— У них всем заправляет один человек… прошу прошения, один мусфий. Так, Джон? — спросил Иоситаро.
— Похоже на то, — ответил Хедли.
— И это, если не ошибаюсь, Вленсинг?
— Скорее всего.
— Тогда вот что я думаю, — и Ньянгу объяснил свою идею.
Хедли задумался.
— Конечно! — заявил он, в конце концов. — Для этого даже особого ума не надо. Но только учтите — ни вам двоим, ни даже РР такая операция не по силам.
— Почему, интересно? — не понял Гарвин. — Мы потихоньку выскользнем отсюда и…
— И отправитесь на тот свет, не успев даже глазом моргнуть, — перебил его Хедли, — Нет, мы сделаем это по-другому.
Мусфии предприняли попытку еще раз сменить тактику. На остров Шанс волна за волной обрушились тяжелые полуавтоматические ракеты того же типа, что армейские «фурии», но гораздо больше. Когда начали взрываться руины, земля задрожала, в небе запылало зарево.
Однако жертв среди солдат было не так много.
В подземелье было пыльно, холодно, у многих разыгрывалась клаустрофобия. Но в любом случае там было лучше, чем на поверхности. Лагерь Махан продолжал держаться.
— Ну, этот проклятый Вленсинг все же, наверно, не законченный идиот, — сказал Хедли.
— Но где-то около того, — возразил Иоситаро. — У него нет ни генерального штаба, ни команды подчиненных ему руководителей. Он просто напрашивается на то, чтобы мы предприняли что-нибудь в этом роде.
— Надеюсь, этого «где-то» хватит, чтобы покончить с ним. Нападение проведем в течение ближайшего часа. Это будут бомбы — у них больше радиус поражения. Скрестите пальцы на удачу.
Ньянгу покачал головой:
— Не верю я в удачу. Почему-то всегда страдает тот, кто стоит рядом.
Каждый из двух модифицированных спидстеров нес на борту всего по одной наспех сконструированной большой бомбе. Корабли взлетели с тайной воздушной базы на острове Миллион перед самым рассветом. Они немного попетляли туда-обратно, чтобы затруднить определение места своего вылета, и очень низко, очень медленно полетели над открытой водой в направлении острова Дхарма, оставляя за собой фонтаны брызг и храня электронное молчание.
Остров Дхарма открылся их взглядам в тот момент, когда над горизонтом показалось солнце. Оказавшись над побережьем, корабли поднялись чуть повыше, но держались на высоте всего нескольких метров над джунглями.
Поверхность земли впереди начала подниматься, уходя к огромному плато на плоскогорье, над которым клубился туман. Летя сквозь него на высоте всего двадцати метров над землей и не рискуя включать радары, пилоты молились, чтобы их не подвели альтиметры. Лететь приходилось очень медленно, почти с черепашьей скоростью. Пилоты не сводили глаз с мелькающих на экранах цифр, отщелкивающих секунды. В конце концов командир сказал:
— Пора.
Оба корабля прибавили скорость, резко взмыли вверх на двести метров и включили радары наведения.
— Цель взял, — доложил первый пилот.
— Я тоже, — ответил второй.
— Начинаем отсчет.
Иоситаро рассчитал, что если кроме Вленсинга у мусфиев не было командира, то определить единственный источник сигналов не составит труда. Техники взялись за дело и довольно быстро нашли его. Он находился на плоскогорье, где мусфии еще до войны построили свою штаб-квартиру. Не там, где располагались группы жилых зданий рантье, а на расстоянии около километра к юго-востоку.
Вленсинг, как и думал Хедли, был далеко не дурак, но отличался редкостной самонадеянностью. Несмотря на то, что Корпус продолжал досаждать мусфиям, он даже не позаботился о том, чтобы защитить свою резиденцию от возможного электронного перехвата.
Спидстеры на полной скорости мчались к группе невысоких стандартных домиков. На экранах пилотов возникли новые световые пятнышки — это, хоть и с опозданием, взлетали мусфии.
— Бета, — сказал командир, и корабли резко пошли на снижение. — Пять секунд.
На счет пять из передового корабля вывалился округлый предмет, полетел к земле, ударился об нее и подскочил высоко вверх. Точно в тот же момент второй корабль тоже сбросил бомбу, скорее прямоугольной формы. Корабли развернулись и пустились наутек.
Первая бомба взорвалась, и ударная волна прокатилась над базой и дальше по всему плоскогорью, сметая деревья, мусфийские корабли и здания.
Вторая сдетонировала на высоте примерно десяти метров над землей примерно с тем же эффектом. Вдобавок она была начинена обрезками железа и осколками стекла. Получилось что-то вроде смертоносной шрапнели. Взрыв пронесся над плоскогорьем, кося все подряд направо и налево.
К несчастью, первая бомба взорвалась чуть раньше, чем следовало, а время взрыва второй было жестко привязано к первой. В результате эффект взрывов угас, не докатившись до конца мусфийской базы. Погибло множество военачальников высокого ранга, включая трех помощников Вленсинга, и около сотни воинов и пилотов. Однако сам Вленсинг и большая часть его персонала уцелели.
Мечта Иоситаро покончить с войной одним-единственным ударом не сбылась.
Глава 14
Этот обмен мнениями вряд ли можно было назвать разговором. Даже при наличии гиперпространственных трансляционных станций, связывавших трех мусфиев, каждому сигналу требовалось несколько часов, чтобы пройти путь туда и обратно. Эти трое были Вленсинг, Паумото и Кеффа, глава молодых сторонников Паумото.
— Медленно продвигаетесь, — начал Паумото.
— Это мне и самому ясно, — ответил Вленсинг, — без чужих напоминаний.
— Дело не в напоминании, — сказал Паумото. — Просто я подумал, имея в виду определенную общность наших интересов, что вам не мешает знать о кое-каких дальнейших переменах у нас дома.
— Этот проклятый Сенза, — добавил Кеффа, — упорно добивается согласия на то, чтобы отозвать вас или, по крайней мере, вернуться к нашей прежней позиции ослабления напряженности в отношениях с людьми.
— Если вы захватите Камбру так быстро, как обещали, — снова заговорил Паумото, — он не успеет собрать нужного числа голосов.
— Обстоятельства изменились по сравнению с тем, как они виделись сначала, причем в худшую сторону, — сообщил Вленсинг. — Такое нередко случается на войне.
— И в политике тоже, — добавил Паумото. — Однако нужно стараться не позволять обстоятельствам развиваться в нежелательном направлении. А если это все же произойдет, быстро менять как стратегию, так и тактику.
— Почему вас так волнует, как у меня идут дела? — напрямую спросил Вленсинг.
Пауза, вызванная прохождением сигнала, дала Паумото возможность взять себя в руки и ответить в духе вежливости. Чего нельзя было сказать о Кеффе — его ярость могла бушевать целыми днями.
