– Бедный Рауль. – Она приподнялась и обняла его. – Я что, совсем исчезла?
Он прижался к ней.
– Сначала стала как туман. Потом… просто исчезла.
– Почему мы здесь? Меня же ранили в миссии. Вспомнив о выстреле, она взглянула на себя – туда, куда попала пуля. Не было ни раны, ни даже крови.
– Нунций, – сказала она. – Он исцелил меня.
Для женщин это не осталось незамеченным. Увидев чистую кожу на месте ранения, они попятились и забормотали молитвы.
– Нет, – сказала Тесла, все еще глядя на исцеленную рану. – Это не нунций. Это то тело, которое я вообразила.
– Вообразила? – переспросил Рауль.
– Сотворила. – Она не замечала растерянности Рауля, потому что сама была озадачена. Сосок, вдвое больший по размеру, теперь был не левым, а правым Она смотрела на него, качая головой. Здесь она ошибиться не могла. Где-то по пути в Петлю или обратно она перевернулась. Тесла стала изучать ноги. Царапины на левой – от когтей Батча – теперь переместились на правую.
– Не могу поверить, – сказала она. Рауль не понял, о чем она, и пожал плечами.
– Не важно, – сказала она и начала одеваться. Потом она спросила, что случилось с нунцием.
– Он весь потрачен на меня?
– Нет. Его забрал Человек-Смерть.
– Томми-Рэй? О боже. Теперь у Яффа полтора сына.
– Но ты тоже коснулась его. И я. Он попал мне на руку. Добрался до локтя.
– Значит, мы поборемся с ними. Рауль покачал головой.
– Я не смогу помочь вам.
– Ты можешь, и ты должен. Нам предстоит найти ответы на многие вопросы. Я одна не справлюсь. Ты поедешь со мной.
Его нерешительность была понятна без слов.
– Я знаю, ты боишься. Но я прошу тебя, Рауль. Ты вернул меня к жизни…
– Не я.
– Ты помог этому. Ты же не хочешь, чтобы все было напрасно?
Она слышала в своей речи интонации Киссуна, и это ей не нравилось. Но она никогда в жизни не получала столько знаний разом, как в хижине Киссуна Он оставил на ней свое клеймо, хотя не тронул и пальцем Тесла не знала, лжец он или пророк, спаситель или безумец. Может, в его двусмысленности и крылась самая суть? Но объяснить это Тесла не смогла бы.
Она вернулась к Раулю и его сомнениям. На спор времени не было.
– Ты должен идти, – повторила она. – Должен.
– Но миссия…
– Она пуста, Рауль. Единственной ценностью в ней был нунций. Его больше нет.
– Есть воспоминания, – возразил он тихо, но уже не так убежденно.
– Будут другие воспоминания. О лучших временах. А теперь… если тебе есть с кем попрощаться, поспеши. Время не ждет.
Он кивнул и заговорил с женщинами по-испански. Тесла кое-что поняла – он действительно прощался. Оставив его позади, она пошла к машине.
По дороге она догадалась, что случилось с ее телом. Там, в хижине Киссуна, она вообразила себя такой, какой чаще всего видела – в зеркале. Сколько раз за тридцать с лишним лет она всматривалась в свое отражение, где левое было правым, и наоборот!
Из Петли и в самом деле вышла другая женщина, существовавшая прежде лишь в зеркале. И этот образ во плоти шагал по миру. Но Тесла надеялась, что ее сознание, тронутое нунцием и узнавшее Киссуна, все же осталось прежним.
Она казалась себе удивительной новой историей. Пришло время рассказать себя миру. И это нужно сделать именно сегодня.
Ведь завтра может и не наступить.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ТАЙНЫ РАСКРЫВАЮТСЯ
I
Томми-Рэй водил машину со дня своего шестнадцатилетия. Колеса давали свободу от мамы, от пастора, от родного города и от всего, что те олицетворяли. Теперь он направлялся туда, откуда еще несколько лет назад жаждал вырваться. Всю обратную дорогу он не снимал ноги с педали газа. Ему хотелось пройтись по Гроуву и показать новые возможности своего тела, хотелось вернуться к отцу, который столь многому его научил. До появления Яффа лучшими моментами в жизни Томми-Рэя были поездки в Топангу: все девчонки на пляже смотрели на него, парящего на гребне волны, и он наслаждался этим. Но было понятно, что такое не может продолжаться вечно. Каждое лето появлялись новые герои. Он и сам стал одним из них, затмив нескольких чемпионов, что были всего на пару лет его старше, но уже потеряли былую гибкость. Парни, еще прошлым летом бывшие королями сезона, в новом сезоне оказывались вчерашним днем Томми-Рэй был не глуп и знал, что рано или поздно его ждет та же участь.
Но теперь у него появилась новая цель, о какой чемпионы Топанги не могли даже мечтать. И все благодаря Яффу. Но даже отец со всеми своими дикими советами не смог подготовить юношу к тому, что случится в миссии Санта-Катрина. Томми-Рэй превратился в миф. В спешащую домой смерть за рулем «шеви». Теперь он знал, под какую музыку люди будут плясать, пока не упадут. И что с ними произойдет после того, как они упадут и превратятся в падаль. Он видел это на примере собственной плоти.
Ночные приключения только начинались. Проехав чуть меньше сотни миль от миссии, он оказался возле кладбища на окраине небольшой деревеньки. Луна стояла высоко, ее сияние заливало могилы, размывая краски лежавших на них цветов. Он остановил машину, чтобы рассмотреть все получше. В конце концов, теперь это его владения. Его дом.
Если ему требовались доказательства того, что случившееся в миссии – не плод его больного воображения, он их получил, едва открыл калитку и вошел на кладбище. Не было ни малейшего ветерка, чтобы всколыхнуть траву, доходившую местами – на заброшенных могилах – до колен. Но трава тем не менее покачивалась. Он сделал еще несколько шагов и увидел с дюжину поднимающихся человеческих фигур. Они были мертвы. И они светились, как тот птичий череп, что Томми-Рэй подобрал возле машины – в знак принадлежности к его клану.
Они знали, кто пришел их навестить. Они шли к нему, чтобы выказать почтение, и их глаза, а у самых древних – глазницы, были устремлены на него. Никто из них даже не взглянул на неровную землю под ногами. Они слишком хорошо знали эту почву, эти разрушившиеся могилы и места, где гробы из-за движения земной коры вышли к поверхности. Несмотря на это, шли они медленно. А Томми-Рэй не спешил. Он сел на надгробие, где, если верить надписи на камне, покоились семеро детей и их мать, и смотрел на приближение призраков. Чем ближе они подходили, тем отчетливее он их видел. Зрелище не из приятных: распухшие или, наоборот, осунувшиеся лица, выкатившиеся из орбит глаза, отвисшие челюсти, свисающие со щек обрывки плоти. Глядя на их лица, Томми-Рэй вспомнил фильм о летчиках, испытывавших перегрузку. Разница была в том, что эти не были добровольцами и страдали против желания.
Его не пугали ни дыры в их телах, ни переломанные полусгнившие кости, ни истлевшая плоть. Все это он видел еще в шестилетнем возрасте в комиксах и в «пещерах страха». Мир всегда полон ужасов, надо только захотеть их увидеть. На вкладышах жвачки, в утренних субботних мультфильмах, на футболках и обложках альбомов. Он усмехнулся. Форпосты его империи повсюду. Нет места, избежавшего прикосновения Человека-Смерти.
