По наблюдениям ученых, на борту корабля Кеффы было всего пять «бабочек», как они называли маленькие четырехместные суда. Тщательное наблюдение выявило интересный факт — во время вылета «бабочек» из корабля или их возвращения антирадарные детекторы наружных наблюдателей отключались. Это означало, что в такие моменты отключались и чувствительные сенсоры корабля. Очевидно, мусфии не были уверены, что их сенсоры в состоянии надежно различать, где друг, а где враг.
Стрелки с «сорокопутом» подобрались поближе к кораблю и дождались там наступления сумерек. Слетелись «бабочки», грузовой люк открылся. Последовал выстрел, «сорокопут» угодил точно в люк и взорвался. Огромный корабль содрогнулся, из него повалил дым. Но этим все и ограничилось. «Бабочек» впустили внутрь через вспомогательный грузовой люк, и на этот раз на корабле не стали отключать радар.
Ночью ремонтники поставили большую, безобразную заплату на месте образовавшейся в корпусе почерневшей дыры. И все пошло своим чередом.
Спустя день вроде бы ни с того ни с сего корабль Кеффы взлетел и во всех направлениях изрыгнул целый град дальнобойных ракет. Они угодили в деревья, валуны или просто в землю, где ничего и никого не было. Ни один солдат не пострадал.
— Что это? Системный сбой? Паника? Им что-то почудилось? Я что-то совсем запутался, — сказал Фрауде.
— Слишком мало данных, чтобы делать выводы, — отозвалась Хейзер.
Почва вокруг корабля оказалась загрязнена, и у Гарвина возникла мысль, что Кеффа хотел окружить корабль радиоактивным рвом.
Спустя два дня корабль неуклюже взлетел, приземлился на расстоянии трех километров от прежней стоянки, и охота воинов на людей продолжилась.
Этот инцидент так и остался загадкой.
Внезапно Хейзер и Фрауде исчезли на целый день и вернулись обратно вместе с группой, которая вела наблюдение за кораблем.
— Вы имеете хоть какое-то представление о военной дисциплине? — обрушился на ученых Гарвин. — Вам не приходило в голову, что мы беспокоимся?
— Мы ушли, не спросив у вас разрешения, — ответила Хейзер, — поскольку знали, что вы его не дадите.
— Только не наказывайте солдат, — добавил Фрауде. — Мы сказали им, что действуем по приказу.
— Вообще-то я думаю, что вы нас простите, — продолжала Хейзер. — Похоже, мы нашли способ избавиться от этих мусфиев. Единственный его недостаток состоит в том, что в результате мы наверняка застрянем на этой планете.
— Вообще-то мы искали способ захватить корабль, — пояснил Фрауде. — Но, к несчастью…
Черт, подумал Иоситаро, и почему все хорошие идеи приходят только в умные головы этой парочки? Судя по выражению лица Гарвина, у него мелькнула та же мысль. Однако стоило им выслушать, как именно ученые проводили свои «исследования», и оба побелели как мел.
— Не найдете вы таких сумасшедших, — изумленно пробормотал Ньянгу.
— А мы думаем, что найдем.
— Ну да, двое у нас уже есть, — сострил Ньянгу. — Еще дюжину таких же сдвинутых, и дело в шляпе.
— Дюжину сумасшедших и двух лучших альпинистов РР, — угрюмо добавил Гарвин.
— И это не проблема! — видимо, заражаясь многообещающей идеей, воскликнул Иоситаро. — Я и Моника.
Гарвин кивнул.
— Чего не сделаешь от страха застрять тут неизвестно насколько, — пробормотал он.
— А ты полагаешь, лучше торчать тут, обгладывая деревья и дожидаясь, пока к мусфиям прибудет подкрепление?
Получив добро, Фрауде и Хейзер занялись основательными исследованиями. После двух дней наблюдений они пришли к выводу, что мусфии, как и все другие солдаты, имеют несчастливую склонность быстро создавать устойчивые привычки.
На рассвете и в сумерках — традиционное время для нападения — они занимали оборонительную позицию в окружающей корабль траншее, вырытой довольно небрежно не глубже чем по колено. Отдежурив, солдаты возвращались на корабль, чтобы получить задание на дальнейшее. Если «летучка» происходила утром, они отправлялись на поиски людей, а если вечером, то оставались на корабле. Спустя несколько минут включались прожектора, радары и устройства инфракрасного видения. Так продолжалось до рассвета.
Однажды какое-то создание во время вечерней «летучки» спряталось около опор корабля, а потом, когда солдаты ушли, проскользнуло к ближайшим деревьям. Точнее, попыталось проскользнуть — чуткие приборы тут же засекли его, и моментально последовал ракетный удар.
— Мне казалось, что корабль, построенный для сражений на поверхности планеты, не должен иметь такой ужасающий пробел в организации своей защиты, — пустился в рассуждения Фрауде. — Это лишний раз подтверждает — берясь за дело, используй соответствующий инструмент. В данном случае применение этого космического чудовища может представлять опасность для его экипажа.
Иоситаро подумал, что применение этого космического чудовища представляет опасность не только для экипажа, но счел за лучшее промолчать.
В развитие своей теории Хейзер и Фрауде провели эксперимент. Следующей ночью, когда воинов отозвали в корабль, ученые прокрались к одной из его опор и обследовали корабль. Этот корабль не предназначался для полетов в атмосфере, поэтому его форма выглядела обтекаемой только со значительного расстояния. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что его корпус утыкан множеством выступающих механизмов — радаров, сенсоров и прочего в том же духе.
Закончив осмотр, ученые дождались рассвета и проскользнули обратно тем же путем, каким пришли. И отправились докладывать о своих наблюдениях Гарвину.
— Это сработает? — спросила Язифь, стоя рядом с Бегущим Медведем и провожая взглядом отряд, исчезающий среди деревьев.
— Может быть.
— А если нет? — Бегущий Медведь пожал плечами. — Как думаешь, друг Аликхана когда-нибудь объявится?
Больше всего Бегущему Медведю хотелось рявкнуть: «Черт, откуда мне знать?» Но он сдержался и сказал:
— У нас, индейцев, есть такая поговорка: делай что можешь, а там будь что будет. Давным-давно была такая штука, которая называлась… да, флим. Что-то вроде сегодняшней развлекательной холопередачи, но только не трехмерной. Моим людям почему-то очень нравилось смотреть флимы из серии под названием «Туземцы и ковбои». Ковбои иногда бывали солдатами, а иногда простыми людьми, но всегда они пытались украсть у туземцев их землю. Все эти флимы заканчивались одинаково — ковбои в конце концов попадали в ловушку и представали перед лицом правосудия, а туземцы праздновали победу. Трубил рог, предводитель туземцев оглядывался по сторонам и поднимался на вершину холма. Всегда, всегда, всегда туземцы побеждали ковбоев. Мои люди — те же самые туземцы, и я никогда не мог понять, почему им так нравилось смотреть это.
— Мне это тоже непонятно, — сказала Язифь. — Ох, нет, я понимаю. Парень, ты просто стараешься мне помочь?
