыгана высунулась из-за воротника плаща так, как высовывается из-под панциря черепаха. Он и внешне походил на это пресмыкающееся — морщинистая шея, запавшие глаза, обтянутый кожей череп. Закатав рукав выше локтя, Ньокко поплевал на браслет и тщательно протер его сухой тряпочкой. Теперь, после того как серебряный браслет был омыт святой водой и слюнями, украшенную им руку можно было спрятать за спину под плащ и спокойно дожидаться появления жертвы. Мимо него двигалась колонна покачивающихся голов. Ньокко, проложив себе локтями путь, пересек тротуар и вышел на проезжую часть улицы, где можно было идти против течения и откуда было лучше видно. Без помощника ему приходилось полагаться только на себя. Надо будет самому толкнуть жертву и запустить руку в ее карман. Вообще-то это было совсем несложно, ведь он как раз и рассчитывает на то, что его схватят за руку. А вот коротышка и появился. Слава Богу, что он идет по краю тротуара. Пацци следовал за доктором, отставая от него метров на тридцать.
Проезжую часть улицы Ньокко покинул весьма элегантно. Мимо него как раз проезжало такси. Сделав вид, что только что избежал столкновения с машиной, он повернулся, выругался, погрозил водителю кулаком и тут же налетел животом на доктора Фелла. Его рука метнулась под плащ доктора. Доктор схватил Ньокко за запястье (цыган не ожидал такой силы у тщедушного на вид человека), вывернул руку и отбросил вора прочь, одновременно нанеся ему удар в низ живота. Затем, практически не замедлив шага, доктор Фелл влился в поток туристов и исчез.
В темной нише, рядом с металлическими воротами, Пацци появился одновременно с Ньокко. Цыган немного пригнулся, затем выпрямился и сказал, тяжело дыша:
— Все получилось. Он схватил меня как надо. Гад хотел ударить меня по яйцам, но промазал.
Пацци опустился на одно колено и стал осторожно снимать браслет с руки Ньокко. В этот момент цыган почувствовал, что по его ноге течет горячая жидкость. Как только он изменил положение тела, из разреза на его брюках прямо в лицо и на руки Пацци брызнул фонтан артериальной крови. Когда Ньокко пригнулся, чтобы взглянуть, что случилось, кровь залила и его лицо. Ноги цыгана подломились, и он рухнул лицом на решетку. Одной рукой он судорожно вцепился в металлические прутья ворот, а другой — пытался зажать рану в паху, чтобы остановить поток крови, хлещущий из его рассеченной бедренной артерии.
Пацци, с тем холодным спокойствием, которое он всегда испытывал, находясь в деле, обнял Ньокко и повернул его лицом к решетке, подальше от взглядов толпы. Теперь цыган лежал на боку, и кровь заливала лишь нижние прутья ворот.
Вынув из кармана сотовый телефон, Пацци сделал вид, что вызывает «скорую помощь». Расстегнув плащ и развернув его полы, он сразу стал похож на ястреба, прикрывающего крыльями свою жертву. За его спиной текла равнодушная толпа. Пацци снял браслет с запястья Ньокко и положил в заранее приготовленную коробку. Затем он извлек из кармана цыгана сотовый телефон и сунул его в свой карман. Губы Ньокко едва заметно шевельнулись. — О Мадонна, как холодно, — прошептал он. Собравшись с духом, Пацци оторвал руку Ньокко от раны в паху и стал ее поглаживать, как бы успокаивая товарища, Цыган тем временем истекал кровью. Убедившись, что Ньокко мертв, Главный следователь оставил его лежать лицом к решетке, не забыв положить руку под голову мертвеца. Со стороны казалось, что человек просто уснул в тени на улице, а таких во Флоренции было сколько угодно.
Оказавшись на площади, Пацци взглянул на почти сухой булыжник в том месте, где только что стоял «ягуар» доктора Лектера.
Доктор Лектер. Пацци окончательно перестал видеть в этом человеке доктора Фелла. Это был доктор Ганнибал Лектер.
Убедительное доказательство того, что это доктор Лектер, лежало в кармане плаща полицейского. Мейсон Вергер будет доволен. Для самого же полицейского самым убедительным доводом служила кровь, капающая с плаща на его ботинки.
Глава 29
Утренняя звезда уже тускнела в лучах рассвета, когда старенький «альфа-ромео» вкатил в ворота генуэзского порта. Над гаванью дул прохладный ветер. На пришвартованном у дальнего причала сухогрузе велись сварочные работы, и искры сыпались в черную воду.
Избегая ветра, Ромула осталась в машине. На коленях она держала ребенка. Эсмеральда едва умещалась на крошечном заднем сиденье спортивной машины. Ей приходилось сидеть боком, поджав при этом ноги. Она не произнесла ни слова со времени упоминания о Шайтане.
В руках у женщин были бумажные стаканчики с крепким черным кофе и булочки.
Ринальдо Пацци отправился в транспортную контору. К тому времени когда он вернулся, солнце стояло уже довольно высоко, заливая оранжевым светом ржавый корпус заканчивающего погрузку грузового теплохода «Звезда Филогена». Пацци пальцем поманил к себе сидящих в машине женщин.
Уходящий в Рио сухогруз «Звезда Филогена», водоизмещением двадцать пять тысяч тонн, нес греческий флаг и, не имея на борту врача, мог по закону принимать не более двенадцати пассажиров. В Рио-де-Жанейро, втолковывал Пацци женщинам, вас переведут на судно, идущее в Сидней. За пересадкой проследит старший стюард «Звезды». Путешествие полностью оплачено, и деньги — на это обстоятельство Пацци напирал особенно — возврату не подлежат. У итальянских цыган Австралия считалась весьма привлекательным местом, поскольку там обитает довольно много их соплеменников и можно сравнительно легко найти работу.
Пацци с самого начала операции обещал Ромуле два миллиона лир, или тысячу двести пятьдесят долларов по текущему курсу. И вот теперь он их вручил ей в толстом конверте. Багаж цыганок состоял лишь из одного маленького чемодана и деревянной руки, упакованной в футляр для валторны.
Цыганки проведут в море почти месяц, и связь с ними все это время установить будет невозможно.
Ньокко появится, повторял в десятый раз Пацци. Но не сегодня. Известие от него они получат на Центральном почтамте Сиднея, в отделе писем до востребования.
— Я выполню все, что ему обещал. Так же как все сделал для тебя, — говорил Пацци, стоя рядом с женщинами у входа на трап. На пирсе еще лежали длинные утренние тени.
Ромула с ребенком на руках начала взбираться по трапу, и в этот момент пожилая цыганка заговорила во второй и в последний для Пацци раз.
