Хэл помогал обслуге чистить своего дракона. Хачир, все еще остававшийся в эскадрилье, как и тринадцать его товарищей, тоже не сидел без дела.
— Да, сэр?
— Я получил приказ относительно вас.
Хэл замер, ожидая.
— Поскольку кризис, похоже, миновал, вас вместе с еще шестерыми: Дайнапур, Феччиа, Гэредисом, Гарт, Марией и сэром Лоуреном — переводят.
— Куда?
— Обратно — туда, где вы должны были служить с самого начала. В Первую армию, — сказал Милетус. — В окрестности Паэстума.
Это было именно то, чего Хэл хотел, но он слишком устал, чтобы радоваться.
— Мне будет жаль расставаться с вами, сэр, — сказал он совершенно искренне.
— Не стоит, — покачал головой Милетус. — Эти мерзавцы за линией фронта слишком вымотаны, чтобы затеять что-то в ближайшее время. Здесь все будет в порядке, мы отдохнем и даже, возможно, подумаем о том, чтобы напиться. А вот на севере, куда вы направляетесь, ситуация, похоже, становится интересной. Я отослал тому, кому передадут командование Третьей армией, кем бы он ни был, депешу о том, что вы сделали... о ваших идеях. Кроме того, я дам вам с собой запечатанный пакет с аналогичными бумагами, который вы передадите своему новому командиру в Первой армии. Может быть, он вручит вам медаль или произведет в рыцари. Или даже поставит вам в Паэстуме бесплатную выпивку. Что же касается нас... думаю, мы когда-нибудь еще встретимся.
— Если доживем.
— Похоже, эта война затянется очень надолго.
14
И снова Паэстум переменился, все больше походя на отлаженную машину по снабжению войсками фронта и, как следствие этого, зарабатыванию на этом процессе огромных денег.
Хэла назначили командиром звена из семи всадников, но в прежнем звании — в том, в каком он служил в кавалерии. Пару раз он недоумевал, почему на его памяти ни одному всаднику не давали повышения. Но со временем до него дошло, что если у армии и есть причины делать то, что она делает, армия редко делится ими с низшими чинами.
Приказания, данные Хэлу, предписывали семерке явиться в Одиннадцатую драконью эскадрилью. Он спросил у военного полицейского дорогу, и ему объяснили, как добраться до лагеря, расположенного в двух лигах к западу от города.
У всех у них были туго набитые кошельки — во время отступления и сражений тратить деньги было практически не на что. Кутить тоже никому не хотелось — они все еще не оправились от боев. Да и вряд ли их новый командир будет в восторге, если сержант вдруг остановит атаку ради того, чтобы его подчиненные выпили и расслабились.
Одиннадцатая эскадрилья реквизировала для своих нужд обширную ферму, почти поместье. Большая часть зданий была сложена из веселенького красного кирпича, угодья выглядели вполне опрятными, несмотря на то что во время осады Паэстума в этих местах шли бои, о чем напоминали развалины хозяйственных построек.
В свете летнего солнца усадьба казалась совершенно безмятежной.
Хэл улыбнулся, услышав из-за дома драконий крик. На крик немедленно отозвался один из драконов, которых они везли на повозке.
Но улыбка сползла у Хэла с лица, когда он увидел строй солдат, марширующих взад-вперед под зычный речитатив офицера.
— Шагистика, — произнес Фаррен с таким видом, будто говорил о пытке на медленном огне. — Шагистика, здесь?
— Почему нет? — подала голос Сэслик со своего сиденья рядом с возницей. — Наверное, это караульные?
— Возможно, — согласился Фаррен. — А возможно, мы попали в лапы к солдафону, считающему, что войну выигрывают с помощью плац-парадов.
Капитан сэр Фот Дьюлиш изящно промокнул нос платочком, который, как показалось Хэлу, был накрахмален и тщательно отутюжен.
Сэр Фот выглядел настоящим франтом. Форма на нем была вся с иголочки и явно никогда не видела грязи полей сражений — так же как и сам сэр Фот. Он сидел, спокойный и расслабленный, за столом, за которым царили девственная чистота и идеальный порядок. Дьюлиш собрался что-то сказать, как вдруг раздался бой часов.
Оба обернулись, чтобы взглянуть на них. Часы представляли собой чудовищное по своей аляповатости бронзовое сооружение в виде дракона. В одной драконьей лапе был глобус, в другой — сами часы. Все это было еще и аккуратно раскрашено в соответствующие цвета.
— Это наш талисман, — пояснил Дьюлиш. — Младшие чины боготворят его и называют Бионом.
Хэл нечленораздельно хмыкнул. Он бы предпочел видеть дракона не на каминной полке, а на груди Дьюлиша. Это говорило бы о том, что он всадник, а не обязательный предмет обстановки, который, надо полагать, также следует боготворить.
— Вернемся к нашему разговору, — сказал Дьюлиш. — По правде говоря, внешний вид вас и ваших товарищей произвел на меня не слишком благоприятное впечатление. Я не раз слышал, что в некоторых эскадрильях всадникам позволяют выглядеть неопрятно, а теперь вынужден в это поверить.
— Там, где мы были, с портными было туговато, сэр.
— Ваша дерзость неуместна! — рявкнул Дьюлиш. — Ни сейчас, ни когда бы то ни было!
— Прошу прощения, сэр.
— Я договорюсь, чтобы вы все по очереди съездили в Паэстум и сходили к моему портному. Он настоящий мастер и берет по-божески. Надеюсь, у вашего взвода есть деньги?
— Так точно, сэр.
— Отлично. А теперь позвольте мне ознакомить вас с принципами, в соответствии с которыми я управляю этой эскадрильей. Я считаю, что настоящий солдат содержит себя и свои вещи в чистоте и порядке. Это касается и мужчин, и женщин. — Он нахмурился, как будто мысль о том, что в его эскадрилье присутствуют и женщины, до крайности раздражала его, но ничего не сказал. — Разгильдяям не место на фронте, сержант Кэйлис. По крайней мере, не в моей эскадрилье. Полагаю, именно по этой причине мой предшественник, командовавший этой эскадрильей, понес такие огромные потери.
Хэл ничего не ответил.
— К счастью, я знаю, что кое-чему вас все же должны были научить. По крайней мере, в первые дни вашего пребывания в драконьей школе — на редкость идиотское название! Школой командовал мой старый друг, с которым мы вместе служили в тяжелой кавалерии, сэр Перс Спенс.
— Э-э... Так точно, сэр, научили.
— Какая жалость, что он перешел дорогу какому-то из сторонников этих новомодных веяний. Сейчас он здесь и отвечает за подготовку новобранцев, прежде чем их распределят по частям. Он говорит, что дисциплина у них ну просто из рук вон. Поэтому сэр Перс вместе с такими же, как он, товарищами старой закалки прикладывают все силы, чтобы сделать из них настоящих солдат. Бедняга. Больше всего на свете ему хотелось бы восстановить подобающее ему положение, возглавив одну из школ тяжелой кавалерии. Но, как и мы все, он без слова жалобы тянет свою солдатскую лямку.
