— Это Язифь, — гортанным шепотком ответила трубка.
— А это Гарвин Янсма. Я тот самый…
— Слушай, солдат, — перебила она. — Я тогда была совершенно трезвая, так что все прекрасно помню.
— Наверное, я должен извиниться, — начал Гарвин.
— Нет, это я позвонила, чтобы извиниться, — сказала Язифь. — Перед тем как идти к Бампурам, я поссорилась с папой. Я узнала, какая я ленивая, как я не хочу работать, как я недостойна носить фамилию Миллазин и так далее. Так что настроение у меня было абсолютно гнилое, и я пыталась притворяться веселой. Так что когда вы с Лоем подрались, это стало последней каплей, и я повела себя как задница. Извини, Гарвин.
— Нет, — возразил Гарвин, — это ты меня извини. Я уже большой мальчик, и пора бы мне научиться держать себя в руках и не распускать свой длинный язык.
— А ведь все шло так прекрасно, — прошептала Язифь. — Я помню твои поцелуи.
— Я тоже. И не только поцелуи.
— Большую постель из лепестков незабудки?
Гарвин почувствовал, как кровь бросилась ему в голову:
— Что-то в этом роде.
— Если можно… Если хочешь… Может, как-нибудь встретимся еще?
— Я бы с удовольствием, — сказал Гарвин.
— Я знаю, что через четыре дня у вас будут эти дурацкие маневры, — сказала Язифь. — Папа и все вокруг собираются ехать смотреть окончание на гору Наджим. Ведь тебе дадут отпуск, когда все это закончится?
— Весьма возможно.
— Мой номер у тебя есть, — напомнила она. — Я буду везде ходить с коммутатором. Звони мне.
— Обещаю.
Он услышал какой-то шлепок, может, поцелуй, и она повесила трубку.
— Надо бы мне охладиться, — в изумлении пробормотал Гарвин и набрал второй номер.
— Информационное агентство «Матин», — проворковал женский голос. — Чем могу вам помочь?
— Это страйкер Гарвин Янсма, первая рота второго пехотного полка Ударного корпуса быстрого реагирования. Лой Куоро просил меня перезвонить.
— Подождите секундочку.
И через мгновение:
— Это Лой Куоро. Я звонил, чтобы извиниться за то, что позавчера вечером завязал с вами драку на вечеринке у Бампуров.
— Да ничего страшного, — любезным тоном сказал Гарвин. — Это было мало похоже на настоящую драку.
Голос в трубке сделался прохладней:
— Надеюсь, я не нанес вам повреждений?
— Не-а, — ответил Гарвин. — Ты вообще промазал. А потом решил искупаться.
— Может быть, когда мы снова встретимся, — после продолжительной паузы сказал Куоро, — ты разрешишь мне угостить тебя стаканчиком?
— Боюсь, это невозможно, — радостно сообщил Гарвин. — Я пью только с равными.
Раздалось злобное шипение, и связь оборвалась. Гардин выключил коммутатор и вышел из кабинета в дежурку. Сент Хоутон стояла рядом со столом Калмахоя, прикидываясь увлеченно читающей пачку приказов.
— Спасибо, мэм, — сказал Гарвин. — Весьма признателен за исключение, которое вы для меня сделали.
Хоутон пристально посмотрела на него. Янсма вел себя так, как будто они с ней ровня. Она задумалась. Может, так оно и было. И она принялась гадать, кто такой Янсма на самом деле. Тем временем он надел кепку и вышел.
Хоутон посмотрела ему вслед и только потом что-то заметила:
— Калмахой! Что это за машинное масло на полу? Это дежурная часть роты, а не свинарник! Взять тряпку и все отмыть!
— Итак, моя слава выходит за пределы роты? — сказал Бен Дилл. — Засранец, значит?
— Да, так альт Хедли и велел вам передать, — сказал Ньянгу, потихоньку оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого, чем можно будет успокоить Дилла, когда он взорвется. Единственной пригодной для этого вещью казался «грирсон», рядом с которым стоял дек Дилл. Иоситаро решил спасаться бегством. Но, вопреки ожиданиям, толстяк разразился утробным хохотом.
— Засранец Бен, а? О'кей, так оно и есть. — Он принялся молотить кулаком по обшивке «грирсона». — Народ! Вылазь из консервной банки! Устраиваем небольшую дискуссию о добровольцах, перед тем как пойти и свалять дурака, записавшись в добровольцы.
— Есть вопрос, — сказал Гарвин Диллу, когда они вместе тщательно собирали разобранный многоствольный пулемет «грирсона».
— Просите, и дано будет вам, — ответил Бен.
— РР — это разведчики-пехотинцы, так? А моторизованная рота разведки занимается тем же делом, но на машинах.
— Дураку ясно.
— Ну и как вышло, что РР играют на маневрах плохих парней, а моторизованная разведка действует в составе главных сил? Ведь будет больше похоже на правду, если те, с кем мы будем воевать — бандитов я в расчет не беру, — будут располагать значительными воздушными средствами.
— Прекрасный вопрос, — сказал Дилл. — Отвечаю. Во-первых, тот, кто в любой военной игре изображает агрессора, не должен воевать слишком хорошо, потому что если он сделает что-нибудь возмутительное, к примеру, выиграет у своих начальников, то представляешь, что будет, когда придет время для приказов о повышениях? Альт Хедли из РР ради чинов никому задницу не лижет, и поэтому он считает, что изображать плохих — это весело. В отличие от сента Лискарда, командира моторизованной разведки. И вот тебе результат: один — альт, второй, как и должно быть, — сент. Хотя занимают одинаковые должности. Еще заметь, что никто не рвется в настоящий бой, например с 'раум в джунглях. Потому что, за исключением Хедли и еще нескольких душегубов и кровопийц, никто не хочет марать руки и стрелять в людей, которыми могут оказаться женщины, дети и обыкновенные работяги. Для умников… Я имею в виду карьеристов с размахом… Для них тоже быть плохими парнями — радость небольшая. Вот почему две роты, приданные РР, были назначены, а не набраны добровольно. Ты же не рассчитываешь, что изворотливые ротные командиры вдруг пойдут и по собственному желанию сунут руку в машину для перемалывания мусора? Поэтому, молодой человек, и не стоит рваться в высокопоставленные офицеры.
Глава 18
На просеке выстроились в линию двадцать человек — мужчины и женщины. Лицом к ним стоял Джорд'н Брукс, рядом с ним — Джо Пойнтон и Комсток Брайен.
— Приветствую вас, братья и сестры, — начал Брукс. — Все вы — настоящие воины, и я горжусь вами, по своей воле вызвавшимися выполнить эту жизненно важную миссию Честь возглавлять операцию группа планирования оказала мне. Однажды, когда мы, 'раум, захватим В-Камбру и будем бороться за всю систему, чтобы затем отправиться к далеким звездам, люди будут оглядываться в прошлое и говорить: «Вот он, этот день, с которого все начиналось», «Вот они, эти герои, которые начали великое дело освобождения нашей расы, наших людей, нашей культуры». — Он заговорил громче: — Сегодняшний день — начало конца для наших врагов рантье и для всех тех во всей Вселенной, кто не верит в торжество нашей правды. Возьмите эти рюкзаки и оружие. Внутри вы найдете инструкции. Прочтите их, заучите наизусть, и затем начнем повторять их вслух. Наше Предназначение всегда будет светоносным факелом для людей, факелом, несущим освобождение и справедливость! — Брукс стоял прямо, напрягшись, и с полузакрытыми глазами слушал одобрительные возгласы двадцати человек.
