– "Гороховые Линии" не нанимают членов профсоюза. По крайней мере, тех, кто хвастается профбилетом.
– Вроде тебя?
– Трудновато оставаться активистом, сидя на берегу пару лет. Кроме того, в тех местах, где я работал, организация профсоюза была немного рискованной затеей.
Любопытство Рашида в отношении Питкэрн было удовлетворено. Профсоюз докеров и транспортников, сокращенно ПДТ, переживал трудные времена. Он был известен как воинствующая, необъяснимо агрессивная организация. Задыхающаяся экономика Империи давала начальству все возможности не только навязывать любому нанимающемуся в космопорт контракт с обязательством неучастия в профсоюзе, но и составлять черные списки профактивистов и организаторов.
– Я вот о чем хотела поговорить... Все это дерьмо больше невозможно терпеть, – произнесла Питкэрн. – Если Моран не забьет нас до смерти, так Джарвис с перепою наведет корабль прямым курсом на черную дыру.
– Бунт – не самое лучшее средство исправить положение.
– Никто о бунте и не говорит. Пока.
– А какие еще варианты у вас... у нас имеются? Я не вижу, чтобы какая-нибудь согласительная комиссия выглянула из норы, где она прячется.
– Ишь какой шустрый, – усмехнулась Питкэрн. – Просто люди еще не созрели для этого.
– И сколько же человек входит в комитет по претензиям?
– Десять. С тобой будет одиннадцать.
– Неплохой старт. Но на деле с нами слишком немногие. Поднять черный флаг – значит лишиться выбора. Особенно если в борьбе будут убиты или выброшены за борт офицеры. Начальство непримиримо относится к таким вещам. На нас объявят сезон охоты – бессрочный сезон, и в конце концов мы все спляшем на рее.
– Ты так говоришь, будто уже разок пробовал.
Рашид открыл было рот, чтобы сказать: "Ну да, окало тысячи лет тому назад", – но осекся. Откуда, к черту, это все прет? Он же не Мафусаил.
И он ответил иначе:
– Приходилось читать... Ну ладно, допустим, такого логического завершения не будет, мы победили, дерьмо сгинуло. Что дальше? Корабль в наших руках. На борту примерно половинный запас горючего. И еще груз. Что это нам даст? Наша калоша плохо подходит для занятия контрабандой, а единственное место людей, вставших на путь пиратства, – мультфильмы.
Рашид помолчал, затем продолжил:
– Положим, мы направились в гавань контрабандистов и сумели ее найти. Что делать с кораблем и грузом? Или того лучше: что это будет за место? Какая дыра? Пустыня с каннибалами или что-то наподобие, где мы наконец подвесим Морана вверх тормашками, уйдем с корабля и заживем припеваючи с тем барахлом, что привезли?
– Да, любопытные вопросики, – произнесла Питкэрн после раздумья. – Нам нужно больше денег. С тем, что мы имеем сейчас, ничего не выйдет. Проблема – как не попасть впросак, не сойти с ума... Да еще кровь на корабельных переборках...
– Ты носишься со своим профсоюзом, как... Всего лишь двенадцать болванов. Мне кажется, у тебя не будет особых проблем, удерживая их под каблуком, – сказал Рашид.
– Какое-то время, – кивнула Питкэрн, – я смогу это делать. Однако не вечно же они будут такими послушными. Нам нужна дополнительная информация, и побыстрее.
Четверо корабельных суток спустя новая информация появилась. Портом назначения был Каиренс, а точнее, его столица – Дьюсабл.
– Скверно, – заключила Питкэрн. – Я вела там оргработу. Минут двадцать. Если в этой проклятой планетной системе и есть хоть один сравнительно честный работяга, то мне он не встретился... или она, или оно. Да вдобавок у них страшное засилье праведности. Если мы покинем корабль в этих местах, то сядем на мель и просидим долго-долго. Тебе известно что-нибудь о Дьюсабле?
Рашид почти уже сказал "нет", но осекся, потому что совершенно неожиданно почувствовал, что знает чертову тучу всяких разностей про Дьюсабл и его общественное устройство. Правда, он никак не мог вспомнить, был ли он когда-нибудь в Капроне или читал о нем...
– Знаю немного, – соврал он. – Так, чуть-чуть. Теперь очень неплохо выяснить, что за груз мы везем.
– Я спросила у Морана и схлопотала по зубам.
– Боги помогают лишь тем, кто сам себе может помочь.
– Ну и молись своим богам! Что касается меня, я придерживаюсь Джека Лондона. Мы потихоньку пройдем сквозь шлюз, заблаговременно отключив сигнал тревоги. Моран будет пялиться на негорящую лампочку, а мы побудем снаружи, пока не придумаем, как добраться до места, где есть воздух.
– Шлюзовой сигнал отключен уже с неделю. Я точно знаю, что по крайней мере один скафандр не протекает, и прямо сейчас проверю второй.
– Здорово! Просто отлично. Сначала "подслушка", теперь шлюзовой сигнал тревоги... Да ты не кок, а шпион экстра-класса! Хорошо. Сейчас первая вахта. Моран дрыхнет, как труп, и будет спать, если никто не станет ломиться в его каюту.
Тихо, как только могли, они пробрались в воздушный шлюз. Рашид сморщился от режущего уши свиста воздуха и воя привода крышки люка. Беглецы вылезли наружу, стараясь не греметь подошвами присосок по корпусу. Питкэрн нацелила приспособление для метания кошки и спустила курок; фал зацепился за поперечную балку. Перебирая по веревке руками, они добрались до грузового отсека и залезли внутрь, затем открыли забрала, разыскали ломики и принялись за распаковку.
– Благослови меня, проклятую, пресвятая Матерь Божия! – ахнула Питкэрн, когда они победили крышку первого ящика. – Значит, есть на Дьюсабле кто-то, на кого праведность не давит.
Трюм был набит роскошными товарами: деликатесы, ликеры, дорогие вина... Целый ящик с драгоценностями.
– А нас держали на помоях, когда все это было рядом! Я уж постараюсь не упустить счастье! Сорву маску с Морана и дам приказ о его изгнании с борта. А дальше?
– Интересно... – Рашид осматривал коробки. – Обрати внимание: нигде нет имени заказчика, ни на одной наклейке. Только лишь "Согласно инструкциям по перевозке, данным капитану".
– Ну и отлично. Так что же дальше делать-то?
– Наверное... Я думаю, бунтовать.
– Теперь это действительно легко устроить. А что мы сделаем с товаром? Контрабандисты неплохо заплатят за такое.
– Может, это и вариант. Сначала бунт, вопросы потом.
* * *
Бунт прошел безболезненно – в широком смысле этого слова, конечно. Приказы Рашид получал четкие и ясные, потому что из двенадцати заговорщиков действовали лишь четверо – те, которые неокончательно свихнулись.
С Джарвисом все вышло просто. Хулиганка, когда была ее вахта на мостике, дождалась, пока капитан не утомится торчать в форменном кителе, увешанном тяжелым оружием, и не повесит свою амуницию на гвоздь... В тот же момент Джарвиса и приложили. Точнее, к затылочной части черепа капитана, туда, где расположен продолговатый мозг, был с известным размахом приложен кусок мыла, засунутый в чулок. Кэпа отнесли в каюту и, поискав там оружие и взяв запечатанные инструкции по перевозке, заперли.
