— В таком случае, — сказал Эск, — у меня есть идея насчет того, как вы можете существенно помочь нам.
— Буду счастлив, если не имеется в виду, что я должен сам застрелить одного из наших мелких служащих, используя человеческое оружие.
— Ваш корабль впечатляет. Было бы неплохо, если бы людям стало известно лично от вас, что сюда с визитом прибыл один из видных членов нашего «правительства», — последнее слово Вленсинг произнес на языке Конфедерации.
— Я не говорю на языке людей, — заметил Паумото.
— «Правительство» означает группу людей, призванных следить за соблюдением определенного соглашения. Для этой цели оно может использовать самые разные методы, в том числе и силу оружия. Такое соглашение требует, чтобы люди на протяжении длительного времени вели себя определенным, заранее оговоренным образом. Самым ярким примером их политической системы является то, что они называют Конфедерацией.
— Абсурдная идея.
— Несомненно. Но таков их образ мыслей, — пояснил Вленсинг.
— Это не мысли, а несбыточные мечты, — сказал Паумото. — Тем не менее, я, пожалуй, согласен с вами. Совсем неплохо продемонстрировать им нашу потенциальную мощь. Не вижу, каким образом это приблизит день возмездия, но когда он настанет — а он непременно настанет — воспоминание о нашем могуществе заставит их дрогнуть. А враг, который боится, уже наполовину побежден.
— До чего же у них большо-о-ой корабль, — протянул Гарвин. — Аж жуть берет.
— Точно, босс, — поддакнула ему первый твег Моника Лир. — Если бы кто-то умудрился вдарить по этому кораблю так, чтобы он развалился, вот грохоту было бы!
— Ну, вы, клоуны, хватит упражняться в болтовне, — сказал Иоситаро. — Лучше взглянуть правде в глаза и признать, что у этих нехороших парней и впрямь потрясающий корабль.
На Леггете — да можно сказать, и по всему острову Дхарма — все придерживались того же мнения. Высотой корабль мусфиев мог сравниться с Холмами, на которых селились рантье. Он был виден не только с любой точки острова Шанс, но и с дальнего конца полуострова. Позади него стояли три корабля сопровождения, и все вместе они заполняли собой почти все взлетное поле Леггета.
— Лично меня ужасно заедает то, — продолжал Ньянгу, — что даже их корабли эскорта больше всего, что есть в нашем распоряжении.
— Если они таким образом пытаются произвести на нас впечатление, — с явной неохотой согласился Гарвин, — то должен признаться, что им это удалось.
— И ты, наш редкостный везунчик, очень скоро получишь еще больше впечатлений. Мусфии устраивают прием на борту своего корабля, и старик решил, что лучше почетного караула, чем РР, не найти. Белые перчатки, начищенные до блеска сапоги и все такое прочее.
— Мать твою! — выругалась Моника. — Мы не кучка бездельников, которые только и делают, что щеголяют на парадах.
— Ну, по крайней мере, теперь мы можем позволить себе белые перчатки, — усмехнулся Ньянгу.
— Что? — удивилась Моника.
Гарвин никому в РР, кроме Иоситаро, не говорил о щедром даре Язифи и сейчас бросил на него сердитый взгляд.
— Неважно, — сказал Ньянгу. — Рао хочет нашего участия в этой показухе, чтобы держать под рукой шапку головорезов, на которых можно положиться. Примерно как тогда, когда сюда заявился Редрут. Просто на случай, если светский прием обернется крупным безобразием.
— А-а… — Моника явно расслабилась. — Неплохо. Босс, может, есть смысл мне напомнить солдатам, как нужно вести себя во время торжественных церемоний?
— Не повредит, — ответил Гарвин. — Думаю, они получат удовольствие.
— Мы докопались, наконец, — сообщил Хедли. Рядом с ним сияли улыбками на изможденных лицах Хо, Фрауде и Хейзер. Напротив сидели Рао и Ангара. — Сопоставили все точки на мусфийских штурманских картах с нашими. Мы даже можем… Я уже послал патрульный корабль, чтобы попытаться сделать это… Проникнуть в их систему, используя для прыжка вычисленные нами координаты.
— Мои поздравления, — сказал Рао. — И что нам с этим делать?
— Ну, — чувствовалось, что Фрауде слегка разочарован столь вялой реакцией, — мы можем использовать эту информацию для расшифровки других мусфийских карт и получить таким образом чертову уйму информации об их планетах.
— И где мы возьмем эти другие карты? — спросил Ангара.
— Украдем их, — предложила Хейзер. — Примерно так, как Хо раздобыла первую.
— Ну конечно, — заметил Рао, — они ведь валяются на каждом углу.
— Нет, в самом деле, все очень просто, — вмешался в разговор Фрауде. — Нужно пробраться внутрь этого их чудовищного корабля и стащить штук пять-шесть.
— Все, что вам требуется, — это ловкий вор, — гнула свое Хейзер.
Рао перевел взгляд с одного на другую и засмеялся. Хо, привыкшая все принимать за чистую монету, выглядела немного смущенной. Однако Хедли задумался.
— Неплохая идея, — пробормотал он. — Тем более что у меня есть на примете чертовски ловкий человек.
— Ни черта себе! — воскликнул Иоситаро. — Вечно ты предлагаешь мне работенку потруднее!
— Хватит развлекаться, — нажал Хедли. — Тут дело серьезное.
— Да уж куда серьезнее — запросто можно отправиться на тот свет, — Ньянгу внимательно разглядывал голограмму командного корабля мусфиев, зависшую над столом между ними. — Мерзкое дело, никаких сомнений. Правда, до того, как Конфедерация цивилизовала меня, я был неплохим «специалистом» по части стянуть, что плохо лежит. Но проникнуть в чужеземный корабль, где все незнакомо… Думаю, цена моей страховки должна существенно возрасти.
— Уверен, что ты сможешь пробраться внутрь этого динозавра, хотя бы на спор, — сказал Хедли. — Найдешь командный пункт…
— Как? Где он находится?
— Надо думать, где-то вот здесь, на заостренном конце.
— Да, скорее всего, — согласился Ньянгу.
— И дальше все, что от тебя требуется, — с энтузиазмом продолжал Хедли, — найти эти чертовы карты, набить ими сумку и выбраться наружу.
— А если меня схватят?
— Что ты, что ты! — так и подскочил Хедли. — Позор на все времена для Корпуса Рао и Камбры.
— Не говоря уж о том, что наши лохматые «друзья» сжуют меня на завтрак в сыром виде.
— Слушай, какой смысл жить, если не рисковать? Кроме того, Ньянгу, ты можешь назвать мне в системе хоть кого-нибудь еще, кто сможет… кто способен такое проделать? Нет… — внезапно Хедли замолчал, а потом заговорил совсем другим тоном: — Знаешь, давай забудем обо всем. Я был не прав. Это и впрямь чертовски рискованное дело, и шансов выбраться оттуда живым почти нет.
— Ладно, ладно, умник. Сначала ты втянул меня в это дело, а теперь, как я понимаю, ждешь, что я ощетинюсь, вцеплюсь зубами в твою идею и начну убеждать тебя в том, что я вовсе и не отказывался. А ты поломаешься, а потом позволишь мне уговорить тебя и совершить это самоубийство. Так?
