Его снисходительный тон вызвал именно тот эффект, на какой он и рассчитывал.
– Не будь смешон, – фыркнула Ив. – Может, я и не молода, но еще не совсем одряхлела. Веди нас наверх.
Ламар пожал плечами.
– Ты уверена?
– Конечно, я уверена.
– Ну, если ты настаиваешь… – ответил он и направился вместе с ней мимо безмолвных гостей к верхней площадке лестницы. Грилло последовал за ними. Проходя мимо Сагански, он услышал, как тот бормочет:
– Да… на это стоит посмотреть… особенно наверху…
Ив уже почти одолела лестничный пролет, заставляя себя не отставать от Ламара.
Грилло крикнул ей вслед:
– Ив, не ходите дальше!
Она не обратила на него никакого внимания.
– Ив! – повторил он.
На этот раз она оглянулась.
– Грилло, вы идете?
Если Ламар и услышал имя ее «тайны», то никак не отреагировал. Он довел Эвелин до верха лестницы, и они свернули за угол.
Не раз за свою карьеру Грилло избегал неприятностей благодаря тому, что умел замечать признаки опасности. Именно их он увидел, когда начал подниматься по лестнице. Но он не мог спокойно смотреть, как Ив погибнет из-за собственного самолюбия. За тот час, что они провели вместе, она успела ему понравиться. Ругая в равной степени и себя, и свою новую знакомую, он последовал за Ив и ее искусителем.
Внизу у ворот случился небольшой переполох. Сначала неизвестно откуда возник ветер, прошелестел в кронах деревьев и волной накрыл Холм Он был очень пыльным и заставил нескольких припозднившихся гостий поспешно укрыться в своих лимузинах, чтобы подправить тушь.
Вместе с ветром появился автомобиль. Сидевший в нем неопрятный юноша потребовал, чтобы его пропустили в дом.
Охранники сохраняли спокойствие. Им не впервой приходилось иметь дело с незваными гостями. Обычно это были молодые люди, у которых яйца больше мозгов и которым хоть одним глазком хотелось взглянуть на светскую жизнь.
– У тебя нет приглашения, сынок, – сказал один из охранников.
Незваный гость вылез из машины. Он был в крови, причем в чужой. В его взгляде горело безумие. Руки охранников потянулись к оружию, спрятанному под пиджаками.
– Мне нужно увидеться с отцом, – сказал парень.
– Он среди гостей? – спросил один из охранников. Вполне могло оказаться, что богатенький мальчик, обколовшись наркотиками, приехал искать папочку.
– Да, он гость, – сказал Томми-Рэй.
– А как его зовут? – спросил охранник. – Кларк, принеси список.
– Его нет ни в одном из ваших списков, – ответил Томми-Рэй. – Он здесь живет.
– Ты спутал дом, сынок, – сказал ему Кларк, повышая голос, чтобы перекричать неослабевающие завывания ветра – Это дом Бадди Вэнса. Если ты не из его внебрачных выродков…
Он ухмыльнулся, взглянув на третьего охранника, но тот его не поддержал – он смотрел на деревья, а точнее, на раскачивающий их воздух. Его глаза сузились, будто он пытался разглядеть что-то в облаке пыли.
– Ты пожалеешь об этом, ниггер, – сказал парень первому охраннику. – Я вернусь и обещаю: ты будешь первым.
Он ткнул пальцем в Кларка.
– Понял? Он первый. Ты следующий.
Томми-Рэй сел в машину, развернулся и покатил вниз по Холму. По удивительному совпадению ветер словно последовал за его машиной.
– Чертовски странно, – заметил тот, что смотрел на деревья, когда шелест листвы стих.
– Сходи в дом, – велел первый Кларку. – Проверь, все ли там в порядке?
– Да что там может случиться?
– Просто сходи и проверь, – последовал ответ. Первый охранник смотрел вслед скрывшейся машине и полетевшему за ней ветру.
– Выше нос, парни, – сказал Кларк и ушел выполнять приказ.
Двое оставшихся внезапно поняли, какая наступила тишина. Ни звука из города внизу. Ни звука из дома. Они были одни в замершей аллее.
– Ты не воевал, Рой? – спросил тот, что смотрел в небо.
– Нет. А ты?
– Доводилось. – Он стряхнул пыль с носового платка, который заботливо вложила в карман смокинга его жена Марси. Затем, втянув носом воздух, он взглянул на небо и сказал: – Между атаками…
– Что?
– Такое же затишье.
«Томми-Рэй», – подумал Яфф, отрываясь от своих дел и подходя к окну.
Он так увлекся своим занятием, что не почувствовал близости сына, пока тот не уехал. Он попытался позвать юношу, но зов остался без ответа. Он не мог манипулировать сыном так легко, как раньше. Что-то изменилось. Случилось что-то очень важное, но что именно, Яфф понять не мог. Сознание Томми-Рэя перестало быть открытой книгой. То, что Яфф сумел почувствовать, сбивало с толку. В парне ощущался страх, какого не было прежде, и холод, жуткий холод.
Впрочем, сейчас об этом думать не было смысла – слишком много других дел. Томми-Рэй вернется. Это была самая четкая мысль Томми-Рэя, и Яфф прочитал ее: юноша намерен вернуться.
Пока его внимания требовали более неотложные дела. День прошел с пользой. За последние два часа он осуществил свои намерения. Он получил мощных союзников, несравнимых с тератами Гроува. Породившие их души сначала противились убеждениям. Яфф был к этому готов. Некоторые решили, что их собираются убить, и предлагали деньги в обмен на возможность покинуть верхний этаж. Две женщины обнажили силиконовые груди и посулили секс в обмен на жизнь; один из мужчин предложил тот же откуп. Но их самоуверенность рассыпалась как сахарная стена. Все угрозы, попытки торговаться, мольбы и стенания стихали, как только люди начинали потеть собственным страхом. Потом он отсылал их, выжатых и вялых, обратно к гостям.
Новые солдаты, выстроившиеся вдоль стен, были безупречнее первых рекрутов Яффа. От тераты к терате передавался заряд энтропии, и в темноте они превращались во что-то древнее, темное и примитивное. Они были неотличимы друг от друга. Яфф уже не мог точно назвать имена их создателей. Гантер Розбери, Кристин Сипард, Лори Дойл, Мартина Несбит: кто из них кто? Они превратились в сплошную темную массу.
Он собрал как раз такой легион, какой был необходим. Добавить еще солдат, и его армия станет неуправляемой. А может, уже стала. Но Яфф все еще оттягивал момент, когда он наконец позволит себе сделать то, ради чего создавал их, – когда он завладеет Искусством. Прошло двадцать лет со дня, изменившего его жизнь, когда в дебрях Небраски он нашел затерявшийся в пересылке знак Синклита. Больше он туда не возвращался. Даже война с Флетчером ни разу не забросила его в Омаху. Он сомневался, что там остался хоть кто-то, кого он знал. Болезни и отчаяние позаботились о доброй половине его знакомых, а о других позаботилось время. Его самого эти силы, естественно, не касались. Годы были не властны над ним. Повлиял на него только нунций, и изменения были необратимы. Он должен двигаться вперед, чтобы реализовать амбиции, завладевшие им в тот день и не отпускающие до сих пор. Он покинул обыденность собственной жизни, чтобы ступить на странные просторы, и редко оглядывался назад. Но сегодня перед ним прошла череда известнейших людей – плачущих, умоляющих, обнажающих свои тела, а потом и души, – и он не мог не вспомнить о том, кем он был раньше. Маленький человек, который и мечтать не мог о подобном обществе. И когда он вспомнил об этом, то обнаружил и у себя внутри то, что довольно успешно скрывал все эти годы. Именно то, чего он требовал от своих жертв, – страх.
