– Он тебе не нравится? Грилло улыбнулся.
– Не такой уж плохой. Она взяла его за руку.
– Могу я рассчитывать на тебя?
– Ты же знаешь, что да.
– Как я и думала, ничего еще не закончилось.
– Погоди. Скажи сперва, откуда ты приехала?
– Терпение! Д'Амур полагает, что теперь они попытаются осуществить вторжение в Нью-Йорке. Поэтому он собирает половину команды там, а меня отправил сюда.
– А я тебе зачем?
– Ты знаешь что-нибудь об Омахе, округ Небраска?
– Не очень много.
– Там ведь все началось. В почтовом отделении Омахи.
– Опять разыгрываешь?
– Именно там Яффе услышал об Искусстве. Краем уха.
– Что это значит?
– Он толком не знал, что такое Искусство. Даже Киссун этого не знал. Оно необъятно и сводит все воедино. «Прошлое, будущее и сон между ними, в одном бесконечном дне».
– Чудесно.
– Как бы отнесся к этому Свифт?
– К черту Свифта. Значит, в Омаху?
– Начнем оттуда. Там собирается вся недоставленная почта Америки, и там сходятся многие концы. Люди немало знают, Грилло. Даже если не понимают.
– И они пишут об этом?
– Да. И посылают по случайному адресу.
– А письма оказываются в Омахе.
– Некоторые. Плати за чизбургер. Я подожду на улице. Они встали.
– Что-то я проголодался, – сказал он.
Д'Амур ушел только вечером, оставив в доме двух совершенно выжатых рассказчиков. По ходу повествования он то и дело открывал свой блокнот, записывая важные детали.
Когда Хови и Джо-Бет выговорились, он вручил им карточку со своим нью-йоркским адресом и записал на ней второй секретный телефон.
– Приезжайте, как только сможете. Никому не говорите, куда вы едете. Ни одному человеку. И когда приедете, смените имена. Скажите, что вы муж и жена.
Джо-Бет рассмеялась.
– Старомодно, но что поделать? – сказал д'Амур. – О женатых ходит меньше сплетен. Сразу звоните мне и скажите, где я смогу вас найти. Я тут же свяжусь с вами, ангелов-хранителей не обещаю, но мы постараемся вас защитить. У меня есть подруга по имени Норма. Я уверен, что вы ей понравитесь. У нее замечательные сторожевые собаки.
– Собаку мы и сами можем купить, – сказал Хови.
– Но не такую. Уверяю вас, не такую. Спасибо за все, что вы рассказали. Мне пора. Предстоит долгий путь.
– Вы едете в Нью-Йорк? На машине?
– Ненавижу летать. У меня был плохой опыт. Правда, без самолета. Напомните потом, чтобы я вам об этом рассказал. Вы должны знать про меня, ведь я теперь знаю про вас.
Он вышел, оставив за собой едва уловимый аромат дорогого табака.
– Хорошо бы подышать воздухом, – сказал Хови, едва д'Амур ушел. – Пошли погуляем?
На улице было холодно, но прогулка сняла напряжение, вызванное разговором. Они долго шли молча, потом Джо-Бет сказала:
– Ты рассказал ему много такого, о чем я не знала.
– О чем же?
– О том, что случилось на Эфемериде.
– Ты имеешь в виду Бирна?
– Да. Интересно, что он там увидел?
– Он сказал, что расскажет мне, если мы выживем.
– Я бы хотела посмотреть сама.
– Вернуться на Эфемериду?
– Да. Даже в тот раз мне там понравилось.
Так, разговаривая, они дошли до озера. Свежий ветер обдувал их лица.
– А ты не боишься, что Субстанция опять возьмется за нас? – спросил Хови.
– Нет. Если мы будем вместе.
Она взяла его за руку. Внезапно им стало жарко, несмотря на холодный ветер, как тогда, когда их взгляды впервые встретились у Батрика. С той минуты прошло не так уж много времени, но они преобразились.
– Теперь мы оба – искатели приключений, – сказал Хови.
– И никто никогда нас не разлучит.
– Хорошо, если так.
– Так. Ты ведь знаешь.
Она подняла руку, которую он все еще держал в своей.
– Помнишь? Субстанция соединила нас.
– Пойдешь за меня замуж?
– Поздно. Уже пошла.
Они стояли на краю озера, но, конечно же, это был не Мичиган. Это была Субстанция. Мысль о ней причиняла боль. Так болит всякая живая душа, когда ее коснется тихий шепот моря снов. Но они, видевшие это море наяву и знавшие, что оно реально, чувствовали боль резче и острее.
До рассвета оставалось недолго, и с первыми лучами солнца они отправились спать. Но пока свет не рассеял чары воображения, они стояли в темноте и ждали со страхом и с надеждой, что то, другое, море позовет их на свои берега.
