«И что теперь, идиот несчастный, что теперь? Надеешься, что они не слышали грохот твоего падения на крышу и что проклятый вагон не помчится слишком быстро и не сбросит тебя?»
Он нащупал другой каблук, оторвал его и вытащил антенну, тут же согнувшуюся под напором ветра. Нажал клавишу «ПИТАНИЕ», а потом «ОТПРАВИТЬ».
— Г… Это Н.
Затрещали статические разряды, и Ньянгу вздрогнул. Это временное устройство связи делали техники-'раум, у которых, как известно, руки из задницы растут, хоть они и клялись, что засечь его будет невозможно и что его частота не совпадает ни с одной из частот Корпуса. И все же он опасался, что вот-вот снизу загремят выстрелы, которые проделают дыры в металлической крыше и в нем самом, любимом.
— Г… Говори, — сказал Гарвин на удивление спокойно, и Ньянгу постарался, чтобы его голос звучал точно так же.
— Сижу в дерьме. — Он коротко объяснил, что произошло.
— Что тебе нужно?
— Крылья, жопа… Хорошо бы кто-нибудь встретил вагон на следующей станции с эскадрильей «Жуковых».
— Никаких «Жуковых», но люди там будут. Здесь большой человек, он отдаст приказ. Держись. Мы вытащим тебя оттуда.
— Хорошо бы.
Однако монорельсовый вагон так и не добрался до станции в Леггете. Там, где серебряные рельсы делали поворот над Холмами, они проходили на высоте всего десяти метров над заросшей густым кустарником землей. Внезапно внутри вагона грохнуло. Турбина взвыла и смолкла.
Иоситаро рискнул выглянуть вниз и увидел, как с протестующим, визгливым скрипом замка открылся аварийный выход. Спрыгнул человек с пистолетом — руки широко раскинуты в стороны, плащ хлопает на ветру — и благополучно приземлился. За ним последовали Энджи и второй мужчина. Энджи обернулась, взглянула на вагончик. Ньянгу вжался в крышу. Троица стала продираться сквозь густые заросли и исчезла из вида.
Ньянгу Иоситаро, безоружный, перебирая в уме сотню глупостей, которые он уже сделал и, возможно, еще сделает, спрыгнул в заросли, перекатился и пошел следом за тремя «бородами».
— Г… Это Н.
— Говори.
— Очевидно, вечеринка будет не на станции.
— Хватит трепаться. Что случилось?
— Они спрыгнули за пределами Леггета и просочились в город.
— Дела… Что же, придется все начинать сначала?
— А вот и нет, дружище. Я сел им на хвост. Запиши координаты. Раб, Зуд, Семь, Свобода, Королева, Раб, Медаль, Носилки, Стручок, Медаль, Свобода. Приведи больших парней с палками. Эти люди нам не друзья.
— Уже идем.
Склад находился в грязном портовом районе Леггета. Никаких табличек с указанием имени владельца на нем не было. Иоситаро спрятался в ближайшем проулке и следил за выходами. Три раза прилетали и улетали грузовые лихтеры с надписью: «Рада. Торговля оптом и в розницу» на борту.
«Ловко. — Ньянгу покачал головой. — Еще одно доказательство неподкупности копов».
Дважды он разговаривал с приближающимся Гарвином, ломая голову над тем, каких «больших парней с палками» тот приведет.
По улице прошел невысокий мужчина с метлой, свернул в проулок и беззубо улыбнулся.
— Вернись на один квартал, — сказал он. — Тебя ждут в сгоревшем здании.
И зашаркал дальше. Иоситаро проверил, нет ли «хвоста», и пошел, куда было сказано.
Когда-то в здании размещался парк грузовых кораблей вместе с оборудованием для их ремонта, и искореженные пламенем машины все еще были разбросаны то там, тот тут на грязном, почерневшем от копоти полу. Когда Ньянгу вошел внутрь, у него заслезились глаза. Здесь собралось, по крайней мере, пятьдесят 'раум, не очень больших и не с палками. Одеты в рабочие комбинезоны, две трети — мужчины, некоторые совсем юные. Но все с разнокалиберным оружием и решимостью в глазах. У входов стояли охранники.
Гарвин сидел на перевернутом, выгоревшем дотла корабле. Увидев Ньянгу, он встал. В руке у него был пистолет.
— Будущие братья и сестры, — начал он. — Мой брат, Иоситаро, выследил наших врагов. Тех, которых в их логове называют «бородами». О том, что там трое из них, нам известно точно, но, скорее всего, больше. Мы не знаем, что находится в этом здании. Мы не знаем, какое у них оружие. Но выяснять все это у нас нет времени. Надеюсь, там у них центр подпольной организации, убивающей ваших женщин, ваших детей, ваших мужчин. Мне бы хотелось захватить хотя бы одного пленника, чтобы потом допросить его и выяснить, сколько еще этих самых «бород» нам предстоит найти и уничтожить.
Мы должны нанести удар сильно и быстро, поскольку полиция появится вскоре после того, как начнется стрельба. Как только станет ясно, что убивать больше некого, покиньте здание. Если будут раненые, постарайтесь унести их с собой, чтобы избавить от жестокого обращения полиции. Если понадобится, бросьте оружие и растворитесь в толпе — каждый из вас, как боец, важнее любого пистолета или бомбы. Я пойду первым, за мной все остальные, как договорились. Там нас может ждать все что угодно. Там находится самое сердце врага. Помните — их руки запятнаны кровью, и они не заслуживают милосердия.
По толпе прокатился шепоток, все потянулись к выходам. Гарвин спрыгнул на пол, подошел к Иоситаро.
— Готов?
— А то, — ответил Ньянгу. — Где ты насобачился так выступать?
— В цирке, — сказал Гарвин и направился к выходу.
Склад обслуживал не только торговые предприятия семьи Рада, но и дюжину более мелких магазинов. Для девятнадцати дезертиров, завербованных Энджи Радой, это было место, близкое к нирване, если не считать отсутствия сексуальных услад. В выходящей на залив задней части склада они устроили себе премилые комнатки, перетащив туда из лагерного снаряжения койки и плиты. Периодические набеги обеспечивали их едой, спиртным, холо и прочими радостями жизни. Реквизировали все это они лишь время от времени и из разных мест, чтобы было не слишком заметно.
Энджи стояла перед большой трехмерной картой Леггета, а шестнадцать «бородатых» внимательно слушали ее. Семнадцатый охранял главный вход, которым пользовались грузовые суда, а еще двое были в городе на разведывательном задании.
— Очевидно, это была ловушка, — негромко, холодно говорила Энджи, — и предатель Иоситаро пришел не один. Счастье, что я почувствовала — что-то идет не так, а иначе никто из нас мог не выбраться оттуда живым.
Один из слушателей хотел спросить, почему она стреляла в девушку, которая, похоже, не сделала ничего дурного, просто помахала рукой, но потом решил, что не стоит. Он хорошо помнил, что стало с теми тремя, кто осмелился возражать Энджи. Все они сейчас покоились на дне залива, с дырой во лбу, засунутые в набитые камнями спальные мешки.
— Не знаю, чьих рук это дело — Корпуса, полиции или 'раум, — но я найду их, — зловещим тоном пообещала Энджи. — А пока мы должны нанести ответный удар, и посильнее. Наша следующая цель неподалеку отсюда, сразу у входа в Экмюль. Это место поклонения 'раум. Эльт, Виглаф, вы обследовали его?
