Мы с Холлой Ий сели за стол, налив по бокалу бренди. Он быстро согласился со всеми моими предложениями, и дело было закончено. Тогда он заново наполнил наши бокалы и поднял свой.
– У нас было неплохое путешествие, капитан, – заявил он. – Я почти жалею, что оно подходит к концу.
Я отпила бренди.
– Вышло ведь не так, как ожидал Джинна, верно?
Лицо пирата помрачнело.
– Что вы имеете в виду? – зло спросил он.
Я была удивлена сменой его настроения.
– Не надо обижаться. Я думала, всем очевидно, что Джинна хотел отделаться от меня, чтобы ему не пришлось делиться славой. Он никогда не желал нам успеха.
– Джинна обманул меня и моих ребят, лишив законной платы, – проворчал Холла Ий. Почему-то сегодня он решил припомнить все старые обиды.
– Ну, так за вами осталось последнее слово, – сказала я — Мы осели по ватерлинию от золота. Вы получили бы гораздо меньше, если бы не поплыли.
Холла Ий не хотел успокаиваться.
– Я отплывал с пятнадцатью хорошими кораблями, – возразил он. – Теперь у меня осталось их семь, да и те так потрепаны, что никуда не годятся. Это несправедливо. Меня надули.
Я не стала ему говорить, что за горстку конийского золота он сможет возместить все убытки. Наше путешествие подходило к концу, и я хотела плыть вместе со счастливым пиратом. Нет смысла обострять отношения.
– Я прослежу, чтобы справедливость была восстановлена. – пообещала я. – Если потребуется, заплачу вам из своей доли.
– Вы что, думаете, меня интересуют только деньги? – взорвался Холла Ий. – А уважение? Заплатить мне – и коленом под зад? Когда я нужен, адмирал то, адмирал се, да почему бы вам не сплавать, чтобы умереть ради наших интересов… А когда война окончена, я и мои ребята – всего лишь кучка негодяев, по их мнению.
Мне уже надоело. Кажется, он не хочет сохранять хорошие отношения между нами.
– Вы так много раз напоминали мне, что вы – наемник и что воюете только ради золота. Я уважаю такой взгляд на жизнь. Кроме того, я уважаю вас как флотоводца – если это что-нибудь для вас значит. А что касается остального – что ж, такую жизнь вы сами себе выбрали, друг мой.
Я кинула кости в стакан и тряхнула его.
– Если вам не нравится ваш ход, винить некого, кроме себя.
Я опрокинула стакан. Холла Ий машинально посмотрел на кости и остолбенел. Я тоже посмотрела – семерка таращилась на меня! Любимица Фортуны.
Холла Ий был бледен и потрясен. Одним глотком он допил бренди и сказал:
– Простите мне мою вспышку, капитан Антеро. – Он потер лоб. – Я уже давно не высыпаюсь. И в голове у меня так стучит, что я с удовольствием срубил бы ее.
Мне было плевать, но я постаралась изобразить сочувствие.
– И я прошу прощения. Я должна была заметить, что вы нездоровы. Чем я могу помочь? Может быть, принести эликсир нашего мага?
Холла Ий покачал головой – категоричное «нет». Потом он улыбнулся, снова обретая свой бандитский шарм.
– Мне нужен только такой эликсир, – сказал он, показывая на бренди. Допив бокал, он вытер бороду. – Я прослежу за защитными мероприятиями, которые мы обсудили.
Деловая часть разговора подошла к концу. Мы поболтали еще несколько минут, и я ушла.
Выйдя из каюты, я услышала за дверью бряканье костей, потом их дробный стук по столу. Холла Ий выругался. Видимо, остался недоволен результатом.
Что все это означало, я не знала.
Полилло оплакивала Корайс еще горше, чем я. Они так много лет всегда были вместе, что трудно было вообразить одну без другой. Характер, оттенок кожи и телосложение у них были разными. Полилло вносила в их тандем силу и отчаянную храбрость, а Корайс могла похвастаться ловкостью и мудрой хитростью. Вместе они были ужасны для того, кто осмеливался вставать против них в битве или кабацкой драке. Полилло не плакала, когда Корайс умерла. Вместо этого она набросилась на работу. Она постоянно находила, чем занять своих подчиненных, обучала их новым фехтовальным приемам, которые сама выдумывала, или просто помогала и утешала их в несчастье. И характер ее изменился.
Однажды она отрабатывала выпады деревянным мечом. Один матрос, из любопытства, наблюдая за упражняющимся женским мясом, подошел слишком близко, и Полилло в падении сделала выпад в него.
Он вскрикнул от боли и заорал на нее:
– Чтоб ты сдохла, корова!
Все на палубе замерли. Полилло медленно поднялась на ноги. Возвышаясь над матросом, который побледнел как смерть, она спросила:
– Как ты назвал меня, коротышка?
Матрос сглотнул. Я знала, что он проклинает демонов, потянувших его за язык.
Тут я вспомнила одного человека, который тем же словом назвал Полилло в портовой таверне в Ориссе. Мы мирно пили и флиртовали друг с другом, а тот человек обиделся, потому что дочь хозяина таверны предпочла компанию Полилло, отвергнув его. Ну, он и ударил Полилло сзади стулом, крича: «Получай, корова!» Полилло очень чувствительна ко всяким намекам на ее габариты. Она обиделась. Мы не успели пошевельнуться, как она сгребла неприятеля и разбила ему лицо в кровь о свою грудь, а потом, приговаривая «Му-му», принялась его душить. Если бы Корайс не вмешалась, она бы убила его.
Я уже предвкушала что-то подобное здесь и побежала к ним, но Полилло, к моему удивлению, внезапно ухмыльнулась и взъерошила волосы бедняги матроса. Потом она фыркнула, наморщив нос.
– Написал в штаны?
Тот кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
– Тогда иди постирай их, – посоветовала Полилло. – Нет ничего хуже, чем сыпь от мочи.
Когда она отвернулась, матрос немедленно упал в обморок.
– Купить тебе выпить, красотка? – спросила я, когда она принялась выколачивать свою тунику.
– Лучшее предложение за сегодняшний день, – сказала она, просовывая руку мне под локоть. Мы отправились в мою каюту, чтобы распить бесцветный конийский ликер, который свалил бы с ног лошадь.
– Сегодня ты продемонстрировала настоящий образец милосердия, – заметила я, когда мы выпили первую порцию.
Полилло пожала плечами.
– Корайс всегда говорила, что вспыльчивость – худшая моя черта. Теперь, когда ее нет, мне приходится самой сдерживать себя. – Ее глаза затуманились. – Я зависела от нее во многом. Но я такая стерва. Не знаю, как она терпела меня. – Она зло вытерла слезу.
– Она любила тебя, Полилло, – сказала я. – Как и мы все. А что касается твоих недостатков, я лично считаю, что боги дали их тебе, чтобы компенсировать твои достоинства. Иначе бы ты была слишком уж совершенной.
Она фыркнула.
– Достоинства? Я большая и страшная. Какие уж тут достоинства!
