Йонг глядел на огромную постройку, точнее, несколько соединенных вместе строений, с неприкрытой ненавистью. В его наставлениях об этом месте не было никаких упоминаний, кроме того, что здесь мы сможем обменять наших лошадей на более выносливых животных. Подойдя к Йонгу, я спросил, в чем дело.
Он покачал головой.
— Ни слова. Только не сейчас.
Я больше не стал приставать к нему, но подал знак своим людям, постучав по рукоятке меча, а затем по затянутой в перчатку правой руке. Этот сигнал был передан дальше по цепочке, и маленький отряд приготовился к любым неожиданностям. Когда мы подъехали к ступеням храма, над долиной раскатился звук гонга, и массивные ворота распахнулись. К нам навстречу вышел человек. Он был очень молодой, лет двадцати, не больше, стройный, с бритой головой. Несмотря на снежный буран, одет он был в одну тонкую рясу, переливающуюся всеми красками лета. Юноша величественно шагнул к нам, словно монарх, окруженный невидимыми придворными.
Он ждал нашего приближения, скрестив руки на груди.
— Приветствую вас, — произнес он по-нумантийски, но с сильным акцентом.
Голос у него был мягкий, похожий на женский.
— Мы приветствуем тебя, Оратор, — сказал Йонг.
— Вам известно мое звание, — сказал юноша. — Вы уже бывали здесь?
— Я здесь не впервые, но мои спутники никогда не были в этих краях.
Юноша по очереди пристально оглядел нас, и его взгляд показался мне более пронизывающим, более леденящим, чем бушующая вокруг вьюга.
— Для торговцев вы путешествуете налегке, — заметил Оратор. — Или вы везете в сумах золото, чтобы накупить товаров в Майсире?
— У нас другая цель.
— А, — сказал Оратор. — Мне следовало бы догадаться. Вы военные. Это видно по вашему платью, по тому, как вы держитесь в седлах. И вам нужно?..
— Нам нужны вьючные животные, — сказал Йонг. — Место для ночлега. Возможно, еда. Мы готовы заплатить.
— Вам известен обычай?
— Да.
Йонг предупреждал, что каждый из нас должен будет сделать подарок жителям деревни — какой-нибудь предмет теплой одежды. Я нашел это очень разумным.
— В таком случае, добро пожаловать, — сказал Оратор. — Но вы сможете оставаться у нас только до рассвета. Утром вам придется снова тронуться в путь.
— Мы подчинимся твоей воле, — ответил Йонг. — Но почему ты наложил на нас такие ограничения? Когда я был здесь в прошлый раз, этого не было.
— Тогда не я был Оратором; к тому же я тебя не помню, — сказал юноша. — Но я чувствую кровь. Кровь вокруг вас, кровь у вас за спиной, и гораздо больше крови ждет вас впереди. Я не хочу, чтобы вы задерживались, иначе здесь останется ваш след.
Он указал на деревню, и я увидел две распахнутые двери — одна в хижину, другая на конюшню.
— Ступайте, — произнес юноша ни грубо, ни учтиво и скрылся в храме.
Два крестьянина помогли нам почистить лошадей, три женщины приготовили ужин: густую похлебку из чечевицы, приправленную помидорами, луком и другими овощами, а также острыми специями, которые я никогда прежде не пробовал. Поев, мы разложили наши скатки на деревянных скамьях, где только что ужинали. Несмотря на то что дверь в хижину заперли на прочный деревянный засов, я на всякий случай поставил рядом свою скамью и положил под голову меч.
Спал я плохо; всю ночь меня мучили бессвязные кошмары. Мне снились причудливые чудовища, заснеженные поля сражений, усеянные трупами, реки, красные от крови, алое пламя пожаров и жуткие крики умирающих женщин. Я то и дело просыпался и лежал какое-то время, не в силах понять, где я, а затем постепенно приходил в себя и снова засыпал под звуки завывающей на улице метели.
Мне показалось, ночь длилась целую вечность. Вдруг раздался настойчивый стук в дверь. Я отодвинул засов. За дверью стояли три женщины. У одной в руках был чан с кипящей водой, другая держала полотенца, у третьей был котел с кашей. Умывшись, мы быстро позавтракали. Не успели мы закончить, как послышались топот копыт и фырканье животных.
За дверью я увидел десять зебу, косматых, покрытых инеем, с деревянными крестовинами для вьюков на спинах. У каждой уже была привязана вязанка хвороста. На концах рогов были надеты ярко-красные металлические шарики, которые должны были предохранять нас от случайной травмы. Мы осторожно приблизились к животным, подозрительно косившимся на нас. Но зебу оказались довольно миролюбивыми; вскоре выяснилось, что им очень нравится, когда им чешут шею и трут нос. А капитан Ласта с этими странными животными вообще чувствовал себя совершенно непринужденно. У меня мелькнула мысль, не был ли он в прошлой жизни пастухом, после чего я надолго задумался: перерождение пастуха в солдата является наградой или наказанием?
Быстро нагрузив зебу нашей поклажей, мы приготовились выступать. Каждому солдату предстояло вести в поводу одно животное, второе было привязано длинной веревкой к седлу первого. Мы предложили мужчинам из деревни серебро, а женщинам золото, но они отказались взять что-либо, помимо теплой одежды.
Оратор встретил нас на тропе, уходящей из деревни.
— Вы удовлетворены, — сказал он, и это был не вопрос.
— Удовлетворены, — подтвердил я. — Благодарю за гостеприимство.
— Это обязанность, порученная нам богом, которого не следует называть по имени, — сказал Оратор. — Ему не нужны слова благодарности. Но вы вчера вечером вели себя пристойно, не задирались с моими мужчинами, не приставали к моим женщинам. За это вы получите от меня подарок — загадку, и пусть всю дорогу вы будете ломать над ней голову. Этой, ночью я сотворил несколько заклятий. Наш бог разрешает нам любопытство. Теперь же я разбужу любопытство в вас.
Итак, слушайте. Вы полагаете, что служите богу, но на самом деле вы ему не служите. Богиня, которую вы боитесь, на самом деле вам не враг; враг ваш тот, кто стремится к большему, кто хочет стать богом, однако в конце концов превратится всего лишь в демона, ибо в действительности он уже давно подчиняется демонам. И последняя часть загадки: кому бы вы ни служили, на самом деле вы служите тому, кто ничем вас не вознаградит.
Оратор склонил голову. Я готов был поклясться, что у него на устах мелькнула улыбка. Затем он быстро ушел в храм.
— Черт побери, что он имел в виду? — проворчал Карьян.
— Понятия не имею, — подумав, сказал я. — Но приходилось ли вам когда-нибудь встречать жреца, не пытавшегося сбить вас с толку?
Кто-то неестественно хихикнул и тотчас же умолк. Мы продолжили путь в гнетущей тишине.
— Кто эти люди? — спросил я Йонга.
— Не знаю... но по преданию эта деревушка и храм стоят здесь испокон веков. Еще во времена моего деда считалось, что здесь оставила свой след какая-то древняя таинственная магия.
